Не считая собаки - Конни Уиллис

– Неудобство! – прогремела миссис Меринг. – Мы собираем деньги на фонд восстановления церкви!

Я вернулся к Верити.

– Хрустальный шар не привезли.

– Отчего же он им не предсказал? – улыбнулась она. – Если хочешь поймать профессора, лучше поторопись. Они с полковником собирались на рыбалку.

– Шар должен быть здесь к четырем часам сегодняшнего дня! – бушевала миссис Меринг.

– Но, миссис Меринг…

– И ни секундой позже!

– Ты не знаешь, где профессор? – спросил я у Верити.

– В библиотеке, кажется. – Она взяла очередной фонарик и полезла на стремянку, подобрав подол. – Что-то искал о битве при Баннокберне. Да, пока ты не ушел… – Она спустилась на ступеньку ниже. – Думаю, ты прав насчет Финча. Он не из тех, кто утопит кошку. – Она потерла лоб. – Мне после переброски иногда такое в голову взбредет…

– Знакомо, – кивнул я.

– Но я все равно ума не приложу, зачем его сюда прислали, – призналась Верити. – А ты?

Я покачал головой.

– Я в любом случае собираюсь проверить, как там успехи у криминалистки, – сообщила Верити. – Заодно посмотрю, не удастся ли что-то разузнать про Финча. Мистер Дануорти, конечно, будет отмалчиваться, но, может, из Уордер получится что-нибудь вытянуть.

Я кивнул и пошел искать профессора – окольными путями, чтобы миссис Меринг не перехватила меня снова.

В библиотеке профессора не оказалось, в гостиной тоже. Я заглянул на всякий случай на конюшню, а потом двинулся обратно к дому – может, старика видела Джейн?

На полпути я заметил Финча, которого с черного хода провожала горничная. Он ей что-то сказал на прощание, она хихикнула и с улыбкой помахала ему вслед передником.

– Джейн, что здесь делал Финч? – спросил я, подходя.

– Принес каменное печенье для ярмарки. – Она мечтательно посмотрела ему в спину. – Эх, был бы он у нас дворецким заместо мистера Бейна. Мистер Бейн вечно гундит, что читать, мол, мне надобно и расти над собой, не век же мне в горничных прозябать, а мистер Финч такой душка, никогда нотаций не читает, только разговаривает.

– И о чем вы с ним говорили? – как можно непринужденнее спросил я.

– Да о том о сем. О ярмарке, еще спрашивал, буду ли я покупать билетики на торт, ну и про Принцессу Арджуманд, как она пропала. Насчет Принцессы особенно любопытствовал.

– Принцессы? – встрепенулся я. – И что сказал?

– Да ничего такого – только как ей свезло, что не утонула, а еще спрашивал, не было ли у нее когда котят. Мисс Стиггинс так ее нахваливала, ей бы котеночка. И еще неотлучно ли она с мисс Меринг или когда сама по себе гуляет, вот и все.

– И посмотреть на нее просил?

– Просил, – подтвердила Джейн. – Но я ее не сыскала. Я ему намекнула, что, видать, у пруда она, охотится на хозяйскую рыбу. – Джейн вдруг опомнилась и осознала, с кем разговаривает. – Ой, сорр, я ведь ничего худого не сделала, что с ним поболтала? Мы не просто так языками мололи, мы работали.

– Нет, конечно, ничего. Я лишь хотел узнать, вдруг он принес на ярмарку витрину для безделушек.

– Нет, сорр. Только каменное печенье.

– Понятно.

Я направился к пруду – сперва шагом, а потом, когда вышел из поля зрения Джейн, рысцой. Значит, Верити правильно догадалась. Финч охотится за Принцессой Арджуманд.

Я пересек лужайку, где миссис Меринг по-прежнему распекала посыльного, потом пробежал мимо киосков, между которыми Верити вешала фонарики. Стремянка еще стояла, но Верити уже не было – неужели перебросилась в Оксфорд?

Проскочив заросли сирени, скрывающие беседку, я вылетел на бечевник. Никаких следов Принцессы – впрочем, признаков зашвыривания в реку тоже никаких. Я снова вспомнил о считаных минутах, которые могут решить все.

– Принцесса Арджуманд! – позвал я, устремляясь по ведущей через цветник дорожке к рокарию.

Посреди рокария располагался обложенный кирпичом пруд, весь заросший кувшинками. Рядом с прудом сидел Сирил, а на бортике, изящно макая лапу в воду, примостилась Принцесса Арджуманд.

– Прекрати! – велел я.

Сирил вскочил с виноватым видом. Принцесса, не поведя и ухом, продолжила загребать воду лапой, словно сетью.

– Значит, так, вы оба! – заявил я. – Вы под арестом. Марш за мной.

Подхватив Принцессу, я двинулся к дому, и Сирил, понурившись, потрусил за мной.

– Как тебе не стыдно! – выговаривал я ему. – Она тебя сманивает на скользкую дорожку, а ты и рад стараться. Вот застукает вас Бейн, что тогда?

У беседки возникло знакомое мерцание перебросочной сети. Я оглянулся в тревоге, надеясь, что посторонних глаз поблизости нет. Сеть засияла, и Сирил, отпрянув, попятился с рычанием. Рядом с беседкой возникла озирающаяся Верити.

– Нед! Ты меня встречаешь? Как мило!

– Что удалось выяснить? – спросил я.

– Ты и Сирила привел? – Она погладила бульдога по голове. – И дусечку-пусечку Жужу. – Верити забрала у меня кошку и принялась баюкать, а потом дразнить, шевеля пальцами перед носом. – И как мы только выносим, когда наша мамусечка заводит с нами такие сюси-пуси? Будем за это ее шлеп-шлепать лапусечкой.

– Верити, с тобой все хорошо?

– Лучше некуда. – Она продолжила заигрывать с радостно откликающейся кошкой. – А где Теренс? Нужно сказать ему, чтобы расстался с Тосси, потому что на кону судьба свободного мира. А еще, – Верити понизила голос до театрального шепота, – она жульничает в крокете.

– Это которая у тебя переброска по счету? – спросил я сурово.

Верити наморщила лоб.

– Шестнадцатая. Нет, восьмая. Двенадцатая. – Она посмотрела на меня пристально. – Так нечестно, знаешь ли.

– Что нечестно? – поинтересовался я настороженно.

– Канотье твое. Ты в нем в точности как лорд Питер Уимзи, особенно когда сдвигаешь на лоб, как сейчас.

Она зашагала к лужайке. Я забрал Принцессу, опустил на землю и перехватил Верити за руку.

– Мне нужно найти Тосси. Сказать ей пару ласковых.

– Не самая лучшая мысль. Давай присядем на минутку. В беседке.

Верити покорно потянулась за мной.

– Еще когда я тебя первый раз увидела, сразу подумала: надо же, вылитый лорд Питер Уимзи. Ты был в этом самом канотье… хотя нет, это ведь не первый раз. – В голосе появился упрек. – Первый раз был в кабинете у мистера Дануорти, когда ты явился весь в саже. И все равно неотразимый, хоть и таращил глаза. – Она посмотрела на меня вприщур. – Усы тогда уже имелись?

– Нет. – Я помог ей подняться в беседку. – Так, а теперь рассказывай подробно, что произошло в Оксфорде. Откуда двенадцать перебросок?

– Семь. Ти-Джей хотел проверить сдвиги в мае и августе 1888 года. Ищет смежные области их радикального увеличения, – объяснила Верити куда более связно. Наверное, перебросочная эйфория быстро улетучивается. – Он сказал, что наш диссонанс не укладывается в шаблоны, – продолжала тем временем Верити. – Вокруг основного очага должна появляться область умеренно возросших сдвигов. Знаешь, почему Наполеон проиграл Ватерлоо? Потому что лило. Как из ведра.