«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - Игорь Ивлев

А если кто-то попробует «копнуть» глубже помимо сочинений упомянутых личностей – а что же у нас происходило в армии и на флоте в течение 4–5 месяцев перед войной? – то ответов в рассказах высших участников событий, подтверждённых документами, не найдёт. Сплошь общие фразы, изредка снабжённые цифрами, которые на поверку почти всегда оказываютс я лукавыми. Какие оргмероприятия происходили, в каком объёме, на основании чего, что этому предшествовало, что явилось результатом проведения оргмероприятий? Не ищите, не найдёте, даже изданные сборники документов (к примеру, «1941 год» или серия «Русский архив») дают ответы лишь на малую часть вопросов. Казус в том, что даже в таких сборниках издана лишь незначительная часть имеющихся свидетельств. Говорю об этом, полностью отдавая отчёт в своих словах.

Или, к примеру, когда читаешь архивные документы о том, что танковые дивизии части мехкорпусов Западного, Киевского Особых, Московского, Орловского, Среднеазиатского военных округов по Директивам начальника ГШКА Г. Жукова от 16 мая 1941 г. вместо танков вооружали обычной артиллерией 76-мм калибра, противотанковыми 45-мм пушками и пулемётами Дегтярёва (ЦАМО РФ, ф. 127, оп. 12915, д. 46, л. 152) ввиду отсутствия танков для них в плане производства 1941 г., то возникает справедливый вопрос. А зачем нужно было расформировывать в марте-апреле 1941 г. сколоченные и укомплектованные танковые бригады и кавдивизии для формирования новых танковых и моторизованных дивизий большей штатной численности, если для них заведомо не хватало танков в производстве 1941 г.? Не хватало даже при увеличенном в феврале плане военных заказов промышленности на 1941 г. по танкам. Ответов у мемуаристов не найдёте. Таким же примерам несть числа.

У тех, кто по долгу службы, совести, звания Победителя мог и должен был рассказать о сути глобальных перемен, фактически взорвавших предвоенную армию и доведших её организационно до маловменяемого состояния, язык не отважился сказать правду. Как не повернулся он объяснить и такую вещь, как дислокацию окружных и головных складов армий и фронтов, а также аэродромов и полигонов у самой границы, где и громадные запасы, и самолёты, и артиллерия сразу же попали под удар и захват противника. Как не объяснены официально и объективно пустые перегоны мехкорпусов и танковых дивизий с места на место после начала военных действий, приведшие к выходу из строя по техпричинам без боёв тысяч танков и оставлению их противнику. Как не объяснена отмена распоряжением из Москвы 22 июня 1941 г. для железных дорог западнее Урала плана мобилизационных перевозок 5 миллионов людей, сотен тысяч лошадей, повозок и единиц техники, разработанного до войны. Это как гром среди ясного неба привело в появлению распорядительного, т. е. внепланового, а потому сумбурного и беспорядочного характера организации всех войсковых железнодорожных перевозок в период первой волны мобилизации 23–30 июня 1941 г. Отмена плана привела к тому, что никто не знал – кому, куда и сколько подать вагонов и платформ, и, главное, – где взять эти вагоны и платформы?

Как не объяснено – почему войска ЗапОВО в отличие от остальных на Западе не были приведены в состояние полной боевой готовности с утра 19 июня 1941 г. с выходом управления Западного фронта на полевой командный пункт в Обуз-Лесна, выводом войск из казарм и занятием ими позиций у границы, а также рассредоточением боевой техники, как того требовало решение Главного Военного Совета и шифротелеграмма начальника ГШКА Г. Жукова от 18 июня («Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», сборник документов, М.: «Издательство «Русь», 2000, т. 2, кн. 1, с. 389)? Можно даже назвать диапазон входящих номеров, в котором один из них назначен этой телеграмме Г. Жукова для ЗапОВО – между 7657 и 7688. Командующий Западным округом-фронтом генерал армии Д. Павлов в ночь на 22 июня 1941 г., попивая коньяк, спокойно пребывал в Минской опере вместо полевого командного пункта, услаждая взор театральной постановкой вместо проверки готовности войск к отпору наступления противника. И разве нормально, что ни в одном официальном источнике нет ни единого упоминания об эпохальном решении Главного Военного Совета от 18 июня? Хранимые в ЦАМО РФ 4 шифротелеграммы для западных военных округов (ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО) о приведении войск в состояние полной боевой готовности за подписью начальника ГШКА Г. Жукова рано или поздно, но увидят свет. Если их не уничтожат вслед за этой и другими публикациями.

Чего стоит признание, приписываемое Маршалу Советского Союза Ивану Степановичу Коневу, относительно возможности описания событий 1941 года: «Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят».

Маршал Советского Союза И. Конев

Конечно, есть и другие примеры. Иван Христофорович Баграмян, создавший книгу «Так начиналась война» (М.: Воениздат, 1971). Он умудрился очень точно описать многое из того, что происходило на окружном и фронтовом уровнях до и после начала войны. Уникальный человек, в каких только переделках не побывал. Всего за 2,5 года войны дослужился от звания полковника до генерала армии (Маршал Советского Союза с 1955 г.) и по должности от начальника оперативного отдела штаба округа и фронта до командующего фронтом.

Маршал Советского Союза И. Баграмян

Матвей Васильевич Захаров, преодолевший силки Института марксизма-ленинизма ЦК КПСС и Главлита и опубликовавший в 1968 г. свой труд: «Накануне великих испытаний». Это прорывная книга. Перед войной автор – начальник штаба Одесского военного округа, генерал-майор. Войну закончил генералом армии, а в 1959 г. стал Маршалом Советского Союза, с апреля 1960 г. по сентябрь 1971 г. (с перерывом в 1 год) возглавлял Генеральный штаб ВС СССР. Лишь столь высокий пост, вероятно, позволил ему опубликовать такую книгу. Именно в ней мы можем увидеть следующие слова и все они – в точку (с. 186):

«В окончательном варианте организационного плана, датированном февралем 1941 г. и составленном начальником ГШКА генералом армии Г.К. Жуковым, предусматривалось иметь 314 дивизий, 65 управлений стрелковых корпусов и 30 механизированных корпусов. Авиация доводилась до 343 авиационных полков, в которых предусматривалось иметь 22 171 боевой самолет…

Наряду с ростом большого числа войсковых организмов происходила ломка сложившейся их организации. Вводились новые штаты корпусов, дивизий и полков. Многие из них, например, механизированные корпуса, по своей организационной структуре и численности оказались громоздкими и негибкими.

Новый план не учитывал наших производственных возможностей.

Только для удовлетворения полной потребности механизированных корпусов в танках КВ и Т-34 потребовалось бы до 5 лет. В целом же перевооружение всех танковых частей и соединений новой материальной частью при существовавших в 1940–41 гг. мощностях танковой промышленности могло быть осуществлено за 9–10 лет.

Подобная картина наблюдалась и в авиации.

В условиях надвигавшейся войны, когда вырисовывались явные признаки готовившегося нападения фашистской Германии на СССР в самые ближайшие месяцы, предпринятые меры по коренному переустройству основных видов вооружённых сил и родов войск были не только ошибочными, но и весьма опасными. По существу, армия на какое-то время приводилась в небоеспособное состояние. Например, ранее сложившиеся, слаженные и обученные танковые бригады были почти все одновременно расформированы и растворены в новых механизированных корпусах. Последние могли стать боеспособными только через несколько лет. Не случайно поэтому наши механизированные корпуса к началу войны напоминали больше учебные соединения, чем боевые единицы. Наличие во многих механизированных корпусах устаревшей материальной части обеспечивало только учебный процесс.

В авиации также шёл бурный процесс роста новых формирований. К 54 авиационным дивизиям, имевшимся на 1 января 1941 г., в начале 1941 г. дополнительно развертывалось ещё 26 дивизий. Лучше было бы укомплектовать и полностью вооружить имевшиеся авиационные части и соединения и держать их боеготовность, чем иметь много неукомплектованных боевых единиц».

Маршал Советского Союза М. Захаров

Этим словам вторит и «Стратегический очерк Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» (М.: Воениздат, 1961, с. 121, 26), подготовленный и изданный в бытность М. Захарова в должности начальника Генерального штаба ВС СССР:

«В условиях надвигавшейся над страной военной опасности такая система одновременной перестройки важного рода войск не может быть признана правильной. В результате проводимых мероприятий ранее сколоченные и хорошо обученные танковые бригады расформировывались и растворялись в огромной массе новых формирований, которые могли стать боеготовными лишь много времени спустя. Боевая подготовка во вновь формируемых механизированных корпусах к лету 1941 г. только развёртывалась и налаживалась… Бронетанковые и механизированные соединения вступили в войну не полностью укомплектованными танками, вооружением и автотранспортом и недостаточно сколоченными как боевые соединения… Накануне войны военно-воздушные силы Советской Армии в своём составе имели авиакорпусов – 5, авиадивизий – 79, авиабригад – 5. Следует при этом заметить, что около 20 авиадивизий… находились в стадии формирования и были небоеспособны. Значительное количество авиационных соединений и частей имело пониженную боевую готовность в связи с перевооружением на новую материальную часть».