Истребитель снайперов - Иван Стрельцов

Со снимка на Владимира Панчука смотрела белокурая, коротко стриженная женщина с немного продолговатым лицом и правильными европейскими чертами. Это лицо можно было бы назвать симпатичным, если бы не неприятное впечатление, что она не настоящая, из плоти и крови, а синтетическая.

— Кто это? — спросил Шатун, уже догадываясь, чей снимок показал ему старший брат. Но сейчас он хотел услышать объяснения.

— Это фоторобот, который составили чекисты со слов Виктора Ангелова, после того как спасенная им «бизнес-леди» застрелила Вадима Ясинского из его же «ПСС», забрала оружие и была такова. Наши коллеги из госбезопасности провели тщательное расследование и установили, что на фотографии не кто иная, как Эвелина Киркиш, бывшая чемпионка Союза по биатлону. Подсобили, правда, и товарищи из СВР, установившие, что бывшая спортсменка в начале девяностых служила по контракту в хорватской армии, ее радиопозывной — Далида. В Чечне она возглавляла отряд женщин-снайперов, выходя на задание только в экстренных случаях, каким, например, была ликвидация снайпера «Альфы», нашего Григория.

Из конверта появилось еще несколько фотографий блондинки в ярком спортивном костюме с гербом Советского Союза на груди. Потом эта же женщина на лыжне с длинноствольной винтовкой за плечами, и наконец третий снимок: улыбающаяся девушка в серо-зеленом камуфляже с «СВД» на коленях показывает пальцами знак победы — «Виктория».

Эту фотографию Владимир рассматривал дольше остальных, затем процедил сквозь зубы:

— С-сука.

— Теперь по поводу Саламбека Дайшанова, — продолжал старший Панчук. — Несмотря на почти отсутствие образования, этот тип обладает природным умом, хитростью, я бы даже сказал, коварством подколодной змеи. Война раскрыла эти таланты бывшего бригадира полеводческой бригады, превратив его в настоящую головную боль для федеральных властей. После того как на Саламбека было совершено покушение за брата Георгия Гергадзе, он, попав за границу, не только зализывал полученные ранения, но заодно сменил внешность путем пластической операции. Во вторую войну Полевод не особо выпендривался, себя не засвечивал, как будто его и не было вовсе. Сторожил со своим отрядом снайперш и ждал, чем все закончится. С появлением «Кочевника» и гибелью первых снайперов из состава «колготок» сообразил, кто подкрался незаметно, и решил соскочить. Пользуясь измененной внешностью, он связался с оперативниками из местной ФСБ, выдал себя за рядового боевика, решившего выйти из игры. Для затравки сдал своего кровника Руслана Калгаева, а потом предложил уничтожить «Белых колготок» в обмен на то, что его выпустят с подругой в Азербайджан. Подругой, естественно, оказалась Далида. Но и это еще не все. В тот день, когда снайперш уничтожили, им должны были выплатить премию за бой у Таймаз-Хана. Так что «сладкая парочка» ушла не с пустыми руками.

— Как же его вычислили? — удивленно спросил Владимир.

— Переборщил Полевод, чтобы угодить и вашим, и нашим. И заодно оправдать свои выходы в город. С двумя подростками он обстрелял колонну под Шатоем, где, кстати, ехали твои голландские друзья. Пацанов Саламбек застрелил, оружие бросил. В этом была его главная ошибка, на автомате и гранатомете остались отпечатки его пальцев. Он, видимо, считал, что их нет в картотеке ФСБ, но, к счастью, ошибся. Одно время чекисты Саламбеком плотно занимались, когда входили в доверие к Гергадзе, кстати, этой операцией руководил твой бывший подчиненный, покойный Москвитин. В общем, пока все приплюсовали, выяснили детали, боржоми уже поздно было пить.

— Что, как в воду канули? — с горькой усмешкой спросил Владимир.

— Да нет. Нашли их в Стамбуле, отдыхают. Но только там наши возможности весьма ограниченны, сам понимаешь, связаны буквой закона.

— Зато меня ничего не держит. Ни присяга, ни закон, — проворчал Владимир, искоса взглянув на своего брата. Сейчас на Михаила смотрел не младший брат, это был холодный взгляд матерого хищника…

Летняя жара докатилась до средней полосы России. Встреча Шатуна с его работодателем произошла не в Москве, как рассчитывал Владимир, а на одной из загородных резиденций банкира за несколько сот километров от столицы. На крутом берегу полноводной Волги усадьба, занимавшая десять гектаров земли, больше походила на дворянское поместье девятнадцатого века, чем на виллу финансиста начала двадцать первого века.

Аллеи с мраморными нимфами и фигурно подстриженной живой изгородью, фонтаны с золотистыми аквариумными рыбками. Просторный особняк в три этажа с колоннами и цветной мозаикой на паркетном, до блеска начищенном полу.

Георгий Гергадзе принимал гостя в беседке на берегу реки. Внутри стоял большой стол, заставленный всевозможными яствами и напитками.

Кроме хозяина усадьбы, облаченного в светло-серый шелковый костюм, больше походивший на кимоно или пижаму, присутствовали еще двое, оба приближенные финансиста. Экономический советник Роман Финклер, в легкой тенниске и белых хлопчатобумажных брюках, стоял немного позади банкира. Владислав Погожий в просторном легком светло-коричневом костюме, как и положено главному охраннику, находился у самого входа в беседку, готовый в любую минуту закрыть своей широкой грудью хозяина от любой опасности.

Приближаясь к беседке, Владимир Панчук про себя отметил, что под пиджаком у начальника службы безопасности есть пистолет, и, судя по размерам, это либо российский «стечкин», либо израильский «игл». И если покушаться на банкира, то эффективнее всего было бы не бросаться в лоб, а бить из «взломщика» с противоположного берега Волги. Дистанция позволяла затылок жертвы был открыт.

— Здравствуй, дорогой, здравствуй. — Гергадзе распахнул свои объятия гостю.

Погожий оглядел фигуру приезжего. Безрукавка, джинсы не давали возможности спрятать серьезное оружие, поэтому он беспрепятственно пропустил Панчука.

Владимир позволил банкиру обнять себя и потискать, потом пожал ему руку и сказал:

— Георгий Вахтангович, я приехал к вам по делу.

— Потом, дорогой, все дела потом! — воскликнул Гергадзе, возбужденно размахивая руками. — Сперва будем кушать, пить и веселиться, а потом поговорим о делах. Дела сегодня могут подождать.

Владимир не стал противиться, прекрасно понимая, что разговор будет очень непростым. Но уехать из России, не рассказав о произошедшем, он не мог.

Четверо мужчин расположились за столом. Трое, привычные к подобным застольям, сразу потянулись к приглянувшимся блюдам.

— Бери, Владимир, не стесняйся. Здесь все свои. — Георгий Гергадзе был хлебосольный, как и все кавказцы.

После первых рюмок запотевшей «Смирновской» трапеза пошла веселее. Вскоре, немного захмелев, Роман Финклер, пользуясь отсутствием за столом представительниц слабой половины человечества, рассказал сальный анекдот. Все засмеялись, а банкир, на правах хозяина дома, хохотал громче всех.

Насытившись, гости уже не торопились наполнять рюмки.

— А давайте споем? — предложил Гергадзе, собираясь затянуть бесконечную и переливающуюся, как горное эхо, грузинскую песню. Но его остановил Владимир:

— Георгий Вахтангович, может, сперва поговорим о деле?

— Ладно, рассказывай о своих подвигах, — небрежно махнул рукой банкир, обидевшись, что его так грубо оборвали на самом подъеме музыкального вдохновения. После того как он оплатил месть за брата, его душа успокоилась, а когда мозг не работал (просчитывая хитроумные финансовые комбинации), тело требовало веселья. Но благодушное настроение его вскоре сильно изменилось.

Владимир очень кратко рассказал о ходе самой операции, сделав основной упор на информацию, полученную от старшего брата. Когда он закончил говорить, под сводами беседки повисла гробовая тишина.

— Зачем ты меня обижаешь, Володя? — после паузы глухо спросил банкир, в его душу опять змеей вползла черная печаль за неотомщенного брата. — Я выплатил твоим людям большие деньги, еще больше заплатил за технику и оружие. Где надо, кого надо — всех подмазал. Просил только одного — убей этого шакала. А ты что сделал? Ты поиграл в войнушку, побегал по горам, после чего приезжаешь ко мне и говоришь: «Георгий Вахтангович, не получилось убить бешеного пса». Зачем обманул меня?

— Никого я не обманывал. — На лице Шатуна стали нервно подергиваться желваки. — Если бы хотел, то просто промолчал. И Далида, и Саламбек среди своих числятся убитыми. Но мне не нужна фикция, и я приехал в Россию, чтобы отомстить. И я отомщу, хотя теперь придется отправляться в Турцию.

— Нет, теперь мы отправимся вместе, — вставая из-за стола, гордо сообщил наследник грузинских князей.

— Вместе нам ехать ни к чему. — Владимир отрицательно покачал головой. — Мало ли что может произойти. Зачем такому уважаемому человеку портить себе репутацию?