Экономика будущего. Есть ли у России шанс? - Сергей Глазьев

Они просто выполняют рекомендации из Вашингтона[178]

Накануне проведения Петербургского международного экономического форума Банк России порадовал деловое сообщество очередным снижением ключевой ставки на 1 %. Мы обратились к академику С.Глазьеву с просьбой прокомментировать это решение.

В. Что поменялось в российской экономике с принятием этого решения?

О. Ничего.

В. Почему же такой шум в прессе?

О. Потому что журналисты, комментирующие экономические темы, редко понимают, о чем говорят. Мало кто из них знает, что такое ключевая ставка…

В. Это ставка рефинансирования…

О. Рефинансирования чего? В этом главный вопрос. Данная ставка является ориентиром для ЦБ по предоставлению краткосрочных кредитов коммерческим банкам по операциям РЕПО. Это операции по покупке ценных бумаг, включенных в ломбардный список ЦБ, с обязательством обратного выкупа по той же цене + ключевая ставка. Эти кредиты выдаются в основном на неделю-несколько дней. Они нужны банкам для покрытия дефицита ликвидности – временной нехватки наличных денег для выполнения текущих обязательств. Эти кредиты не направляются в реальный сектор экономики, где длительность производственного цикла составляет от нескольких месяцев до нескольких лет. Экономике же нужны длинные доступные кредиты. А ЦБ дает короткие дорогие деньги как кредитор последней инстанции на покрытие краткосрочных дисбалансов спроса-предложения на финансовом рынке.

В. Тем не менее на ключевую ставку ориентируется вся кредитная система.

О. Потому что так устроен наш банковский сектор. Начнем с того, что он монополизирован – на долю трех контролируемых государством банков приходится 70 % всех его активов. При этом государство никак этими банками не управляет – только бесконечно спасает их от кризисов, накачивая бюджетными деньгами и избавляя их руководителей от ответственности за эффективность их работы. Им никто не дает никаких заданий, и высший менеджмент этих банков ведет себя так, как будто это их личные структуры. Они произвольно устанавливают ставки процента, и им нет дела до решения задач развития экономики. Да собственно и задач таких им никто не ставит. Они живут сами по себе, пользуясь неограниченным доступом к той же системе рефинансирования. Берут деньги у ЦБ по ключевой ставке, добавляют свою маржу и предлагают заемщикам. Поскольку они занимают монопольное положение, то на них в своей процентной политике ориентируются другие банки. Таким образом проявляется роль ключевой ставки. ЦБ печатает деньги и вбрасывает их в обращение по ключевой ставке. Тем самым он определяет минимальную цену предложения денег. Ведь они ему ничего не стоят. И он может их предлагать под любой процент. Когда нужно стимулировать рост деловой активности, денежные власти этот процент снижают. Бывали случаи, когда центральные банки некоторых стран предлагали кредиты по отрицательной ставке – то есть премировали коммерческие банки за готовность брать деньги и риски их предоставления в кредит предприятиям. Сейчас основные эмитенты мировых валют – ФРС США, Европейский ЦБ, Банк Англии предоставляют кредиты под отрицательную реальную ставку процента, которая считается как номинальная ставка минус инфляция. Тем самым они стимулируют экономический рост и снижают риски дефолта (банкротства) банков, испытывающих проблемы с возвратом кредитов от своих заемщиков. Когда же экономика перегрета – то есть работает на пределе своих возможностей и дальнейшее повышение деловой активности сопряжено с риском инфляции – денежные власти повышают ставку рефинансирования. Тем самым они повышают требования к эффективности использования кредитов.

В. А у нас экономика перегрета?

О. Перегрелись, мне кажется, денежные власти. Я вообще не понимаю логики их поведения. Год назад они начали последовательное повышение ключевой ставки в ситуации, когда уровень загрузки производственных мощностей в среднем составлял около 60 %, а в отраслях обрабатывающей промышленности – и того меньше. Мощности простаивали из-за того, что предприятиям не хватало оборотных средств, а кредиты на их пополнение можно было взять только по ставке, превышающей рентабельность выпуска продукции – то есть себе в убыток, да еще под завышенные залоговые требования. Повышение ключевой ставки лишь ухудшило и без того тяжелую ситуацию с финансовым положением производственного сектора и стало главной причиной экономического спада. И я, и многие другие ученые многократно предупреждали денежные власти, что следствием их политики повышения ключевой ставки будет падение производства и повышение инфляции, так как повышение издержек по привлекаемым кредитам предприятия будут закладывать в себестоимость продукции и повышать цены.

В. Это же очевидно. Почему же денежные власти вас не услышали?

О. Они об этом не говорят. Ответ на Ваш вопрос содержится в Заявлении МВФ в адрес наших денежных властей по результатам миссии этой организации в Москве. Действия ЦБ как по повышению ставки процента, так и по отпусканию курса рубля в свободное плавание полностью соответствовали рекомендациям МВФ. А их последствия – нашим прогнозам, к которым денежные власти не прислушались. Это действительно странно, если учесть, что повышение процентных ставок, ужесточение условий предоставления кредита и снижение денежного предложения всегда и везде вели к падению производства и инвестиций.

В. То есть переживаемая нами стагфляция – это результат решений денежных властей?

О. А Вы думали – антироссийских санкций? Если бы после их объявления ЦБ обеспечил расширение кредита производственной сфере, то мы бы имели рост производства импортозамещающей продукции после введения нами встречных санкций в отношении западного продовольствия. Но поскольку кредит на увеличение оборотных средств для расширения производства на свободных производственных мощностях отечественные товаропроизводители взять могли только под завышенный процент, то они вынуждены были пойти по пути повышения цен. У нас возникла уникальная в мировой практике ситуация – сочетание падения курса национальной валюты и объемов производства. Всегда и везде девальвация национальной валюты автоматически влечет рост отечественного производства, которое становится по цене более конкурентоспособным по сравнению с иностранным и, соответственно, вытесняет подорожавший импорт и наращивает подешевевший экспорт. Именно этот эффект имел в виду Президент, когда на съезде «Деловой России» говорил о дополнительных возможностях, возникших у отечественного бизнеса в связи с падением курса рубля. Но мало кто сумел этими возможностями воспользоваться, так как в условиях низкой рентабельности отбить резко повысившиеся процентные ставки по кредитам можно только соответствующим повышением цен, а значит, – в ущерб спросу. Из-за безумного взвинчивания ключевой ставки и ухудшения условий кредитования производственных предприятий, они вместо расширения производства и импортозамещения, к чему их призывало правительство, вынуждены были пойти по пути банального повышения цен и сократили производство одновременно с падением спроса.

В. Таким образом, денежные власти делали прямо противоположное тому, о чем говорили руководители государства? Вместо стимулирования импортозамещения сделали его невозможным и стимулировали инфляцию?

О. Получается, так.

В. А как же с таргетированием инфляции?

О. Так же. Заявив о переходе к политике таргетирования инфляции и поставив ориентир ее снижения на 5 %, в реальности они получили, как мы и предупреждали, ее повышение на такую же величину. И небольшое снижение ключевой ставки ничего не меняет. Средняя рентабельность обрабатывающей промышленности втрое ниже ее нового уровня. Поэтому последнее решение ЦБ для нашей экономки – все равно, что мертвому припарки. Деньги в реальный сектор по-прежнему идти не будут, а рефинансирование коммерческих банков по этой ставке будет использоваться в основном в спекулятивных целях. Денежные власти загнали экономику в стагфляционную ловушку и продолжают ее в ней удерживать.

В. Они что, идиоты? Или вредители?

О. Нет, они просто выполняют рекомендации Вашингтонских финансовых организаций. То, что они называют политикой таргетирования инфляции, таковым на самом деле не является. Под политикой таргетирования инфляции они понимают сведение всех инструментов денежной политики к манипулированию ключевой ставкой в условиях полностью открытой для трансграничного движения капитала финансовой системы и свободного плавания обменного курса национальной валюты. Если бы слово «таргетирование» применялось в соответствии со своим смыслом – «целеполагание», то в соответствии с общепринятым в управлении системным подходом, денежные власти должны были бы контролировать все значимые для формирования инфляции макроэкономические параметры, используя их для снижения инфляции, – обменный курс, регулируемые тарифы и ту же процентную ставку. Причем – не повышать ее, а снижать. Они же делали все наоборот и, естественно, получили прямо противоположный запланированному результат – не снижение инфляции вдвое, как объявляли, а ее повышение вдвое, как мы предупреждали.