Её несносный студент - Виктория Победа

— Это другое, — парирует, на меня даже не смотрит, устремляет взгляд на сложенные на коленях ладони.

Ее так точно кондрашка хватит.

Сначала я ее на празднование дня рождения Белого потащил, теперь вот праздник у деда. И, если в ситуации с Белым, Ксюша, хоть и нервничала, но в целом очень быстро взяла себя в руки, то здесь у нас проблема помасштабнее намечается. Разогнанные по углам тараканы снова получили шанс выйти на бис.

— Ничего не другое, малыш, какая разница?

— Ты серьезно сейчас? — она поворачивается ко мне, смотрит на меня, как на идиота последнего. — Там, можно сказать, все свои были. Вася и так все поняла и знала, Белов — тоже. Парень тот, брат двоюродный, кажется, и девушка его — и вовсе никакого отношения к нам с тобой не имеют.

Я вздрагиваю при упоминании Агеева и его, мать вашу, «девушки». Нехорошо тогда получилось. Кто же, блин, знал, что он с Альбинкой припрется. Где вообще откопал ее? Как вспомню ее, так вздрогну.

Вообще сюрприз, конечно, так себе получился. Ромашка в шоке была после того, как я на нее информацию вывалил, перед фактом поставив. Напряглась сначала, потом нахмурилась, а после и вовсе расстроилась. Но суть уловила быстро и смекнула, что от нее требуется. Идея эта на обоим не шибко нравилась, но в целом Белому и правда необходимо было вылезти из панциря. Родня все-таки со стороны матери не каждый день в городе у нас показывается.

Правда, теперь чаще видеться будут. Алан в своем репертуаре в очередной раз косанул, окончательно достав отца, так что теперь будет нас доставать. Можно сказать, в ссылку отправили.

В общем, когда Белый появился в клубе, его ждал сюрприз в виде веселой компании. Он сначала удивился, и в первую очередь завидев ромашку свою, которая вроде как на конференции быть должна, ей он, конечно, рад был, а вот остальным…

В общем, прав я оказался, когда говорил, что нас всех бы он одной своей ромашке предпочел. Но отреагировал в целом спокойно, даже с улыбкой, пока взглядом Альбинку не зацепил. Благо, мозгов сделать рожу кирпичом хватило.

Сначала все даже неплохо было, общались себе мирно, выпивали, даже Александровна моя расслабилась, втянулась в разговор, все больше с ромашкой — подружкой своей. Белый от цветочка своего не отлипал, и даже Алан, на удивление, вел себя почти прилично.

И все бы ничего, если бы Альбинке не пришло в голову открыть рот. Я весь вечер думал, когда ж ее прорвет, стерву эту, а ее все никак не прорывало, и я даже выдохнуть думал, а нет, открыла все же. И, казалось бы, ничего в общем-то конкретного не сказала, но ромашку явно зацепила. Василиса Григорьевна, конечно, по виду ромашка наивная, но не дура. Все правильно поняла. Как-то поникла сразу.

И вроде старалась делать вид, что нормально все, улыбалась даже, разговор поддерживала, а напряженность все же чувствовалась.

И взрыв ядерного реактора был лишь вопросом времени. Я потом в подробности особо не вникал, перед другом извинился, конечно, кто ж знал, что так получится и бывшая его, которая вообще не бывшая, а так — одно слово, вместе с Аланом притащится. Мы о стерве этой думать забыли, когда она благополучно укатила в Москву.

Ромашку, конечно, прорвало, но уже после, не при свидетелях так сказать. Это я от Ксюши узнал, но в подробности чужих отношений лезть не стал, Белому только остыть посоветовал.

— Егор, ты меня вообще слушаешь? — звонкий голос Александровны вырывает меня из воспоминаний о том вечере.

— Да, извини, я задумался.

— Егор, давай ты сам сходишь, а? — она смотрит на меня щенячьими глазами.

— Глупости не говори, Ксюш, ниче, что мы уже приехали?

— Я могу вернуться на такси, к тому же котенок там скучает, — пожимает плечами, а я понимаю, что она, мать его, вполне серьезно.

Это не кокетство, не попытка привлечь к себе внимание, ей реально некомфортно, и не столько из-за деда моего, сколько из-за предстоящего знакомства с моими родителями.

— Ксюш, малявка отлично проводит время в компании твоих друзей и их сына, — я наклоняюсь к ней, обхватываю ладонями ее лицо, целую, чтобы просто отвлечь, иначе она себя с потрохами сожрет. — Прекрати, ты моя, слышишь.

— Твоя, — соглашается, не задумываясь, — вот только родители твои вряд ли будут в восторге от моего появления, — она опускает глаза, вздыхает грустно, а у меня в груди все сдавливается.

— Это не их праздник, и вообще, наши отношения никого не касаются, даже моих родителей.

— Но они…

— Все я сказал, пошли, нас там ждут уже, нехорошо опаздывать на дни рождения начальства, — подмигиваю ей, она только сильнее дрожать начинает.

В ресторане, к моменту нашего появления, уже собирается добрая половина гостей. Мне хватает пары минут, чтобы выцепить взглядом деда и его прекрасную спутницу. По мере приближения к деду и Арине Викторовне, Ксюша все сильнее сжимает руку на моем предплечье.

— Прекрати нервничать, — шепчу ей на ушко, слегка его прикусывая, — это всего лишь мой дед и твоя мама.

— Угу, — бурчит недовольно, — подумаешь, и еще куча незнакомых богатеев.

Я останавливаюсь резко, настолько, что Ксюша теряет равновесие, и не держи я ее, точно бы не устояла на ногах. Шумно вдохнув воздух, тяну Александровну на себя, беру ее за плечи, взглядом цепляя ее напуганный:

— Так, Александровна, а теперь слушай сюда, — четко проговариваю каждое слово, — прекращай трястись, словно лист осиновый, и выброси из головы всю эту чушь, ты ничем не уступаешь этим людям, это ясно? Ты со мной и этим все сказано. Даже думать не смей, что ты хоть в чем-то хуже них, поняла меня?

Она молчит, взгляд отводит, с ноги на ногу переминается.

— Поняла? — повторяю настойчивее и получаю в ответ легкий кивок.

Уже что-то.