Vox populi: Фольклорные жанры советской культуры - Константин Богданов

278

Яновская Э. Нужна ли сказка пролетарскому ребенку. Харьков, 1925. С.43–44. См. также: Яновская Э. Сказка, как фактор классового воспитания. Харьков, 1923. Теми же соображениями руководствовался цензор Наркомпроса Л. Жмудский, подчеркивавший в том же 1923 году контрреволюционное содержание сказки П. Ершова «Конек-горбунок» (История советской цензуры: документы и комментарии. М., 1997. С. 419).

279

Херсонская Н. О сказках // Красный библиотекарь. 1925. № 2. С. 145–146. См. также: Щекотов Ю. Д. Революционная сказка в детской литературе 20-х годов // По законам жанра. Тамбов, 1978. С. 38–45.

280

Путилова Е. О. Очерки по истории критики советской детской литературы. 1917–1941. Л., 1982.

281

Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. М., 1969. Т. 36. С. 19.

282

Фольклорные контексты словоупотребления Gespenst обобщены в: Mengis С. Gespenst // Handwörterbuch des deutschen Aberglauben / Hrsg. E. Hoffmann-Krayer. Berlin; Leipzig, 1930/1931. Sp. 766–771.

283

Csicsery-Ronay I. Marxist Theory and Science Fiction // The Cambridge Companion to Science Fiction / Ed. E. James and F. Mendlesohn. Cambridge, 2003. P. 113–123. Политико-теологической интерпретации марксистских метафор посвящена, в частности, обширная книга Жака Деррида, само название которой кажется определенно небезразличным к кладбищенскому зачину коммунистического Манифеста («Spectres de Marx»), но занятное, если верить ее автору, своей непреднамеренностью и потому поучительной интертекстуальностью. Перекличка названия с интригующей цитатой выяснилась для Деррида якобы только после публикации его книги (название немецкого издания указывает прямо на «Манифест», см. примечания переводчика: Lüdeman S. Kontrapunkt // Derrida J. Marx Gespenster. Der verschuldete Staat, die Trauerarbeit und die neue Internationale. Frankfurt am Main: Fischer, 1995. S. 277–283).

284

В главных ролях — Зоя Баранцевич, Олег Фрелих, Василий Ковригин, сценарий Георгия Тасина. «Герой картины — император, ему отдали все свои симпатии и автор сценария Тасин и постановщик Гардин. И даже перестарались — их фантастический, неправдоподобный император видит такие кошмары, до которых не додумался бы и сумасшедший Фердинанд Испанский — гоголевский Поприщин. Его замучили привидения — призраки мстящей народной толпы. Его мучения продолжаются на протяжении семи частей картины, после которых и зритель начинает сочувствовать бедняге. Замучив вконец своего героя психически, постановщики, наконец, в последней картине сжигают его во дворце руками оживших призраков-мстителей. Такова наша первая „революционная кино-трагедия“» (Известия. 1923. № 36. 17 февраля). Фильм вышел на экраны в 1923 году: Leyda J. Kino: A History of the Russian and Soviet Film. P. 427–428.

285

Считается, что «Авиамарш» был написан осенью 1920 года по заданию Политуправления Киевского военного округа как песня о красной авиации. Премьера состоялось в Киеве на вокзале перед уезжавшими на фронт красноармейцами, после этого авторы исполняли там «Авиамарш» ежедневно. Текст был размножен Политуправлением, а в 1922 году издан в Киеве. Всеобщую популярность песня приобрела к середине двадцатых (Славим победу Октября. М., 1967. Т. 1). В 1930-е годы «Авиамарш» исполнялся также под названиями «Всё выше» и «Марш сталинской авиации» — с измененной 3-й строкой: «Нам Сталин дал стальные руки-крылья» (Русские советские песни 1917–1977 / Сост. Н. Крюков и Я. Шведов. М., 1977. С. 80. Составители ошибочно датируют песню 1931 годом). В газете «Правда» от 4 мая 1930 года сообщалось об исполнении авиамарша участниками 200-тысячной демонстрации пролетариев Берлина: «Революционные демонстрации за рубежом шествуют под звуки боевого „Марша авиаторов“. Полицейские в Берлине за исполнение песни избивают дубинками. Безработные, направляющиеся к рейхстагу под звуки этой песни, арестовываются». В августе 1933 года приказом Реввоенсовета СССР «Авиамарш» объявлен маршем Военно-воздушных сил. Во второй половине 1920-х годов мелодия советского шлягера загадочным образом воспроизводится в одной из боевых песен немецких штурмовиков (SA) «Das Berliner Jungarbeierlied» («Herbei zum Kampf, ihr Knechte der Maschinen…»). Cm.: Bruderick G., Klein A. Der Kampflied der SA // Lieder in Politik und Nazionalsozialismus / Hrsg. Gottfried Niedhart, George Bruderick. Frankfurt am Main, 1999. S. 83–84. В 1934 году запись немецкого марша использована как саундтрек в документальном фильме Лени Рифеншталь «Триумф воли». Вопрос о том, кто у кого позаимствовал мелодию, а также частично слова марша («Все выше, и выше, и выше / Стремим мы полет наших птиц» vs. «Und hoeher und hoeher und hoeher / wir steigen trotz Hass und Verbot»), окончательно не решен. Аргументы в пользу авторства Хайта и Германа высказаны в статье Рината Булгакова: «Кто у кого?» К вопросу о приоритетности «Авиамарша» // http://mai.exler.ru/mailogo/aviamarch/ Иного мнения придерживается анонимный автор фактологически детального (и более убедительного, на наш взгляд) исследования проблемы на сайте http://vilavi.ru/pes/151205/151205–2.shtml, полагающий, что «версия о пути заимствования в направлении от нацистского марша к советскому выглядит по-прежнему предпочтительней». На этих же сайтах — архивные аудиозаписи песни. Композитор Юлий Хайт, считающийся автором советской версии марша, был репрессирован в 1951 году (реабилитирован в 1956-м), умер в 1966 году в нищете и забвении. В «диссидентской» аудитории зачин «Авиамарша» был впоследствии «фольклорно» скорректирован: «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». Замечу попутно, что в известной книге Светланы Бойм «Общие места» сопоставление русского и немецкого текстов обессмыслено ошибочным цитированием немецкого текста песни (Бойм С. Общие места. Мифология повседневной жизни. М., 2002. С. 137).

286

Особенно в учебных пособиях, напр.: Прозаические жанры русского фольклора. Хрестоматия / Сост. В. Н. Митрохин. М., 1977. С. 5; Лазутин С. Г. Поэтика русского фольклора. М., 1981. С. 15 (очередное издание: 1989).

287

Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 6. С. 172. Ленин цитирует статью Писарева «Промахи незрелой мысли» (1865), посвященную критике мечтательных героев Льва Толстого — Иртеньева и Нехлюдова (Писарев Д. И. Сочинения: В 4 т. М., 1955. Т. 1).

288

Беляев А. Огни социализма, или господин Уэллс во мгле // Вокруг света. 1933. № 13. С. 10–13.

289

К 1940 году пьеса Погодина прошла в более чем пятидесяти театрах страны. (Об истории постановок пьесы: Анастасьев А. А. Трилогия Погодина о Ленине на сцене. М., 1964). По мотивам пьесы Погодина, по свидетельству его литературного секретаря А. Волгаря, С. М. Эйзенштейн, намеревался ставить фильм в возглавлявшейся им киностудии «Мосфильм». В декабре 1940 года Н. Ф. Погодин представил на «Мосфильм» авторскую заявку. Был назначен и режиссер будущего фильма — М. О. Дубсон, но война отменила работу над фильмом (Марголит Е., Шмыров В. Изъятое кино. 1924–1953. М., 1995). В 1947 году по пьесе Погодина был снят художественный фильм Сергея Юткевича «Свет над Россией» (с участием Н. Колесникова — в роли Ленина, М. Геловани — в роли Сталина), который, однако, по не совсем ясным причинам не понравился Сталину и не был допущен к прокату (Leyda J. Kino: A History of the Russian and Soviet Film. Princeton: Princeton UP, 1983. P. 396, 454). Поводом к такому запрету могла послужить декадентски стилизованная Юткевичем сцена свидания Маши Забелиной и матроса Рыбакова в кафе поэтов, по ходу которой идет представление «Незнакомки» Блока (Багров П. Советский денди. Сюжет для небольшого романа // Сеанс. № 21/22 (http://seance.ru/n/21–22/yubiley-sergey-yutkevich/yutkevich/). Менее правдоподобным представляется мнение о том, что роль часовщика в исполнении Вениамина Зускина затмила роль Сталина, сыгранного Геловани (Лейбельман М. «Я — актер». К 105-летию со дня рождения Вениамина Зускина // Интернет-приложение к газете «Каскад»: http://www.kackad.com/article.asp?article=571).

290

Погодин Н. Ф. Собрание драматических произведений: В 5 т. М., 1960. Т. 2. С. 142. В конце 1960-х годов фразу Уэллса вспомнит партийно-правоверный Всеволод Кочетов, укоризненно усмотревший в ней «явное снисхождение» и неумение «подняться до уровня гениальной мысли Ильича»: «Чтобы понять Ленина, английскому писателю не хватало одного: заглянуть в душу народов Советской России» (Кочетов В. Партия дум народных (1968) // Кочетов В. Эстафета поколений. М., 1979. С. 58). Социологические опросы российских респондентов показывают, что характеристика Ленина как «фантазера и мечтателя» сохраняет свою силу и сегодня, подразумевая сравнительно сочувственную оценку его политической деятельности (Черняков А. А. В. И. Ленин в оценках россиян // http://bd.fom.ru/report/map/articles/chemyakov/o902020).

291