Козырной стрелок - Андрей Ильин

— Тогда не начинай.

— Опять?!

— Ты про что?

— Про то, что опять откладывается.

— Не опять, а снова. Короче — суши весла!

— Что откладывется? — встрял старший лейтенант Кулик, нервно перебирая пальцами по рукояти пистолета.

— Упражнение номер 27 откладывается.

— Опять?!

— Снова!

— Тогда я вообще больше не буду двадцать седьмое! Чуть что, сразу меня... На двадцать седьмое! Пусть другие двадцать седьмое! — психанул лейтенант. Понять его можно было. Приговоры исполнять не семечки лузгать. Тут у кого угодно нервы не выдержат.

— А может, мы успеем. Если по-быстрому? — предложил Иван Иванович. — А то тогда не вышло. И вот теперь. Лейтенанта жалко. И воду...

— Идиот! — тихо простонал майор и выбежал из тира.

— Что случилось? — спросил он, оставшись один.

— Да уж случилось. Иванову позвонили по контактному телефону.

— Корольков?

— Бери выше. Дядя Сэм!

— Сам?!

— Сам!

— Может, генштабисту?

— Иванову! Персонально Иванову.

Чтобы вдруг Дядя Сэм сам, по своей инициативе начал разыскивать второстепенного и притом уже отыгранного агента?..

— Зачем он его ищет?

— В Голливуде сниматься.

— Что? Зачем?

— Затем, что их Сталлоне старым стал. А Иванов в самой форме. Ты что там, совсем обалдел?

— Немного.

— Бери Иванова и дуй ко мне. Повтори приказание.

— Взять Иванова и дуть.

— Ну вот и дуй...

— Я очень рад встрече с вами! — признался референт второго помощника атташе по культуре.

— Ну?

— Ваш вопрос о гражданстве решен. Вот ваш американский паспорт.

Паспорт был действительно американский. Выписанный на имя Ivanova Ivana. Без Ивановича.

— А почему без отчества?

— У нас их нет.

— Чего нет? Отцов?

— Отчеств.

— А фотография? Фотографии тоже отсутствуют!

— Фотографию мы сделаем, когда вы захотите переехать в нашу страну.

— Вклеивай! Я уже хочу!

— Хорошо. Но у нас к вам вначале будет небольшое дело.

— Какое?

— Мы знаем, что вы очень хороший, как бы это сказать! по-русски, стрелец.

— Стрелок.

— Ее. Стрелок. Мы смотрели ваше милицейское досье. Нас очень удивило ваше досье. Вы, оказывается, очень, очень интересный человек. Мы были поражены! Мы сказали о вас начальству в Вашингтон, и они тоже были поражены! Таких людей очень мало во всем мире.

Иван Иванович насторожился. И расстроился. Откуда они могли узнать, что он стрелок? Неужели Папа капнул? Теперь янки лишат его обещанного гражданства. Потому что зачем им на родине стрелки! У них там преступников не любят. Отберут сейчас уже почти готовый паспорт, и все! Может, они не все знают. Только часть?

— Иногда нам бывают очень нужны такие люди, как вы. Очень мужественные люди, как вы, — многозначительно сказал референт.

— Зачем?

— Иногда в нашем деле возникают такие разные трудности, которые можно решить только с помощью таких мужественных людей, как вы.

— Какие трудности?

— Ну вы понимаете, о чем я говорю?

— Не понимаю.

— Совсем не понимаете?

— Совсем не понимаю! Вы что, не можете сказать по-человечески?

«Он не так глуп, как хочет выглядеть, — отметил про себя референт от культуры. — Он заставляет все называть своими именами. Он обрезает мне пути к отступлению. Не исключено, что он записывает встречу на диктофон. Чтобы шантажировать посольство, если будет задержка с видом на жительство. Если так, то он действительно очень опытен».

— Я говорю о работе, которую вы делали здесь.

— Здесь я работал инженером. По котельным. Вам нужно котельную переделать?

— Но! Нет. Я говорю о другой работе. Которую прочитал в досье.

— Ах, это. Ну да. Было. Но вообще-то я по основной работе инженер.

— А то, что в досье?

— Это так. Ну... В общем, подработка. Случайная.

— В России так подрабатывают?

— В России по-разному подрабатывают. Потому что денег не хватает.

— Хорошо. Мы прекрасно понимаем вас. Мы не говорим о работе просто так. Мы дадим вам возможность подработать.

Доллары. Мы тоже хорошо платим за такую работу. Дороже, чем платили вам здесь.

— Что я должен буду делать?

— То, что хорошо умеете.

— Хорошо я умею только котлы...

— Ладно. Я понял вас. Давайте будем называть эту работу расчетом котлов. Нам нужно рассчитать несколько котлов. В разных странах. За каждый котел мы будем укладывать на ваш счет доллары. А после последнего котла вы будете жить в самой свободной стране мира Америке. Вы согласны?

— Мне надо подумать.

— Хорошо. Мы не торопим. Как только вы решите с нами сотрудничать, позвоните по этому телефону... Генерал Трофимов скинул наушники.

— Охренели янки! Киллеров нанимают! Интересно, кого они собираются шлепать?

— Причем в международном масштабе, — подсказал майор.

— Нет, что-то здесь не то. Не стали бы они тащить из России просто киллера. Здесь какая-то хитрая комбинация. Очень хитрая. И очень перспективная.

— И когда теперь вести Иванова в тир? — мрачно спросил майор.

— Не знаю, когда! Я только знаю, что нам на Иванова клюнула какая-то добыча. Очень крупная добыча! И еще знаю, что выудить ее мы не сможем. Потому что не успеем! Потому что нас с тобой завтра отправят в отставку.

— Или в тюрьму.

— Или на кладбище.

— И что делать?

— Думать! Искать возможность отразить или отвести удар, сохранив при этом Иванова, необходимого нам для раскрутки Дяди Сэма.

— А если проверка сумеет найти Иванова до того, как мы что-нибудь придумаем?

— Не сумеет. Потому что ты его так запрячешь, что ни одна живая душа не найдет! Пусть даже это душа прокурора. Запрячешь?

— Запрячу!

Глава 57

— ...запрячу! В тюрьму запрячу! До конца жизни за такое разгильдяйство! — кричал, все более себя распаляя, начальник начальника генерала Трофимова. — Вы же меня подставили! Вы же всю ФСБ подставили!

Рядом с ним совершенно спокойно и совершенно безучастно сидел человек в гражданском пиджаке.

— Теперь, по вашей милости, нас в хвост и в гриву! Меня в хвост и в гриву...

— Довольно, — сказал безучастный гражданский. И повернулся к генералу Трофимову. — Я должен информировать вас, что назначен для проведения расследования по факту гибели работника городской администрации Анисимова. В связи с чем я вынужден подвергнуть вас задержанию.

— Но это незаконно. Вы...

— До выяснения всех обстоятельств дела вы будете помещены в следственный изолятор. Если у вас есть оружие, прошу его сдать.

— Оружие в сейфе.

— Тогда прошу пройти со мной...

Недооценил генерал прыти своих коллег. Не стали они ждать и валять его по коврам. Сразу потащили в следственный изолятор. Похоже, убийство Анисимова задело интересы очень высоких людей. И значит, теперь ему, генералу, и его людям придется очень туго! Теперь за них возьмутся всерьез.

В приемной генерала ждал конвой. Правда, очень интеллигентный конвой — двое парней в штатском, которые вежливо попросили идти его впереди себя. И даже не приказали заложить руки за спину.

На том вежливое обхождение и закончилось.

— Я тебя сгною на параше! Я тебя к стенке прислоню! — орал и матерился следователь отдела по расследованию преступлений, совершенных работниками российских спецслужб. — Урою на... и на...

На языке следствия его поведение называлось акцией предварительного устрашения.

— Ну все, считай, что ты уже гниешь в могиле! Потому что вляпался ты по самые!.. Теперь я тебе все кишки на шомпол намотаю! Потому что право имею! Давить таких гнид, как ты! Тебя давить! Который вместо работы создал отдел наемных убийц!..

— Может, хватит? — прервал словесный поток генерал Трофимов. — Я же не новичок в этом деле. Чтобы не понять, чего ты тут надсаживаешься.

— Что?!

— Хватит, говорю, юродивого изображать.

К генералу подскочил стоявший возле двери боец и ударил открытой ладонью по лицу.

Неаргументированные удары по лицу тоже входили в прейскурант методов первичного устрашения. Громкие и болезненные пощечины причинить вреда не могли, но на новичков действовали безотказно. Потому что унижали и доказывали, что можно не только ладонью и не только по лицу.

Но генерал не был новичком. Он прекрасно понимал, что с ним здесь делают. И прекрасно понимал, что то же самое где-нибудь в соседнем кабинете делают с майором Проскуриным и с его бойцами. Чтобы добыть у них и на них компромат.

И еще генерал понимал, что пощечинами здесь не обойдется, потому что это не следствие, а нормальная разборка. В которой ему и его людям уготована роль зерен между жерновами. И если не броситься в атаку, то эти жернова всех их перемелят в пыль.