Сегодня - позавчера. Трилогия - Храмов В.

   Мост в виде понтона поставили к первой смене караулов. Надо поспать. Пока всё двигается в нужную сторону, надо отдохнуть. Засыпая, слышал тихий разговор Кадета с немцем на родном языке Вили. Хорошо, что стажируется. А то - плохо без переводчика.

О том,

когда в

лесу случается клаустрофобия.

   Поднялись ещё потемну. Завтрак. Утренний моцион. Вот после него ко мне подвели немца.

   - Ну? - спросил я, жуя - времени мало.

   - Я подумал над вашими вопросами.

   - Ну?

   - Я больше не боюсь смерти.

   - И?

   - Я - Человек.

   - Ой ли?

   - Я даю слово, что не убегу.

   Я молча смотрел на него. Он взгляда не прятал.

   - Мне некуда бежать. К своим я не могу вернуться. Я не смогу заниматься тем, чем должен. Это не справедливая война.

   - Да ты что? Справедливая.

   - Для вас. Но, и против своих я не могу пойти. Я не знаю что делать.

   - Всегда есть третий вариант. Их всегда больше двух. Тот, кто видит только "или - или", тот обречён. Но, помогать тебе я не намерен. У меня своих проблем выше крыши. У каждого свой путь на Голгофу. И каждый сам несёт свой крест, если понимаешь о чём я. Караул! Иди, кликни Антипа. Стой! Никак не привыкну.

   Взял рацию:

   - Финн. Это Медведь. Тут наш воспитанник созрел для следующей степени свободы. Для стреножной.

   Немца связали по-другому. Он мог ходить, ухаживать за собой, но не мог бежать или сделать широкого шага и развести руки. Петли на верёвках сделали не тянущими.

   - Тебе предоставлена некоторая степень свободы. Связан ты, по большому счёту, символически. Вот и воспринимай это как символ. Караульного к тебе не приставляю, но не отлучайся от моих людей дальше десяти шагов - сразу будем стрелять. Время такое, сам понимаешь. И мы не на Елисейских полях.

   Аккуратно перевели через овраг по полосам понтона телеги, потом, отдельно лошадей, потом перетолкали Шевроле, грузовик (Опель, кстати, очень похож на нашу полуторку) и лишь затем БТР. Мост под ним прогнулся, начал разъезжаться, брёвна поползли в разные стороны. Жук-2 дал по газам и успел перескочить на другую сторону прежде, чем мост окончательно рухнул. Сапёры тут же растащили остатки моста в разные стороны.

   - Молодцы! От лица командования, бойцов и себя лично объявляю вам благодарность, обещаю похлопотать о наградах.

   - Командир, ты бы нам выделил тех блокнотов, карандашей и самопишущих ручек. И там я видел скрепки. И лента эта, самоклеющаяся. В нашем деле вещь незаменимая.

   - Да, лента эта просто чудо. Столько направлений её применения может быть! Кадет, я позволил.

   - Спасибо, командир.

   - Всё! Стройся в колонну! Цигель! Ай-люлю! Пошли, братва, время - жизнь.

   Разведка докладывала о вялой активности преследователей. Нарвавшись вчера на растяжки, они споро отошли и сидели тише воды.

   - Ох, и не спроста это. Что-то они нам заготовили.

   Выслал ещё дозоры. С колонной остались только раненные и водители авто и кобыл.

   - Борода - Медведь, что думаешь?

   - Чисто. Никто тут не ходил. Я с лешими отбегу до ветру, глазёнки полупить.

   - Давай, но нежно.

   Меня беспокоило и даже очень эта нерешительность немцев. Если они не восприняли всерьёз стукача, то зачем блокировали место пересечения ж.д.? Если поверили - почему не преследуют? Бояться мин и снайперов? Я вас умоляю - за артефакты из будущего и за носителя его, Будущего, и тысячи солдат не жалко. Ох и поспешил я, надо было пленных-то допросить.

   Терзаемый сомнениями, решил отвлечься - проверить изложение Я-2. Как же он безграмотно пишет! А ещё какую-то высшую школу окончил.

   - Слушай, а что на Юго-Западном фронте происходило?

   - Бои.

   - Ты не умничай, понятно, что не полонез. Какие города сдали?

   - Липецк, Воронеж, Харьков, Курск, Орёл.

   - А Елец? Мичуринск?

   - И Елец. А что за Мичуринск? А, Козлов. Там станция узловая. Его тоже. Движение по железке было парализовано. Тамбов не стали брать. Ты мне фотографию верни.

   - Какую?

   - С женой и сыном.

   - Не заслужил. Пиши давай. Что ж ты так безграмотен, Голум?

   - Я не Голум, - он вдруг заплакал. Но, я чувствовал лишь презрение.

   - Ты зачем к немцам пошёл, падла?

   - Они - единственная реальная сила, способная остановить амеров.

   - Дурак ты, Голум, и не лечишься. Вспомни: англо-саксы, ангийские саксонцы. А Саксония - в Германии. Они одного поля ягоды. Они не станут противостоять Саурону. Они сопротивлялись, чтобы выторговать более выгодные условия капитуляции.

   - Откуда? Где ты читал Толкина? Он ещё не написал эту книгу.

   - Я ему её рассказал, а он напишет, что тут непонятного. Как ты думаешь, почему одного из героев зовут русским именем Боромир - борющийся за мир?

   Во, я загнул! Аж сам охерел!

   - А за кого? За жидо-коммунистов?

   - Ещё скажи пятьсотмильёнов-невинно-убиенных. Про кровавых маньяков из ЧэКа, ГэПэУ, ЭНКаВэДэ.

   - А что, не так? Всех нормальных командиров перед войной перестреляли, а сами только из-за спин, в своих...

   Я рассмеялся:

   - Очнись, дурень! Я - НКВД! Разве не видишь петлиц моих? И Кадет. И Антип, и Леший. Мы - отдельный истребительно-противотанковый батальон НКВД. Мы умирали и жгли танки там, где все остальные уже разбежались в ужасе. Я потерял девять из десяти ребят из своей роты. Ни один не убёг. Ни один не был убит в спину. Мы не позади, мы перед нашими войсками были. И есть. Они там, а мы здесь, не в нашем тылу, а в немецком. Тебе либерасты в уши дерьма налили, чтобы оправдать подлость своей измены, а ты и уши развесил. У тебя же оба деда где-то тут воюют. Они тоже кровавые маньяки?

   - Надо было с Гитлером договориться...

   - С Гитлером? - я замолчал, закурил, пыхтел молча, - С Гитлером, внуком Ротшильда по материнской линии, избирательную компанию которого проплатили Ротшильды? Масоны, хозяева Федеральной Резервной Системы США? Хозяева США? Ты видел приказ Гитлера о комиссарах и коммунистах? А его план Ост? Очистки Восточной Европы от славян их физическим уничтожением?

   - Это всё красная липа. Подделка.

   - А за день до того, как мы тебя поймали, мы проходили пустой хутор, население которого было поголовно сожжено в сарае. Это тоже липа? И Капустин яр - липа? Мне жаль тебя. Ты дурак, а это надолго. Поздно тебя учить Родину любить.

   Я собрался уходить, но он зашипел, правда - Голум:

   - Родину любить? За что? Деды израненные вернулись, а померли в нищете. Мою семью убили - кто-нибудь что-нибудь сделал? А когда родители сгорели, они даже дела не открыли. За отсутствием состава. Меня из дому выгнали. Сначала с работы вытурили с волчьим билетом, а потом и из дома. Я шесть месяцев в машине живу!

   - Мне тебя жаль. Но Родина тут ни при чём. Родина и госструктуры иногда разные и часто даже враждебные друг другу субстанции. Надо было бороться с ублюдками, поставившими тебя в такую позу, но это не Родина это с тобой сделала, а именно ублюдки. Родина - она как мать. Ты есть благодаря ней. И всё. И ты ей за это всегда должен и будешь должен. Кто не понимает этого - ублюдок.

   - Я всего лишь жить хочу, - тихо ответил Я-2.

   - А кто не хочет? Думаешь, эти двое, кого мы утром схоронили, жить не хотели? Ещё как хотели! Но бывает, что лучше смерть, чем жизнь при некоторых условиях. А ты ведь не просто жить хотел, а хорошо жить, сладко. Поэтому, не к нашим пошёл, а к врагу.

   - А что наши? Берия, пока жив? Они бы меня лабораторной крысой сделали.

   - Немцы бы скорее сделали. Они бо-ольшие мастера в этом деле. Они так далеко медицину продвинули в концлагерях. Они добились смертности в 99,99% без расхода боеприпасов. Ладно, не могу больше языком без толку чесать. А ты - пиши давай.

   Листы его, исписанные с двух сторон, для экономии места, я нумеровал и прятал в пластиковую папку, а папку - в свой заплечный мешок.

   К намеченному Бородачом броду вышли ночью. Разведчики были уже на той стороне. Доложили об отсутствии противника. Было тихо. Начали переправу. Вперёд пустили гужевой транспорт. Несколько повозок перешли, когда посыпались доклады разведки:

   - Противник!

   С мерзким воем упали мины, протянулись трассы пулемётов.

   - Отряд! К бою! Прикрываем переправу!

   Как они спрятались от наших разведчиков? Теперь мы не узнаем. Не зря я весь извёлся. Подождали, посчитали и ударили.

   Переправлялись под плотным миномётно-пулемётным огнём. Опель был уничтожен прямым попаданием уже на выходе из реки. Да и хрен с ним, водилу жалко. И трофеи в кузове. Остальные оказались в сторонке.

   Враг действовал грамотно. К нам не лезли, лупили издалека, но плотно. Мы, конечно, переправились, но с большими потерями. Собирая раненных, теряли ещё. Но не бросать же? И рации надо собрать. Они нас не хотели останавливать, они нас прореживали, понимая, что нам некуда деться - только вперёд. А впереди - менее глухие места, где они могут нас взять при меньшем риске для себя.