«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - Игорь Ивлев

8. Особенности учёта личного состава и его потерь в ВС СССР

Цена отражения первых ударов противника летом 1941 г

Почему Н. Ватутин и В. Каширский составили донесение о потерях именно так? До 4 февраля 1944 г. действовало «Наставление по учёту и отчетности в Красной Армии», введённое Приказом НКО № 450 от 9 декабря 1940 г. Оно Приказом НКО № 023 от 4 февраля 1944 г. было заменено на «Наставление по учёту личного состава Красной Армии (в военное время)» (опубликовано автором тут http://www.soldat.ru/ doc/ nko/1944s.html). Персональный учёт в соответствии с этими документами был основан на подаче и анализе донесений нижестоящих подразделений, частей, соединений, объединений и фактически был предназначен для так называемой обычной боевой обстановки, когда оперативно-стратегическая ситуация спокойна и ничто не препятствует представлению в высшие инстанции последовательных докладов нижестоящих структур. В условиях стратегических поражений этот метод недостоверен. Особенно при гибели соединений и объединений, когда никто из их руководства не представлял сведений о действиях подчинённых войск и их потерях, либо эти сведения вносились в частные докладные записки уцелевших военачальников и не являлись стандартным официальным донесением о потерях. В результате рождались документы, формально основанные на донесениях сохранившихся войск снизу вверх и соблюдавшие заведённый порядок, но катастрофически не отражавшие реальное положение дел с потерями. За не подавшие свои сообщения части и соединения в донесениях делались примечания: «Донесения не поступили» или «Потери уточняются».

И всё – «проехали», в большинстве случаев и забыли. Это не гипербола, это обычная практика в суматохе боёв. Подать официальное донесение было некому, а расчётный метод определения потерь не применялся, поскольку не был предусмотрен Наставлениями. Ведь никто не отчитался, к примеру, хотя бы численно, о потерях погибших 2 и 5 тд 3 мк и разбежавшейся 184 сд СЗФ согласно их списочному количеству, вступившему в войну! Упоминания о корпусе и дивизиях редко, но мелькают в боевых донесениях и оперативных сводках СЗФ в течение нескольких дней после начала войны, а потом исчезают и из них, ибо погибли соединения. Докладывать было некому, штабы разделили участь дивизий, а доклады уцелевших военачальников официальными донесениями о потерях не стали.

Это же армия – каждое возможное действие воина расписано уставами, наставлениями, инструкциями, приказами, директивами. Нет предписания в документе – нет действия. Нет доклада (донесения) снизу из в/ч – нет отчёта вверх о ней по инстанции, а есть отчёт только за те в/ч, что представили донесения. Командование, стало быть, ничего не нарушало, а реальная суть событий, даже катастроф, лукаво скрывалась. И авторы «Книги потерь» с 1993 г., с момента выхода первой книги «Гриф секретности снят» (М.: Воениздат, 1993), «повелись» на этой уловке штабистов и представили обществу недостоверные сведения.

Достаточно было в начале работ взять наугад любую кадровую дивизию, воевавшую с первого дня, собрать за 1,5–2 часа в архиве отчётные сведения о её боевом и численном составе и потерях за 3–4 месяца войны, выявить ещё за 1 рабочий день все возможности её пополнения за этот период, сопоставить ресурс дивизии и её численный состав на крайние даты декад и месяцев и выяснить – соответствуют ли реальности её отчёты о потерях личного состава за те же декады и месяцы? Смею уверить читателей в том, что любой неискушённый человек сразу заметил бы занижение официальных потерь в цифровых отчётах этой дивизии. И если у одной наугад исследованной дивизии мы получили бы недостоверность отчётов о её потерях, то можно было бы потратить ещё неделю, но исследовать следующие 10 кадровых соединений. И картина была бы той же самой – не состыковались бы отчётные данные по ресурсу личного состава с одной стороны и его потерям с другой.

Показанная ситуация характерна не только для учёта личного состава и его потерь, но и для техники. При наличии в РККА на 22.06.41 29 450 самолётов всех типов (в т. ч. 8829 истребителей, 1589 штурмовиков, 5083 ближних и 2802 дальних бомбардировщика) и поступлении дополнительно в войска за 40 суток к 1 августа 1941 г. 2462 самолётов наши ВВС потеряли всего 10 151 самолёт. За них отчитались так:

– сбито в воздушных боях – 1079 шт.;

– сбито зенитной артиллерией – 303 шт.;

– уничтожено противником на аэродромах – 1763 шт.;

– не вернулись с боевых заданий (судьба неизвестна) – 1363 шт.;

– небоевые потери – 403 шт.;

– всего – 4911 шт.

За эти 4911 потерянных машин войска отчитались по инстанции к 1 августа. Однако разница (10 151–4911) даёт ещё 5240 машин, за которые войска не отрапортовали в донесениях о потерях матчасти. «Забыли». В Главном управлении ВВС КА эти машины назвали «неучтённой убылью» и выявили её только после того, как 1 августа 1941 г. провели глобальную списочную сверку по типам и номерам во всех частях ВВС и установили, что на это число по списку в РККА значится всего 21 761 машина (все сведения из ЦАМО РФ, ф. 15, оп. 881474, д. 5, лл. 105, 192–194). Другими словами, потерянных «неучтённой убылью» самолётов оказалось больше, чем авиачасти смогли отчитаться о потерях в оперативном порядке.

А с учётом людей ситуация обстояла много хуже, ибо их попросту было гораздо больше.

Есть известный документ Оперативного управления ГШКА от 30.07.41 о количестве погибших и утративших значительное количество воинов соединений, обнародованный довольно давно во многих источниках. Приведём его ниже из оригинала (ЦАМО РФ, ф. 8, оп. 11627, д. 60, л. 251):

Таблица 8

Справка о частях, не вернувшихся из окружения и вернувшихся в сильно ограниченном составе на 30.07.41.

Примечание: в документе не упомянуты в колонке 3–184 сд, в колонке 4–179, 183 сд, 185 мд, 4 вдк.

А к 1 сентября 1941 г. Оргштатное управление ГШКА располагало сведениями о 37 погибших дивизиях (в 3 раза больше, чем на 30.07.41) и 16 соединений дополнительно предлагало расформировать как потерявших большинство личного состава и матчасти (ЦАМО РФ, ф. 15-А, оп. 1845, д. 10, лл. 124, 127). Упомянутые 37 соединений в Оргштатном управлении назвали пропавшими без вести: 2, 8, 13, 17, 27, 37, 44 г, 46, 49, 56, 58 г, 60 г, 67, 72 г, 80, 85, 86, 110, 113, 139, 140, 141, 145, 158, 160, 172, 173, 184, 189, 190, 192 г, 197, 213 м, 216 м, 223, 233, 253, всего 35 сд и 2 мд. Предлагалось расформировать: 61, 102, 125, 128, 151, 254, 259, 262, 272, 311 сд, 29, 204, 205, 208, 209, 210 мд. Всего 16 дивизий, из них 10 сд и 6 мд. Итого 45 сд и 8 мд.

Но и эта справка не полна. К ней нужно добавить не упомянутые в документе танковые, моторизованные и кавалерийские дивизии. Из 61 тд к началу войны 6 тд (9, 51, 52, 53, 56, 59) были переформированы в 7 тд (101, 102, 104, 105, 108, 109, 110) меньшей численности в июле 1941 г., тогда же из мд сформированы 5 новых тд (103, 106, 107, 111, 112), всего ресурс – 67 тд (1–8, 10–50, 54, 55, 57, 58, 60, 61, 101–112). Из них к 01.09.41:

– погибли в боях – 16 (2, 4, 5, 7, 13, 14, 16, 22, 23, 25, 26, 29, 30, 33, 36, 38);

– понесли невосполнимые потери и были либо переформированы в мсд, тбр и отб, либо расформированы – 42 (1, 3, 8, 10, 11, 12, 15, 17, 18, 19, 20, 24, 27, 31, 32, 34, 35, 37, 39, 40–50, 55, 57, 101–110);

– существовали как танковые, но воевали без танковой матчасти как стрелковые – 3 (3, 21, 28);

– не принимали участие в боях – 6 тд (6, 58, 60, 61, 111, 112), из них только 4 – довоенные.

Танковые дивизии почти полностью прекратили существование (91 %). Каждая тд по штату должна была иметь 375 танков, но не все дивизии имели полный штатный состав танков, причин чего мы ниже кратко коснёмся при упоминании о Директиве ГШКА от 16 мая 1941 г.

Кроме того, необходимо уточнить, что на самом деле из 31 мд к 01.09.41:

– погибли – 7 мд (29, 204, 205, 208, 209, 213, 216);

– после невосполнимых потерь более 80–90 % личного состава и почти 100 % матчасти переформированы в сд, тд, кд – 17 мд (1, 7, 15, 81, 84, 109, 131, 163, 185, 198, 202, 210, 212, 218, 219, 220, 240);

– без боёв сразу переформированы в сд и тд – 5 мд (69, 103, 221, 236, 239);

– существовали как мд – 2 (82, 215), в т. ч. одна (82 мд) не воевала.

Из начавших воевать 25 мд потеряли людей и матчасть все 25 мд (100 %). Напомню, что в каждой мд по штату было положено иметь 275 танков. Не все моторизованные дивизии имели штатное количество танков.

К слову сказать, в начале войны в РККА имелось 23 106 танков («Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.)», М.: ИВИ МО РФ, 1994, с. 11).

Не забудем и о кавалерийских дивизиях. В войну вступили 13 кд. К 01.09.41 с учётом кадровых и вновь формировавшихся дивизий весь ресурс составлял 71 соединение. Из них: погибли – 2 кд (6, 36), воевали 26, из них понесли большие потери – не менее 11, находились в тылу 43.

Фактически справка Оргштатного управления ГШКА, упомянув к 01.09.41 о 37 погибших соединениях, не учла таковыми дополнительно 23 соединения (16 тд, 5 мд, 2 кд). Т. е. к 01.09.41 мы имели погибшими 35 сд (гсд), 16 тд, 7 мд, 2 кд, всего 60 соединений.