Сектант - Константин Костинов

— С законом проблемы есть? — спросил Сергей в лоб.

— Какие проблемы? — неестественно возопил «Промокашка», — Чист как ангел…

Сергей завывания о праведности кандидата на слушал. Он думал.

Тысяча литров в месяц. Это только на нужды губоно. Умножим, скажем, на три, получим три тысячи. Шестьдесят тысяч рублей в месяц — оборот здешнего чернильного бизнеса. Даже если в чистую прибыль пойдет только рубль с флакончика, то в год получается здешние чернильщики кладут триста шестьдесят тысяч рублей. Вопрос: нужен ли им конкурент, да еще с чернилами лучшего качества? Ответ очевиден. А если весь чернильный бизнес здесь подгреб под себя один монополист…

Михаил Потапович? Уж не его ли имел в виду старик-портной? Не об этом ли он говорил? Мол, будь осторожен, молодой человек, идешь ты против того, кто уже одного закупал до смерти. Только не шуми… Видимо, не зря здешнее время напоминает ему девяностые. Как тогда решали проблемы ненужных конкурентов? То-то и оно… Об этом и говорил портной: будете разборки устраивать — не шумите, не палите контору, ментов приманите… Что у него за бизнес — неизвестно, но явно незаконный и лишняя активность милиции не нужна совершенно.

Что будут делать неизвестные пока конкуренты? Будь Сергей просто Сергеем, «Сярежей» из деревни — скорее всего, пришли бы ребята с бейсбольными битами или чем там местный криминал балуется, с кастетами, что ли. Но тут помогла во-первых, репутация Козьей горы, как гнезда контрабандистов, во-вторых, репутация самого Сергея, как возможного наемного убийцы. Пойти по стопам капитана Ждана не хочется никому. Что бы в таком случае сделал сам Сергей? Да то же, что решили, судя по всему, сделать чернильщики — собрать информацию. А что нужно для этого? Правильно, свой человек. И вынюхает всё, что нужно и диверсию проведет, в случае нужды.

Вот он, «свой человек», напротив сидит, разливается о своей нужности и необходимости. Вовремя ты, Сергей Аркадьевич, опомнился. Теперь придется в оба смотреть, прежде чем взять кого-то. В особенности если тот сам пришел.

Первой мыслью было прогнать к чертям всех, кто стоял у калитки. Второй — не пороть горячку…

С такой паранойей работа так и не начнется.

Взять кого-нибудь из оставшихся, узнать, кто они и откуда, а потом, не торопясь, проверить, что за люди и можно ли им доверять. Вот только «Промокашку» брать не стоит: у него на лбу три класса и две ходки написаны.

— Спасибо, — сказал Сергей, — но вы мне не подходите. До свидания.

— Это чего это я не подхожу?! Это чем это моя морда тебе не понравилась?! Да я…

— Фраеров, — встал Сергей — ищи в зеркале.

Парень запнулся и попятился:

— А это… А ты это… Иван, что ли?

— Вон.

Парен выкатился за дверь. Сергей вышел из маленького закутка, спешно оборудованного под кабинет: стол и два табуретки.

На улице дожидались еще четверо. Кто из них второй шпион конкурентов?

Сергей обвел их взглядом и выбрал двоих.

Спокойный парень в выцветшей гимнастерке. Высокий, крупный, судя по всему — очень сильный. И при этом не похожим на тупого бычка. Скорее, если брать животные сравнения — на коня-тяжеловоза.

И второй: молодой парень в белой рубашке. Уж очень улыбка открытая.

Ближе к концу дня Сергей понял, что совершенно не представляет, какой сегодня день. Среда? Четверг? Пятница? Столько событий произошло за последние дни, сколько за средний месяц прежней жизни.

После того, как рабочий состав чернильной мастерской увеличился на двух рабочих — и неизвестное количество шпионов — Сергей и Виктор Алексеевич заперли дверь и разошли в разные стороны: Сергей — в гаражи за грузовиком, химик — по списку выкупать химикаты. Сергей вручил ему часть аванса губоно и сказал не скупиться в разумных пределах.

В гараже Сергея уже ждали. Он сел в грузовик и поехал. Ну как, поехал, сначала выделенный водитель долго и остервенело заставлял свою чудо-машину двигаться с помощью «кривого стартера».

Трясясь по булыжникам на жестком сиденье — как водитель вообще на нем сидит целый день? — Сергей, пользуясь свободной минуткой, размышлял о свалившейся проблеме.

О нововозникшем противнике.

Что Сергей знает о конкуренте? Ответ: ничего. Что нужно сделать? Узнать. В отличие от бестолкового «сяктанта» конкурент уже собирает информацию и даже засылает шпионов. Значит, нужно начинать собирать информацию самому.

Кто стоит за местными чернильными кустарями? У кого бы узнать… Стоп. Губоно. Ведь закупали же они чернила у кого-то раньше. Пусть Весельчак Абрамович этого не знает, он недавно пришел на должность, но должен же Слава, пусть он и немного отстранен от окружающей действительности, знать такие вещи. Итак, первое: спросить у Славы всё, что он знает по этому вопросу. Благо есть повод поговорить: шариковая ручка. Решено. Начнем войну с разведки.

Правда, так можно доразведываться до пули в спину, но это очень навряд ли. Все таки даже беспредельщики должны начать с разговора. Относительно вежливого или откровенного наезда, но разговора. Вот такой разговор и будет точкой отсчета, после которой придется оглядываться.

Бутыли с бензолом на станции в грузовик закинули грузчики. В мастерской Сергей распорядился, чтобы выгрузку проводили подчиненные. Полюбовался, как ребята таскают бутыли в подвал — химик обнаружил под мастерской приличных размеров подполье и сказал, что бензол нужно хранить там — погордился собой, как начальником, который теперь может приказать, и его послушаются. Минуту погордился и отправился помогать таскать бутыли. Видимо, из Сергея получился плохой начальник…

Под вечер, когда только-только подъехала последняя партия, вернулся химик на извозчике, вернее, ломовике — крупной телеге, заставленной пакетами, мешками и бутылями, обернутыми всякими тряпками. Пришлось выгружать еще и их.

Виктор Алексеевич хмуро проворчал, что привез все, вот только сталь и железо — не одно и тоже, поэтому завтра нужно будет сделать еще один рейс. Спросил, какие будут указания на остаток дня.

Вытяжки еще не было, химикаты тоже не все, поэтому Сергей махнул рукой и отпустил всех по домам. Сам отправился в губоно, надеясь все же застать там Славу.

Бог сегодня был на стороне Сергея, поэтому он успел перехватит рыжего на крыльце, с которого тот спускался вместе с сестрой.

— Привет, Слава. Добрый вечер, Катя.

— Привет, — Слава искренне обрадовался, видимо, как единственному человеку, заинтересовавшемуся его проектами.

— Добрый вечер, — а вот комсомолка Катя почему-то не очень обрадовалась. У нее на лице появилось такое странное выражение, как будто она не знает, улыбнуться ей или скорчить рожу.

— Вы наверное домой идете? — Сергей решил быть ровно вежливым, хотя сердце кольнуло.

«Так, герой-любовник! Ты решил запудрить мозги всем встречным девушкам? Алена, Зоя, Лена, Катя… Мало? Катя — комсомолка, то есть, девушка, которой положено быть приличной и не бросаться на шею каждому встречному красавчику. В особенности, если он — далеко не красавчик».

Они пошли втроем по улице. Слава, не задумываясь, взял сестру за руку, та, помедлив, протянула руку Сергею. Он осторожно взял ее пальцы в ладонь.

«Сергей, ты чего? С Зоей ты так не терялся! Прекращай!»

— Сергей, — разговор начал Слава, не обративший внимания на скованность сестры и нового знакомого, — ты, наверное, что-то хотел спросить?

— Нет, — спохватился Сергей, — предложить. Слава, помнишь, мы говорили о шариковых ручках?

— Ну… да.

— Давай вместе придумаем, как сделать рабочую модель. Что ты говорил, для этого нужно? Изготовить маленькие шарики, разработать конструкцию пишущего узла, состав чернил… что еще? Как сделать так, чтобы чернила поступали к шарику всегда, а не только когда ручка вертикальна?

— Погоди, погоди, — махнул рукой Слава, — Ты думаешь, мы сможем это сделать?

— Слава…

— Да, — перебила Катя, — Слава. Ты хочешь придумать космические корабли и автоматы. Неужели ты не сможешь изобрести какую-то ручку для письма?

— Катя, ее не могут придумать тысячи людей вот уже несколько десятков лет.

— Так почему бы тебе не попробовать?

— Потому что, чем проще вещь, тем сложнее ее придумать.

— Так ты что — отказываешься? Ты струсил? Ты комсомолец или кто?

— Я — комсомолец! — вспыхнул Слава.

— Слава, — мягко сказал Сергей, побоявшись, что еще немного и ему достанется от обоих родственников, — комсомолец не должен бояться трудностей. ЛЮБЫХ трудностей. Смелость — она не только в том, чтобы с винтовкой выскочить из окопа. Она и в том, чтобы взяться за то, обо что обломали зубы тысячи людей. Взяться и сделать.

— А ты, Сергей, — Катя, похоже, была просто не в настроении, — не можешь судить о том, каким быть комсомольцу. Ты — не в комсомоле!