Игла - Вольдемар Грилелави

Но Миша и Гриша были непреклонны, так как считали себя вторыми родителями Саши со всеми вытекающими последствиями. Ведь это они вопреки утверждениям Сашиного организма принудили его сердце, не желавшее выполнять свою работу, вновь забиться и оживить всего Сашу. Правда, Миша слегка умалчивал о той панике, что охватила его в момент Сашиной смерти. Но об этом сейчас вспоминать вовсе не обязательно. Гриша молчал и не уточнял детали, а Миша по просьбе слушателей всегда рассказывал о совместных усилиях по возвращению своего второго пилота с того света в этот мир. И даже после легкого подпития пытался выставить себя главным воскресителем.

— Потом, Федосович, потом, успеешь еще. У нас единственные два свободных дня, из которых только один сегодняшний позволительно выпить. Поэтому, на сегодня можешь со своими вопросами переждать. У нас их больше, а времени меньше. Нам послезавтра в командировку лететь, а к тебе он еще сто раз прибежит с бумажками и прочими бухгалтерскими реквизитами.

— Уговорили. Ох, Гриша, умеешь же ты убеждать! — нехотя сдавался Тимофей Федосович. — Забирайте, но до потери пульса не спаивайте. Ему еще к Галине Сергеевне наведываться. Неудобно перегаром дышать на главного доктора.

— Ну, с потерей пульса мы уже имеем опыт справляться, — хохотнул Миша, а Гриша ему хихикнул в тон, как это обычно проделывал сам бортовой механик. — А выпьем за все пошедшие и будущие праздники. Он же покинет навсегда нас. Когда потом выпадет случай еще посидеть за рюмочкой с разговором.

Разумеется, пошли в общежитие к холостякам, где обитали холостые технари и электронщики, квартиры которым по статусу не положены были. Но комнаты в общаге были у них не хуже квартир. Большие, и по одной на каждого холостяка. Без подселения и притеснения. И всегда, по причине регулярных командировок, пару комнат, как минимум, пустовало. Вот в одну из пустующих экипаж в прежнем составе и зашел. Тем более, что Саше даже предложили здесь пожить на время оформления документов и ожидания перевода.

— Так Галина Сергеевна не поставила тебе крест на летной работе? — спрашивал Миша, пока Гриша по старой привычке колдовал на столе с закуской и выпивкой.

— А она сама в полной прострации. До сих пор объяснить мне не может происшедшее со мной. Получается, что я немного уснул на ходу. Прямо стоя и в пути. Скорее всего, сказалось нервное перенапряжение. Все-таки мой первый в жизни развод. Желанный, ожидаемый, но эмоциональный. Вот и тряхануло.

— Дай бог, не последний, — поднял стакан Гриша и для торжественности момента встал. — Ты, Саша, только лишь начинаешь жить. Так что, будь готов к таким стрессам.

— И чуть было не закончил свою жизнь на первом разводе. Надо, Саша, укреплять нервную систему. А то в следующий раз нас рядом может не оказаться. Так и останешься в своем сне, некому будет разбудить, — как более опытный семьянин, посоветовал Миша. Хотя сам он таких коллизий не испытывал и не переживал.

— Не каркай, — притормозил развитие его мыслей Гриша. — Просто организм молодой еще, не закаленный жизненными перипетиями. Еще пару-тройку разводов, и будет их, как семечки щелкать. Ты, Саша, главное, когда будешь жениться в следующий раз, сразу же планируй развод, чтобы он не стал неожиданностью.

— Да? — не согласился Миша. — А детей? Их в таком случае, как планировать?

— Это к тебе, — усмехнулся Гриша. — По-моему, у тебя еще ни один год вхолостую не прошел. Сколько их у тебя уже? А то я как-то со счета сбился, запамятовал.

— Почто обижаешь, Гриша. Лично я считаю, что два года у меня впустую пролетели. И вовсе не много у меня детей. Всего-то четверо, — Миша призадумался и вдруг, словно вспомнил важное, радостно вскрикнул. — Нет, пятеро. Я же про Нурилу забыл. Так разве это ты называешь много? У меня еще все впереди.

— Миша, — удивленно спросил Саша. — Так вы с женой еще планируете детей?

— Что ты, Саша, разве можно детей планировать. Они сами по себе рождаются, без всяких там планов и расчетов. Это у вас принято одного ребенка, и то со скандалами и скрипами планировать. А мы просто живем, радуемся и жизнью наслаждаемся. И вдруг, откуда ни возьмись, раз — оказывается, что она опять беременная.

— Миша, — загадочно спросил Гриша, ковыряясь вилкой в тарелке. — А ты на все сто процентов уверен, что вот от таких, тобою перечисленных, жизненных удовольствий, жена рожает. Все-таки, как ни считай, а полжизни мы проводим в командировках. А не допускаешь ли ты такой вариант, что пока тебя дома нет, некто иной выполняет вместо тебя такую ответственную работу.

— Нет, — легко и простодушно улыбнулся Миша и снял рубаху, показывая на спине под левой лопаткой большое коричневое пятно. — У всех пятерых такое. Родинка называется.

— Так у тебя же старший брат есть, — вспомнил Саша. — У него есть такое же пятно?

— Нет, я в корне не согласен с такими инсинуациями. Даже если у него такое же пятно есть, то это ничего еще не означает. Он далеко живет от нас. Даже настолько далеко, что не может быть причастным к этим родимым пятнам.

— А он мог и в гости наведаться, и просто на минутку заскочить, да и на твоей свадьбе присутствовать. Ой, Миша, да мало ли существует всяких интимных моментов! — весело хохотнул Гриша, сам большой любитель похождений по чужим женам.

— Нее, — спокойно и без излишних эмоций протянул Миша, не реагируя на провокации командира. — На свадьбе она уже была на пятом месяце. Так что, за всех своих пятерых отвечаю по всем статьям. Гарантия стопроцентная, можно сказать.

Саша решил, что тему рано закрывать, поэтому внес еще одно шаткое предположение:

— Такое пятно и нарисовать можно. А тебе рассказать про родинку. Фломастером или йодом.

Миша мгновенно помрачнел и уже возжелал срочно сбегать с инспекцией домой. Но неожиданно опомнился и повеселел, поняв нереальность Сашиных фантазий.

— Я всегда самолично купаю своих детей. Смылось бы. Им самим очень нравится со мной мыться, а я люблю полюбоваться таким красноречивым доказательством, так что, Саша, в своих будущих семейных отношениях помни эти моменты.

— Действительно, Саша, глупость ты сморозил несусветную. Это надо только несмываемой краской. А потом постоянно обновлять, словно по трафарету. Запросто проколоться недолго, — покачал головой Гриша, соглашаясь с доводами бортового механика.

— Так пока он в командировке можно красиво и правильно разрисовать, как хочешь и чего угодно. А с годами запросто по чуть-чуть уменьшай, а потом заявляй, что рассосалось.

Миша уже не на шутку рассердился, что у Саши с Гришей совсем пропало желание заниматься анализом происхождения детей бортового механика.