Василий Мудрый - Николай Иванович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие разведданные мы получали от БШПД, от нашей авиации. Но основные сведения добывали путем наблюдения за гарнизонами противника, действующими коммуникациями. За бригадами, отрядами были закреплены участки, и они должны были немедленно докладывать о всех переменах в этих районах.
Я уже отмечал, что на важнейших направлениях устраивались засады. Одни из них предназначались для того, чтобы подкараулить и уничтожить противника. Другие должны были понаблюдать, определить силы вражеской колонны, своевременно доложить о ней. Подслушивание и наблюдение наши разведчики широко использовали.
Наши разведчики нередко вступали в бой только для того, чтобы выявить силы противника. Атакуют, установят состав подразделений, вооружение гитлеровцев и стремительно отойдут.
Разведку соединения возглавлял Гавриил Петрович Стешиц. До войны у него была совсем мирная специальность, и кто бы думал, что из него получится такой разведчик. Его нельзя было назвать лихим партизаном, которому все нипочем. Энергичный, быстрый, он нигде не терял головы, рассуждал трезво, не торопился там, где нужно было хорошо подумать, обстоятельно организовать дело. И в помощники себе обычно подбирал вдумчивых, активных ребят. Стешиц располагал также сетью своих людей во вражеских гарнизонах. Подпольщики своевременно доносили, если к фашистам прибывало подкрепление и они намеревались что-то предпринять против партизан.
В бригадах, отрядах тоже возглавляли разведку сообразительные, инициативные товарищи. Среди них особенно отличался начальник разведки отряда имени Котовского Иван Алексеевич Крюков. Он прошел суровую школу, возмужал, закалился. Вначале служил в армии, с первых дней войны включился в борьбу против оккупантов. В бою под Миргородом был ранен, попал в плен. Осмотревшись в лагере, решил немедленно бежать. Первая попытка была неудачной. Вторая — тоже.
Отправился поездом на запад. Это было в марте 1942 года. Ехал и думал: «Неужели смириться, стать рабом фашистских господ? Удрать, обязательно уйти и бороться!» Поговорил с товарищами, те откликнулись. Взломали пол и выпрыгнули на ходу.
Сразу же направились в лес, подальше от крупных населенных пунктов. Решили заходить только на хутора, где получали поддержку, питание, кусок хлеба на дорогу.
Группа постепенно рассеялась Крюков остался один, Он искал партизан. Однажды, как ему казалось, повезло. На поляне, в лесу увидел людей в гражданской одежде, с оружием. Конечно, партизаны. Кому же тут больше быть? Поспешил к ним, отрекомендовался:
— Бывший военнопленный, выпрыгнувший из поезда…
Его встретили недружелюбно. Один из незнакомцев навел на него винтовку и строго спросил:
— Ты кто?
— Я же сказал, — недоуменно пожал плечами Крюков. — Из лагеря военнопленных.
— Положи оружие.
— Нет его у меня.
— Так и поверили.
Крюкова тут же окружили, ощупали.
— Так говоришь: из лагеря? — подошел к нему вплотную высокий мужчина с новеньким немецким автоматом на шее. — А ты знаешь, что за побег из лагеря — расстрел?
Иван внимательно присматривался к его окружившим. Одеты вроде хорошо. В исправной военной обуви, с иностранным оружием. Неужели полицаи? Вот попался. Из одной беды да в другую. Как же ему вывернуться из такого положения?
— Что крутишь носом? — толкнул его в плечо высокий. — Не думай, что и от нас сбежишь. Сразу пулю в затылок. Одно тебе спасение — служить нам. Пойдешь по хуторам и деревням, выдавая себя за пленного. Этим ты поможешь выявить семьи, которые связаны с партизанами. Понял?
Иван ужаснулся от такого предложения. Неужели он в самом деле станет провокатором? Ни за что! Пусть на месте расстреляют, но не пойдет. А может, потом сбежать? Нет, нет, ни под каким предлогом! Столько ему пришлось пережить, перестрадать, а теперь помогать тем же, из чьих рук было ускользнул.
Ничего он не сказал, а только переводил напряженный взгляд с одного лица на другое. Вот бы ему гранату-лимонку. Себя погубил бы, но и всю эту братию уничтожил бы.
Что-то ему еще говорили эти незнакомцы. Не все он понял из их слов. Ясно, что снова попал в лапы фашистов. И тут вдруг к нему подтолкнули человека со связанными руками, а тот высокий сказал:
— Мы устроим тебе проверочку, прежде чем пошлем на задание. Понял? Вот тебе винтовка, убей этого подпольщика. Мы вели его в волость на допрос, но раз ты попался, то прикончи еще в дорого.
Крюков оттолкнул винтовку.
— Нет, нет! Своего я убивать не буду.
— Тогда тебя расстреляем. И сделает это тот, кого ты должен был отправить к праотцам. За это мы сохраним ему жизнь.
Побелел лицом Крюков, вздохнул тяжело. Вот так попал! Махнул рукой, напоследок попросил, чтобы ему дали покурить. Разрешили. Сделал он несколько затяжек, глянул на ясное небо.
— Думал я еще не одного фашиста отправить на тот свет да вот…
И в это время вдруг все, окружавшие его, заулыбались. А тот, высокий, положил ему на плечо руку и сказал:
— Крепко мы тебя, браток, напугали. Но прости, пришлось. Надо было проверить. Мы такие же, как и ты…
Крюков даже ахнул.
— Ах вы черти! До чего же это жестоко!
Он вытер слезы: нервы не выдержали. Остыв немного, Иван стал расспрашивать, кто они, откуда. Они тоже из бежавших военнопленных. Было двадцать пять, а теперь на одного меньше. Этот «один» оказался провокатором и навел на них фашистов. Потому так придирчиво и проверяли его. Группу возглавляет Михаил Васильевич Глазинов.
Дважды окружали их фашисты после того, как Крюков попал в группу. И дважды, отбиваясь от многократно превосходящих их по числу гитлеровцев, они уходили. Где-то в мае переплыли Буг и двинулись дальше на восток. По пути объединились с группой Степана Шковороды, действовавшей в Шацком районе. Шковорода, старый коммунист-подпольщик. был послан из Киева для организации партизанских отрядов осенью 1941 года. И шли с двумя командирами — Глазиновым и Шковородой.
Я помню, как пришла эта группа в наш отряд. В ней было 57 человек, а на боевом счету уже свыше 200 убитых гитлеровцев. Впоследствии люди этой группы: Глазинов, Рева, Григоренко — стали командирами партизанских рот. А когда встал вопрос, кому возглавить разведку отряда, я сам предложил И.А. Крюкова. Я не ошибся. Со своими обязанностями он хорошо справлялся, изучил все повадки гитлеровцев и их прислужников, своевременно разгадывал их коварные планы.
Я мог бы назвать многих других наших замечательных разведчиков. Сведения, добытые ими, служили не только бригадам, соединению в целом, но и Красной Армии. Все, что очень важное, передавалось штабом по радио в БШПД.
