Я - Легион - Михаил Злобин

рисовать. Единственный минус, индивидуальный заказ будут изготавливать полтора месяца, придется немного подождать.

— Надо же… я и не думала…

— Вот и не надо думать, не накручивай себя. Все будет исключительно хорошо, Вика, вот увидишь! — А потом не удержался добавил, понизив голос: — И этих мудаков я лично достану хоть из-под земли, всех до единого…

— Нет нужды, пап.

— В смысле? О чем ты? Как это нет нужды?!

Стрельцов немного вспылил, полагая, что дочка внезапно начала страдать Стокгольмским синдромом, и решила защищать своих мучителей.

— Некого больше искать. Они все мертвы.

— Откуда ты знаешь? — В голосе отца послышалось искреннее и неподдельное удивление.

— Не спрашивай. Я и сама не имею понятия откуда.

Олигарх в ответ на этот сомнительный аргумент просто промолчал, не желая развивать тему дальше. Он и так уже нарушил обещание, данное врачу.

— Пап?

— Да, солнышко?

— Спасибо тебе… за всё спасибо.

— Да ну брось, доча… разве может отец поступить иначе?

Вика, не раскрывая глаза, почувствовала легкое объятие, и как ей на шею упала какая-то теплая едва ощущаемая кожей капелька. Неужели это его слеза? Да нет… не может этого быть. Папа сильный, он никогда не плачет…

Через сутки после расправы над семьей Мержоевых, я начал в Москве самую настоящую войну. Чем осторожней будут вести себя силовики, тем легче и вольготней я буду себя чувствовать со своими зомби. Наконец-то были опубликованы сюжеты о пытках и издевательствах в «Матросской тишине», которые я разослал журналистам еще в новогоднюю ночь. Ведущие каналы и СМИ не решались говорить об этом открыто, а только лишь размыто упоминали, что в их адрес поступили сведения о превышении должностных полномочий сотрудниками УФСИН, и что это, вероятно, каким-то образом связано с кровавым безумием, разверзшимся в новогоднюю ночь. И на этом все. А вот уже всякие интернет-издания, особенно те, которые средствами массовой информации не являлись и находились, преимущественно, в анонимных мессенджерах, растиражировали эту тему отменно.

Они с упоением крутили видео с телефонов тюремщиков на своих каналах, делая целые подборки и отбирая самые провокационные и жесткие моменты, так что в головах общественности начинало формироваться определенное негативное мнение о правоохранительных органах, которые допустили такой крупный промах. Большинству населения было бы плевать на это, если бы не комендантский час и объявленное чрезвычайное положение. Так что можно было сказать, что москвичи сейчас беглых зэков, из-за которых их размеренный темп жизни был нарушен, ненавидели не намного сильнее, нежели тех, кто их сейчас пытался ловить.

Но до открытого высказывания недовольства гражданами было еще далеко. Градус накала в обществе оставался слишком низким, чтобы из-за этого начались беспорядки. Пока что. Но, думаю, очень много найдется желающих поставить эту ситуацию в пику властям, а это только внесет свою очередную лепту в хаос, который мне будет лишь на руку.

После разгрома марионетками нескольких пропускных пунктов, в столицу стянули войска чуть ли не с половины страны, так что теперь каждая мало-мальски значимая дорога была перекрыта блокпостами, где выборочно проверяли любые автомобили вне зависимости от цвета, марки, дороговизны и крутости номерного знака. И располагались они теперь на таком расстоянии, чтобы в случае нападения помощь с соседних постов могла прийти в считанные минуты.

Однако теперь в моем легионе появилось шестеро бывалых боевиков, для которых война в городских условиях была лишь одним из эпизодов их жизни. А кроме того чеченцы оказались очень дружным народом, который никогда не бросает в беде своих товарищей и друзей, так что я воспользовался этим по полной программе. Совершенно неожиданно я заимел в своем распоряжении живых агентов, которые по просьбе моих марионеток могли совершить нечто незаконное, искренне веря, что это поможет их друзьям. Естественно, знать о том, что их друзья давно уже стали холодными ходячими трупами эти агенты никак не могли.

Зато они могли бросить в нужном месте коктейль Молотова, раздобыть оружие и боеприпасы, помочь скрыться или организовать в нужной точке транспорт. А используя навыки группы боевиков, я устроил войскам и полицейским патрулям чуть ли не полноценные боевые действия. Подрывы, растяжки, снайперские засады… и как-то я упустил тот переломный момент, когда меня перестали волновать лишние жертвы. Оглядываясь назад, я могу лишь предположить, что это произошло тогда, когда я инсценировал свою смерть. Сергей Секирин просто умер, а тот, кто занял его место, не имел ни совести, ни жалости, ни милосердия. Я перестал видеть людей, теперь я видел только цели и помехи, которые достижению этих целей препятствуют.

Перед глазами некстати пронеслись картины горящего в тюремном дворе тела, заваленного мятыми матрацами, оседающего на койку Штатива, рыдающего на коленях Цыпина, и мне подумалось, что необратимые метаморфозы моей личности начались задолго до этого события. Но пока я запрещал себе об этом думать, потому что любые моральные терзания могли в самый решающий момент помешать мне, поставив под угрозу то, к чему я так долго шел. Мою свободу.

К концу этого дня полицейские и военные даже начали бояться выходить из своих бронированных автомобилей, потому что постоянно перемещающийся по городу снайпер с СКС подстрелил уже человек двадцать. И на ночь он не стал делать перерыва…

К утру сотрудники силовых ведомств были настолько взвинчены, что некоторые, как мне показалось со стороны, уходили с постов самовольно, скандаля и посылая командиров на три советские буквы. Не все оказались готовы к тому, что еще вчера относительно спокойная служба, превратится в полномасштабную партизанскую войну с вооруженными налётами.

Зато к исходу праздников мой легион был вооружен целиком и полностью, до самого последнего зомби. А кроме этого, я обратил внимание, что с помощью назначенных сержантов можно, скажем так, «передавать» навыки другим мертвецам. Нет, это, конечно же, не было в полной мере передачей умений, а просто передачей информации. Но очень подробной и исчерпывающей информации, что намного превосходило обычное вербальное общение. По крайней мере, это безотказно работало со стрельбой. Подчиненные марионетки получали в режиме нон-стоп указания от своих сержантов — куда целиться, с какой плавностью жать на спуск, где взять повыше, а где из-за ветра принять чуть в сторону.

Эффективность отрядов моих солдат возросла даже не на порядок, а на порядки. Они научились громить блок-посты до последнего охранника еще до того, как пребывала подмога. Дальше они хватали все, до чего только смогут дотянуться, и передавали отрядам фуражиров. Теперь в моем распоряжении было какое только угодно ручное оружие, за исключением, разве что, гранатометов. Некоторую часть нам поставили друзья чеченских марионеток, однако львиную долю стволов мы взяли все-таки в боях.

Под этот шумок, создаваемый моим легионом, повылезали и остальные любители ловить рыбку в мутной воде. Остатки Золотой Десятки, которая за последние