Делать мнение: новая политическая игра - Патрик Шампань

Экспансия рынка

Интерес политиков и журналистов к опросам во многом связан с тем, что они заведомо предназначены и адаптированы к тому, чтобы непосредственно отвечать на самые неотложные и животрепещущие вопросы таким образом, чтобы, даже при плохой их интерпретации, предоставлять данные, которые будучи структурированы в соответствии с логикой политического поля, по определению обладают гораздо более высокой прогностической ценностью, чем лишенные всякой методики интуитивные оценки.

Естественно, что для институтов изучения общественного мнения политики являются привилегированной клиентурой,/292/ которой институты поставляют информацию, с одной стороны достаточно конфиденциальную для выработки стратегий, а с другой - предназначенную для публикаций, способных произвести определенный политический эффект. Сами же опросы общественного мнения позволяют, как известно, конструировать дискретные индикаторы ("предупреждающие сигналы") "состояния общественного мнения" или же могут быть опубликованы и использованы в качестве специфического политического приема, когда требуется, например, показать, что большинство граждан одобряет то или иное мнение, ту или иную политическую меру (эффект легитимации). Что касается предвыборных опросов, то они позволяют "тестировать" шансы политических лидеров и таким образом влиять на выбор кандидатов (механизм предсказания или имитации). Это можно было наблюдать во время последних президентских выборов: Жак Делор никогда не был бы выдвинут в качестве кандидата от Социалистической партии, а Эдуарду Балладюру, вероятно, не пришла бы в голову мысль выставлять свою кандидатуру, если бы оба не получили поддержку со стороны опросов, которые за несколько месяцев до выборов показывали крайне благоприятные для них результаты.

Известно также, что институты изучения общественного мнения все в большей мере включаются в процесс формирования текущей правительственной политики (как минимум на уровне СМИ), а также в проведение избирательных кампаний различных партий. Они позволяют, в частности, следить за рейтингом кандидатов в зависимости от их выступлений в СМИ и участвуют в формулировании тем, которые, по причине их особой популярности среди избирателей, получают преимущественное место и в политических программах. Институты также дают представление руководству партий о возможном соотношении политических сил и тем самым помогают вырабатывать стратегии политических объединений и осуществлять политическую перегруппировку. Бесспорно, зондажи изменили представление о политической деятельности, однако они непосредственно вписываются в логику наиболее традиционных форм политической работы, которая состоит, например, в преобразовании взглядов и идей, вырабатываемых в узком кругу профессиональных политиков, в предложения, способные получить самую широкую поддержку среди профанов, или, точнее, тех категорий населения, на которые преимущественно ориентируется всякая политическая организация. Таким образом, политический опрос вписывается в самый общий процесс/293/ рационализации деятельности ("помощь в выработке решений", как говорят специалисты по опросам), что также можно наблюдать в экономическом секторе, использующем, среди прочего, и помощь, которую могут предоставить социальные науки.

Однако, опросы, заказываемые политическими руководителями, несмотря на их многочисленность, отличаются от тех, вокруг которых ведутся общественные дискуссии. Действительно, большинство этих опросов неизвестны ни публике, ни даже журналистам, поскольку определенная их часть носит конфиденциальный характер и предназначается специалистам по политическому маркетингу, которые работают сегодня во всех партиях, подготавливая и проводя предвыборные кампании кандидатов. Это отнюдь не те опросы, которые заказывает пресса с целью их последующей публикации и анализа. Таким образом, если политический опрос добился в СМИ (в частности, на государственном радио и телевидении) не меньшего успеха, чем тот, который он имел среди политических актеров, то факт его публикации, наоборот, оказывает на политическую игру если не более существенное, то во всяком случае наиболее очевидное воздействие.

Успех политических опросов среди журналистов, как и среди политологов, основывается прежде всего на одной и той же политической доксе: этот тип исследования действительно столь же "естествен", как и консультационные мероприятия электорального типа (не случайно опрос общественного мнения напоминает референдум, а предвыборный опрос - выборы). Он также объясняется общей для журналистов и политологов верой в их научную ценность, поскольку от внимания последних ускользают все сложности методологических проблем, возникающих при любом исследовании, и особенно, при исследованиях этого типа, тем более, что научная подготовка большинства из них оставляет желать лучшего, а медиатическая логика в целом ориентирует на упрощенность или, по крайней мере, на политическое прочтение этих опросов.

Кроме того, этот тип исследования представляет собой "продукт", особенно хорошо приспособленный к чисто техническим и политическим ограничениям, которые сегодня влияют на производство информации. В отличие от традиционных уличных ("с микрофоном - на улицу") опросов, они позволяют совместить скорость исполнения с внешними признаками науки: цифровая форма представления данных обладает внешними признаками объективности и нейтральности, т.е. теми качествами, которые сегодня формально востребуются/294/ аудио-визуальными средствами массовой информации ("Этот ошеломляющий опрос нам показывает, что...", "Эксклюзивный опрос: французы судят Америку!" и т.п.) и потому обладают эластичностью, обеспечивающей хорошую адаптацию к требованиям текущего момента и конкуренции. Но особенно большое распространение практика опросов получила в политической области благодаря тому, что эти исследования позволяют журналистам (в частности, аудио-визуального сектора) непосредственно вторгаться в политическую борьбу, обладая своей собственной легитимностью, что и дает им возможность опрашивать политиков, избегая неприятной позиции простого выяснения их мнений, или, что в конечном счете одно и то же - позиции ангажированного журналиста. Благодаря опросам они стали научно гарантированными глашатаями "того, что действительно думает народ", поскольку рейтинги популярности и опросы общественного мнения находятся вне критики политиков, которые их же сами и заказывают, и в них верят. Что касается опросов относительно избирательных намерений, то они позволяют в ходе предвыборной кампании создать особую атмосферу, которая день за днем подогревает интерес читателей и телезрителей, в большинстве своем мало интересующихся политическими дебатами в силу их сложности, специфичности, трудности для восприятия (что и делает их, в конечном счете, неинтересными для профанов). Короче, эти опросы дают привлекательное для многих представление о политической борьбе в соответствии с более близкой "широкой публике" моделью спортивных соревнований или конфронтации между известными персонажами.

Политическая критика и научная критика

Если развитие данной практики с самого начала вызвало очень бурную реакцию, то для критического дискурса, который развивался параллельно, наоборот, была характерна крайняя расплывчатость, а самые убедительные соображения как бы тонули в потоке критики, более или менее банальной, маргинальной или построенной на мелких курьезных фактах. Обоснованные обвинения, часто плохо понимаемые политико-журналистской средой, почти всегда немедленно забывались, как только появлялся очередной опрос. Действительно, если критика этих исследований воспринималась так тяжело, то это потому, что символические и экономические ставки, включенные в это поистине коммерческое и политическое соревнование между/295/ политическими актерами, институтами изучения общественного мнения, и прессой, имеют целью представить (и тем, и другим) незаинтересованный (во всех смыслах) научный дискурс, ученый комментарий с его предписаниями, предосторожностями, с его отрицанием сенсационности, который в любом случае оказывается антиподом упрощенческой логики, чаще всего используемой в этой области как в СМИ, так и в самой политической борьбе.

Обычно умеренная критика в духе реализма концентрирует свое внимание в большей степени на личностях или институтах, чем на причинах, и в качестве "козла отпущения" называет самого явного виновника, а именно "специалистов по опросам" или "СМИ". На самом деле требует объяснения сам успех этой практики, который основывается на трансформациях функционирования политико-медиатического поля, тогда как "специалисты по опросам" составляют всего лишь наиболее видимую часть значительно более широкой системы, которая сегодня способствует повышению значимости опросов и объясняет рост их числа, несмотря на ту негативную реакцию, которую они вызывают. Иными словами, сугубо технический анализ опросов, т.е. дискуссия по поводу их достоверности, оставляет в стороне главное, заключающееся в том, чтобы понять природу этого чисто социального интереса к опросам и основу той власти, которую различные стороны, участвующие в политической игре, - журналисты, политики, политологи СМИ и т.п. - предоставляют опросам и за опросами признают.