Враг моего врага. «Конец фильма» - Натали Р.

глянул в широко распахнутые двери зала на разодетых правителей, рассаживающихся за столики.

– Они все догадаются, да?

– Ты ведь сам этого хотел, – лукаво улыбнулась она.

Ему казалось, что он хотел другого.

– Глава Евросоюза, Оливия Гринхилл, с супругом, – торжественно объявил распорядитель.

Леди Оливия обернулась от дверей, подмигнула Салиме и вошла в зал. Ёшкин бультерьер! Глава Евросоюза! Она уже оценила его с ног до головы и вынесла кивком одобрительный вердикт. Отступать поздно.

За супругами Гринхилл последовал высокий лысоватый блондин спортивного склада, затянутый в черный деловой костюм, с красивой и значительно более молодой негритянкой в коротком белом платье.

– Президент Соединенных Штатов Америки, Томас Кэпвелл, с супругой!

Твою мать! Тут все были парами.

– Салима, а с кем ты раньше на эти тусовки ходила?

– С братом.

Н-да. Брат, видимо, в восторге оттого, что его не позвали на этот клятый банкет. А может, и не в восторге. Он же вроде эмир, а эмирам наверняка по нутру эти великосветские вакханалии.

Хайнрих набрал воздуха в грудь и шагнул в зал, словно в омут. Ладонь Салимы лежала на его локте, удерживая в реальности, как якорь.

– Координатор Земли, глава Организации Объединенных Наций, Салима ан-Найян аль-Саид, с… – распорядитель запнулся. – Э… и контр-адмирал космического флота, герой Земли, рыцарь-командор мальтийского ордена Хайнрих Шварц.

Блин! Все, как один, смотрели на них. Салима непринужденно помахала собравшимся и увлекла его к столику. Он шел за ней, как пес на поводке, машинально переставляя ноги.

– Мне надо выпить, – Хайнрих, усевшись, подергал себя за галстук. На столике спиртного не было.

– Позови официанта, – подсказала Салима. – Только не увлекайся, пожалуйста.

Видный мужчина средних лет во всем белом, вольготно расположившийся в мягком широком кресле, закрыл папку с документами, которые просматривал и подписывал, и отложил ее на журнальный столик. Близилось время трансляции из Виндзорского замка. Он нашарил на столике дистанционник, включил подсоединенный к компьютеру голографический подиум и ткнул мышью в иконку нужного канала. Над подиумом замерцали фигуры, наливаясь объемом; по мере того как оборудование прогревалось, мерцание исчезало, и вскоре перед зрителем предстала обстановка праздничной залы во всем великолепии.

Впрочем, этого человека, правителя продвинутой страны и главу богатого региона, великолепием вряд ли можно было удивить. Великий эмир Фейсал ибн-Фахим ан-Найян смотрел трансляцию из Англии не для того, чтобы полюбоваться на тамошнюю роскошь, в его дворце и своей хватало. Ему было любопытно, как примет высший свет мересанца, о котором упоминала сестра. Радуйся, Фейсал, сказала она, я нашла себе спутника на юбилей Георга, а ты можешь отдохнуть от назойливого общества европейцев. Отчасти он действительно порадовался, потому что не любил эти приемы по чужим обычаям, на которых женщины ходят с голыми спинами и голыми коленями, а посмотришь чуть пристальнее – оскорбляются, и где все пьют алкоголь. С другой стороны, ему не нравилось, что рядом с Салимой будет какой-то мересанец. Мало того что она постоянно крутится среди иностранцев, теперь еще инопланетянина приблизила. Шайтан знает что! Совсем не думает о репутации. Он, как всегда, высказал ей свое недовольство, и она, как всегда, посмеялась.

Однако – он все-таки признался в этом самому себе – посмотреть на мересанского адмирала было бы чрезвычайно интересно. Что он собой представляет? Исключительно политическая фигура, или же добивается Салимы? Или уже добился? Она, как обычно, ничего толком не сказала, отшутилась. Несерьезная, как девчонка. Фейсалу все чаще казалось, что из них двоих он старший. Он повзрослел и возмужал, а она так и не избавилась от легкомыслия. Винить ее Фейсал не мог: так жизнь сложилась, воспитывать было некому, ни отца, ни матери, вообще никаких родных на целом свете, зато полно соблазнов и дурных примеров. Что выросло, то выросло, но могла бы хоть почаще прислушиваться к его добрым советам.

Лениво опустошая блюдо с резаной хурмой, Фейсал наблюдал за происходящим в зале. Вот явился тихоокеанский лидер – набитый павлин; за ним глава Евросоюза – крашеная вертихвостка, чего только Салима с ней сюсюкает; за ней президент Штатов – ишак, страдающий недержанием слов… Наконец, в дверях показалась Салима. Что сестре всегда удавалось – это одеваться, элегантно и не вызывающе. Сейчас она была в брючном костюме из зеленого шелка с длинным, до колен, кардиганом, светло-коричневые туфельки одного цвета с топом и головным платком, выгодно подчеркивающим овал лица. Красивая женщина, хоть сейчас замуж без всякого приданого, несмотря на возраст. Будто некому без нее политикой заняться!

Сестра была хороша, впору гордиться. Вот только мересанца при ней Фейсал не заметил. Салиму сопровождал европеец, возвышающийся над ней на целую голову, с физиономией громилы. Если бы не адмиральский китель и награды на нем, вряд ли этакого мордоворота вообще пустили бы во дворец. Салима держала его под руку и улыбалась. Фейсал нахмурился. На какой только помойке его ненормальная сестренка откопала это сокровище?

Голос комментатора произнес имя: «Хайнрих Шварц». Фейсал нажал несколько кнопок на телефоне, вызывая референта.

– Рашид, видишь этого неверного рядом с моей сестрой? – он ткнул пальцем в изображение. – Хайнрих Шварц, контр-адмирал. Полное досье на него, быстро.

Звучали заздравные речи гостей, поднимались бокалы, и Хайнрих слегка расслабился. Виски и коньяк сделали свое дело. Когда официальная часть закончилась, и Салима подвела его к королю Георгу познакомиться, он даже не смутился. Георг оказался нормальным мужиком. Сказал: «Зовите меня просто Джордж». Про корабли спрашивал, про космические сражения, и вроде как с интересом, не из любезности. Признался, что в молодости мечтал служить в космофлоте, закончил центр подготовки в Финиксе, но королева-мать в небо не пустила. Единственный наследник, родить других здоровье не позволяло, вот и поставила государственная необходимость жирный крест на мечтах юноши.

– А что за юбилей? – спросил Хайнрих у Салимы, когда они отошли. – Сколько ему лет-то?

– Восемьдесят, – ответила она.

– Ни хрена себе! – с виду Джордж был крепок, выглядел едва на шестьдесят.

Она усмехнулась:

– Британские короли молодыми не бывают. Ведут здоровый образ жизни, живут долго. Пока действующий монарх умрет, наследник успевает состариться, а иногда и не доживает. Мать Георга была внучкой покойного короля, ее отец так принцем и умер в возрасте восьмидесяти шести лет.

Потом они ненадолго расстались. Празднество было не только поводом выпить и закусить, но и возможностью пообщаться по делу, раз уж все сильные мира сего собрались в одном месте. Салима направилась к сибирскому куратору – пококетничать, как она выразилась, и предупредила: «Только не бей его». У Хайнриха тут дел не было, и он завис у барной стойки.

– Виски с содовой, – кто-то щелкнул пальцами за его плечом.

Бармен выставил стакан. Хайнрих покосился на взявшего его мужчину и узнал американского президента.

– Адмирал Шварц, да? – президент уселся на стул рядом и повернулся к Хайнриху, внимательно его разглядывая. –