Богиня пяти дворцов - Леа Рейн

осекся. Просить о помощи он явно не додумался. – Я не знаю. А ты бы помог?

– Конечно!

Лю Сан зарыдал ещё сильнее, но потом выпрямился, крепко сжал кулаки, старясь держать все в себе.

После предательства я его ненавидела, сердилась, обижалась, но теперь… все это резко прошло.

– Простите, – проговорил он.

– Если надо выпустить эмоции, то не сдерживайся, – посоветовал Хэй Цзинь.

– А как ты справляешься с эмоциями, брат Цзинь?

– Выпускаю всю обойму.

Хэй Цзинь сказал это так отстраненно, что Лю Сан смутился.

– Брат Сан, – я взяла его за руку, – мы семья, пусть так раньше и не считали. Мы придумаем, как помочь твоим родителям, а министр Цао…

Я застыла.

Министр Цао.

От моих щёк отлила кровь, потому что я только сейчас поняла, кто это такой. Этот тот самый министр, который пользовался служанками.

Отец Лун Ну.

– Его расстреляют, – закончила я. – Он получит наказание за все свои преступления.

– Мяо Шань, – вымученно сказал Лю Сан, – ты жаждешь для всех справедливости, но это невозможно. Иногда нужно принять правила чужой игры.

– Справедливости добьёшься ты, – решительно ответила я.

Он покачал головой, отрицая, что такое возможно.

– Я пришла на полигон, потому что искала тебя. Хотела кое-что тебе отдать.

Я расстегнула верхнюю пуговицу платья.

– Мяо Шань! – возмутился Лю Сан и даже отодвинулся ближе к Хэй Цзиню.

Чтобы никого не смущать – и в особенности себя, потому что я была так воодушевлена, что даже не осознала, что делаю, – я повернулась к ним спиной и вытащила указ. Когда повернулась, Лю Сан и Хэй Цзинь смотрели на меня так, будто я какое-то невиданное существо из себя достала.

Вручив указ Лю Сану, я склонила голову:

– Поздравляю нового императора.

– Это… – Лю Сан некоторое время озадаченно смотрел на меня, а потом развернул листок.

Руки у него тряслись, поэтому ему пришлось напрячься, чтобы вчитаться в слова.

– Ты его нашла. Ты действительно его нашла. Мяо Шань, ты… – Он накинулся на меня и крепко поцеловал в щеку. – Боги, какая ты молодец.

– Да, я не только мешаю. – Я демонстративно вытерла щеку.

Тогда он, словно из мести, потрепал меня по волосам, чтобы испортить причёску.

– Теперь ты сможешь что-то сделать? – спросила я, поправляя волосы.

– Да. – Лю Сан вскочил. – Мяо Чжуан все продумал, чтобы претендент на трон был только один. Он действительно молодец! Сиди тут, я приду за тобой через некоторое время.

И он резво бросился к двери.

– Ты куда? – удивилась я.

– Сообщу своим людям. Теперь мы точно избавимся от Хо Фэна. Козлина, я плюну ему в могилу.

Глава 31. Сложная ситуация

ЛЮ САН

Мяо Чжуан всегда умел удивлять, и его указ о престолонаследии не стал исключением. Почему он сразу не предупредил, что учел все нюансы? Но главное – несмотря ни на что, из троих претендентов главным для него всегда оставался я.

После всего, что случилось, я уже и сам желал занять трон. У меня нет корыстных целей. Разве что спокойствие, гармония и безопасность для близких мне людей.

Я не подведу вас, дядя.

Стремительно несясь по Запретному городу во дворец, я едва сдерживал ликование и волнение. Чтобы никто не перехватил указ, я спрятал его под мундир. Первым делом нужно было отыскать главу дворцовой стражи. В таком вопросе я пока что мог полагаться лишь на него.

Когда я ворвался во дворец, оказалось, что Хо Фэн устраивал собрание в своем кабинете для всех министров и некоторых придворных – люди толпами брели по коридору. Как видно, после «казни» Хэй Цзиня, он намеревался сделать какое-то объявления и поделиться соображениями насчет будущего. Что ж, мне тоже есть что рассказать.

Хо Тяо я увидел у дверей в кабинет. Он стоял с видом предмета декора, как и обычно – хороший слуга или солдат тот, кого не видно и не слышно, и за годы служению Мяо Чжуану он этому выучился. Без сомнения, это играло ему на руку.

Я сразу устремился к нему.

– Я нашел то, что нужно, – тихо сказал я и хлопнул по карману своего мундира, где скрывался указ.

Привычное каменное выражение лица Хо Тяо дало трещину.

– Ваша светлость, вы имеете в виду тот самый документ?

Я покосился на входивших в кабинет министров, надеясь, что они не услышали. Впрочем, они были заняты разговорами друг с другом, так что не обращали на меня никакого внимания.

– Да, он у меня с собой.

– В таком случае, лучше момента и не придумаешь, чтобы начать действовать. – Он нырнул рукой в карман, достал пулю для револьвера и протянул мне.

У Хо Тяо и той части двора, что поддерживала меня, был приготовлен план. Министры, стоящие на стороне Хо Фэна, не станут просто так отдавать бразды правления даже при наличии моего указа. Впрочем, как и сам Хо Фэн. А потому наши заговорщики решили, что нужно спровоцировать нового императора разрешить этот вопрос популярным у знати способом.

Если все сложится как надо, меня ждала дуэль.

– Я дам сигнал нашим людям, – тихо сказал Хо Тяо. – Вы должны показать документ на собрании. На вас не осмелятся напасть на глазах у всех.

Я напряженно кивнул. Направляясь во дворец, я не предполагал, что уже придется действовать. Но если не сейчас, то когда? Нечего тянуть, когда можно наконец положить всему конец.

Народ уже почти весь подтянулся. Я прошел одним из последних, а Хо Тяо закрыл дверь изнутри, встав на охрану в залегших вдоль стен тенях. Краем глаза я заметил, как он сделал знаки руками другим солдатам из дворцовой стражи и паре наших министров. Некоторые посмотрели на меня чуть удивленными взглядами, но больше никак не выдали того, что все поняли, сохраняя невозмутимые лица. Заговорщики против Хо Фэна в открытую не выражали своего недовольства новым императором, ведь так можно лишиться не только своего положения при дворе, но и даже жизни, а потому о них, кроме нас, никто не знал.

Я занял место в первых рядах, дожидаясь, когда придет Хо Фэн. От волнения так потел, что казалось, указ насквозь стал мокрым, отчего расплылись все последние распоряжения Мяо Чжуана. Конечно, такого быть не могло. Золотая бумага больше похожа на ткань, а чернила для указов напоминают краску, которой расписывают шелк, так что написанное не вымоешь водой.

Обычно пунктуальный Хо Фэн, став правителем, как видно, так раздул свое самомнение, что посчитал, ничего страшного не случится, если его будут ждать. Каждая минута среди толпы вбивала в