Спасти президента - Лев Гурский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Горло вам нужно полоскать, вот что, — строго сказал я Крохиной, чтобы уж не выглядеть круглым дураком.
43. МАКС ЛАПТЕВ
Квартира, брошенная второпях, обычно смахивает на покинутую жену: не дожидаясь вопросов, она сама взахлеб расскажет про беглого хозяина-подлеца — успевай только приговаривать «Ай-яй-яй!» и брать на карандаш.
Квартира, оставленная Исаевым, похожа была на старую бабушку-партизанку, да еще и глухонемую впридачу. Сколько с ней ни бейся, результатов ноль.
Ни одной ниточки, которая могла бы указать мне дорогу.
В ЖЭКе еще утром выяснилось, что однокомнатное логово «Мстителя» формально принадлежит даже не ему, а некоему геологу Капкину. Сбежавший Исаев был здесь прописан только временно, на стандартных условиях аренды по договору с «Мосжилплощадью» (живешь, пока платишь). Сам же владелец Капкин, уехавший из России лет пять назад, не торопился обратно к родным осинам. В дебрях Юго-Восточной Азии этот пионер науки разыскивал то ли медь, то ли бокситы, то ли железную руду — в общем, какие-то ценные ископаемые. Я немного пококетничал с дамой из квартирного агентства, и та выдала мне зарубежные координаты геолога вместе с номером его телефона на Борнео. Ради интереса я набрал этот номер. Автоответчик на четырех языках, включая русский, объявил мне, что месье Капкин сейчас в джунглях, но к началу сезона дождей обязательно вернется. Я мог перезвонить через месяц или оставить свое сообщение.
Ни того, ни другого я делать, естественно, не стал.
Вряд ли владелец квартиры вообще знаком со своим арендатором: «Мосжилплощадь», насколько я слышал, предпочитает бесконтактный стиль в работе с клиентами. Но даже если Исаев с Капкиным — приятели не-разлей-вода, то едва ли террорист кинется сейчас искать убежища в джунглях Юго-Восточной Азии.
Не для этого он затарился рюкзаком пластитовых шашек.
Все мои старания взять след, уцепившись за этот пластит, также не имели заметного успеха. Взрывчатка оказалась чересчур популярной: шла нарасхват. Сережа Некрасов, к утру сменивший гнев на милость, пустил меня за свой компьютер и задал поиск. На меня тут же хлынул поток милицейской цифири. По сводкам МВД, только за последние шесть месяцев в России и ближнем зарубежье было зафиксировано сто восемнадцать случаев кражи пластита (всех модификаций, в том числе и «С»). Воровали, в основном, с армейских складов в Молдове, Абхазии, на Северном Кавказе и в Прибайкалье, где охрана была небольшой и малооплачиваемой.
Число «118», разумеется, не отражало истинного положения дел.
Крали на порядок больше. Кавказский бартер, о котором плел мне инвалид Заварзин, не попадал ни в какие сводки. Да и он, строго говоря, был мелочью: подумаешь, сменяли голодные ребята десяток гранат на овцу или мешок картошки.
Минобороны по традиции скромничало, делясь с МВД своими сведениями по принципу «два пишем, три в уме». Нашей армейской бухгалтерии позавидовал бы даже фокусник Копперфильд, спец по исчезновению крупных предметов. Я и без компьютера знал, например, какие чудеса творятся во время учений войск Содружества в приграничных районах. Пока взмокшие пехотинцы бегают по пересеченной местности, сбивая из автоматов фанерные мишени, в штабных бумагах беззвучно испаряются тонны и тонны боеприпасов. Каждую стреляную гильзу, каждый снарядный стакан к отчету не подошьешь. Поэтому для опытного войскового финансиста любые Большие Маневры — подлинное золотое дно. Тем более когда умеешь спрятать золото, хорошенько замутив при этом воду.
Помимо обычных краж, компьютер выдал мне около полусотни опустошительных пожаров на БДХ — базах долговременного хранения армейского имущества и снаряжения. Пожары проходили по статье 9 (стихийные бедствия), но, в отличие от землетрясений или тайфунов, бедствия эти четко подчинялись календарному графику. Стихия аккуратно настигала БДХ раз в полтора года, накануне плановых инспекций из штаба округа. Военным инспекторам оставалось лишь созерцать головешки и проводить политбеседы о вреде курения на посту. А через неделю-другую на черном оружейном рынке розничная цена пластитовой шашки почему-то падала сразу на треть...
Одним словом, Исаев мог при желании достать взрывчатку где угодно, когда угодно и сравнительно дешево. И желание свое исполнил. К одиннадцати утра голова моя опухла от канцелярских фраз эмвэдэшных сводок. Сперва я читал их внимательно, затем стал проглядывать навскидку, а под конец уже открывал файлы всего на несколько секунд и тут же закрывал. Среди тонн ворованного (списанного, утерянного, погоревшего) пластита наверняка где-то прятались и килограммы из сиреневого рюкзачка. Но отыскать каплю в море не смог бы даже великий эксперт Сережа Некрасов — куда уж мне, скромному труженику Лубянки! Дохлый номер.
После шестидесятого хищения на складе (г. Гудауты, десять ящиков, часовой оглушен) и тридцать второго пожара на БДХ (Пензенская область, Сердобский район, неисправность электропроводки, ущерб в двести тысяч у. е.) я сдался, отменил эту поисковую программу и занялся отпечатками пальцев.
Свежие папиллярные оттиски в квартире «Мстителя» были оставлены двумя людьми — самим Исаевым и неизвестным гражданином.
Исаевские пальчики у меня имелись во множестве, и хорошей сохранности, однако пользы от них не было никакой. В ответ на мои вопросы компьютер лишь виновато попискивал, каждый раз выдавая на экран красный квадрат и слово «Sorry!». В электронных картотеках МВД, ФСБ, РУ Минобороны и Минюста нашему «Мстителю» удалось не засветиться: не был, не участвовал, не привлекался и уж тем более не состоял в штате указанных ведомств. Просто ангел без крыльев.
Пальцы неизвестного гражданина оставили много меньше отметин, половина из которых к тому же были смазанными. Все-таки я просканировал и запустил в сеть два оттиска поприличней, не слишком надеясь на выигрыш.
Картотека МВД. «Sorry!»
Картотека Минюста. «Sorry!»
Картотека Разведупра МО. «Sorry!» (Ну, эрушники не скажут, даже и если знают. Особенно человеку с моей степенью допуска. Впрочем, те и генералу Голубеву ничего не скажут: Лубянка и «Стекляшка» — вековечные соперники.)
Свой родной каталог ФСБ я приберег напоследок. Нажал клавишу, послушал жужжание диска и стал ждать очередного явления красного квадрата. Как вдруг...
Оп-ля! Неужели что-то клюнуло?!
Вместо «Sorry!» на красном фоне компьютер внезапно выдал мне зеленый треугольник с надписью «One moment...». Во мне тотчас же пробудился охотниче-рыболовный азарт.
— Глянь, Сережа! — радостно воскликнул я. — Кажется, есть контакт! Смотри, машина заарканила второго, сообщника... Подсекай же, подсекай!
Компьютер очень старался мне помочь. Жужжание усилилось. Треугольник на экране оброс пунктирной границей, из темно-зеленого стал совсем светлым, а затем пропал вместе с надписью. Из динамиков раздалась музыка — первые такты народной песни «Не шей ты мне, матушка...». Экран на мгновение померк, а после на нем образовалась картинка. Лицо в окружении текста.
Это лицо я бы узнал из тысячи.
— Ну и рожа! — поцокал языком Некрасов. — Настоящий бандюга, прямо по теории Ломброзо. Видишь, Макс, какие у него надбровные дуги? щеки? нос? Явно криминальная внешность... Погоди, да ведь он мне кого-то напоминает. Точно!.. Макс, дружище, у тебя нет брата-близнеца?
— Очень остроумно, Сережа, — с досадой ответил я, стирая картинку одним нажатием клавиши.
Мне никогда не нравился этот снимок из моего личного дела. Я ходил к фотографу с сильного бодуна, в который раз поругавшись со своею будущей супругой. Ленка тогда рассердилась на меня, потому что я решил идти работать в органы, не спросив ее мнения, а я рассердился на ее сердитость, поскольку считал себя взрослым мальчиком, способным принимать решения самостоятельно. Помирились мы только месяца через три...
— Первая заповедь дактилоскописта: не наследи, — наставительным тоном заметил Некрасов. — Когда снимаешь чужие оттиски, сам работай в резиновых перчатках. Иначе всю жизнь будешь ловить собственный хвост.
— Не ношу я с собой резиновых перчаток, — буркнул я. — И времени у меня нет, чтобы соблюдать все твои заповеди. Лучше посоветуй, великий эксперт, где мне дальше копать.
— Для начала сделай фоторобот, — предложил мне великий эксперт. —Ты же его видел, а зрительная память у тебя, слава Богу, неплохая.
— Благодарю за ценный совет, — проворчал я. — Есть только одна маленькая закавыка: я его видел со спины. И на затылке у него нет особых примет. С такими затылками пол-Москвы ходит, всех не пересажаешь.
— Тогда найди его фотокарточку, — сказал рассудительный Сережа. — Знаешь, где ее искать?
— Есть вообще-то одна зацепка... — Я вспомнил про ОКПИМВ мистера Федотова и про высоченную гору папок в каморке архивного юноши Вани Воробьева.