Жена для звездного варвара - Ярошинская Ольга

А на следующее утро зарядил дождь — первый за все время моего пребывания на планете. Он все шел и шел, барабаня в окна и смывая розовый песок, осевший на террасах пирамиды тонким слоем пудры. Мы с Валдом почти не покидали спальни: разговаривали, занимались любовью или просто лежали, сплетя пальцы и глядя друг другу в глаза, и отчаянная тревога то и дело пробивалась через ощущение полного счастья.

Когда Валд уходил к воинам или по другим капитанским делам, я проводила время с Багом, который снова караулил меня под дверью и своими расспросами словно пытался выжать меня досуха. Я, кажется, успела рассказать ему всю программу колледжа, а иногда его вопросы ставили меня в тупик, и я жалела, что на моем месте не оказался кто-нибудь более подготовленный к миссии.

Хотя вру. Не жалела. Когда я вернусь на «Арго», то первым делом поблагодарю Фернанду за то, что она буквально вытолкнула меня сюда, в эту реальность, где я, пусть и на короткое время, обрела семью. Потому что кроме мужа у меня появились и другие близкие люди. Я сдружилась с Багом, с удовольствием проводила время с Лорой, открывая для себя такие грани жизни, о которых раньше и не задумывалась, а к свекрови прониклась искренним и глубоким уважением.

А Энтропия так и не появилась. Исчезла, словно канула в воду. Я испытывала по этому поводу лишь облегчение, да и остальные члены экипажа, кажется, не особо грустили. Лишь Магнус выглядел хмурым и озабоченным, и я часто замечала его на террасе вглядывающимся в даль.

Постучав в дверь спальни, которая прежде принадлежала Валду, я дождалась разрешения войти и толкнула дверь. Инфинита стояла посреди комнаты, в которой царил настоящий разгром.

— О, вы решили все тут переделать, — удивилась я.

— Здравствуй, Эва. — Инфинита широко улыбнулась мне.

Глаза ее сияли, и я испытала облегчение. Я шла сюда извиняться: получается, мы с Валдом выселили ее из собственной спальни.

— Добрый день. Я хотела сказать, что переселение на верхний уровень было для меня очень быстрым и неожиданным. И если бы кто-то спросил меня, то предпочла бы остаться в прежних комнатах, — сказала я.

— Тебе там не нравится? — обеспокоенно спросила Инфинита.

— Конечно, нравится! — сказала я. — Там удобно и уютно, но это ведь ваши комнаты. Вы привыкли к ним, и, возможно, вам не хотелось переселяться. К тому же оттуда есть выход на крышу, а вам нравится там бывать…

— Я буду к тебе приходить, — сказала Инфинита. — Попьем как-нибудь чай на крыше, когда дожди прекратятся. Во время большого прилива на закате сверху открывается особенно прекрасный вид: все словно пылает — и небо, и море, и даже обитель кажется розовой.

— Значит, вы не в обиде? — прямо спросила я.

— Что ты! — отмахнулась Инфинита. — Я только рада. По правде сказать, я не была там особенно счастлива. А теперь меня словно переполняет энергия! И я должна поблагодарить тебя за это.

— Меня? — растерялась я.

— Ты подала отличную идею, — сказала Инфинита. — И я лишь жалею, что не додумалась до нее раньше. Здесь будет учебный класс.

— О, — только и выдохнула я.

— Я расставлю столы вот здесь. — Свекровь прошлась по опустевшей комнате. — Карту оставлю. Тут будет учительское место… Как думаешь, из меня выйдет учитель?

Она смотрела на меня с непривычной неуверенностью, и я улыбнулась в ответ.

— Вы будете замечательным учителем, — с твердой убежденностью произнесла я.

— Думаешь? — вздохнула свекровь.

— Вы воспитали замечательных сыновей! — выпалила я. — У вас настоящее призвание!

Инфинита довольно улыбнулась.

— Знала бы ты, как мне приятно это слышать. И не только как похвалу моим воспитательским качествам. Я рада, что ты действительно любишь моего сына. Но Ампер поначалу тебе не понравился. Ты ведь даже упала в обморок на обручении. Помнишь? В обители твоего отца.

— Я была не в себе, — вздохнула я. — Из вас правда получится прекрасный учитель. Тем более вам самой, кажется, это нравится…

— Я люблю детей, — кивнула Инфинита. — Раньше думала, что моей отрадой станут внуки, но теперь понимаю, что не обязательно дожидаться только их. Посмотри, я попыталась составить список наук, которые можно преподавать детям. Совсем маленьким — грамоту и счет, а кроме того…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я провела со свекровью много времени, обсуждая учебный план, и она была переполнена искренним энтузиазмом. Я же испытала глубокое чувство спокойствия за будущее обители. Если Инфинита станет учить маленьких членов экипажа, то обитель ждет настоящий золотой век!

Валд ждал меня в спальне и, когда я вернулась, крепко обнял.

— Дождь прекратился? — прислушалась я.

— Ненадолго, — ответил он. — Небо затянуто тучами. Ночью снова польет.

— Давай прогуляемся? Надо вывести муфлю.

Муфля тоже преподнесла сюрприз. Во-первых, оказалось, что это мальчик. На клички Зефирка и Снежинка он не отзывался принципиально. Валд пытался выяснить у Мики — мальчика, который вез Эврику на свадьбу, — прежнюю кличку муфли, но тот так и не вспомнил. И пока я перебирала имена, пытаясь подобрать подходящее, Валд стал называть муфлю Валерой, и той пришлось по вкусу.

А во-вторых, муфля перестала на меня кидаться. Это произошло на третий день дождя. Она выскользнула из туалета, когда Валд приоткрыл дверь, метнулась через всю комнату ко мне, запрыгнула с разбегу на кровать, а потом вдруг застыла. Я, пользуясь моментом, отфутболила ее подушкой. Но муфля, даже слетев с кровати, не бросилась на меня. Лишь повернула морду к Валду, принюхалась, смешно подергивая клювом, потом снова посмотрела на меня, фыркнула и пошла к миске с салатом, которую мы ей ставили в углу.

Так что теперь Валера просто меня игнорировал. Иногда выказывал неприязнь и шипел, а однажды цапнул за руку, когда я попыталась его погладить, но в целом не доставлял больших неудобств.

Валд хотел попросить Магнуса отвезти Валеру в природную среду обитания, но я его отговорила. Вдруг потом явится по мою душу с целой армией муфель, а так хоть под присмотром.

И сейчас мы с Валдом, держась за руки, шли по песку, плотному и сырому после дождя, а муфля бежала впереди, оставляя отпечатки перепончатых лапок. Я вела Валда к лику богини. Он поначалу отпирался, узнав мою затею, но потом сдался.

Людей на берегу не было: все спрятались в обители, где в последнее время было не протолкнуться, а с первого яруса вечно доносилось блеяние. Небо казалось низким и серым, словно бетонная плита. Уровень воды поднялся, и я пожалела, что не пошла к лику раньше. Теперь придется опускаться на большую глубину. Зато море стало спокойнее: волны лишь медленно омывали утес и не выглядели опасными.

Я сняла платье, оставив его на утесе, и спустилась по крутой тропинке к воде. Тронула ее пальцем ноги — прохладная. Воспоминания о том, как я здесь тонула, поднялись паникой, на лбу выступил холодный пот. Но я не собралась идти у страха на поводу. Чем быстрее переступлю через него — тем лучше.

Собравшись с духом, я нырнула и, снова появившись на поверхности, взвизгнула и засмеялась от бодрящего холода. Валд спускался ко мне, но я не стала его дожидаться и поплыла к месту, где волны слегка закручивались, словно разбиваясь о что-то в глубине.

Муфля догнала меня первой. Проплыла мимо, демонстративно отвернув морду, а потом еще и будто случайно дернула лапкой, обрызгав мое лицо.

Я усмехнулась и, набрав побольше воздуха, нырнула. Шею тут же защипало от соленой воды, а потом я почувствовала, что дышу. Странное ощущение, ведь воздух не попадал ни через нос, ни через рот, однако моя грудная клетка поднималась и опускалась. Я открыла глаза, которые немилосердно запекло от соленой воды, поморгала, пытаясь притерпеться, и вскоре передо мной появился лик богини.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это было словно волшебство: тусклый свет, проникающий сквозь воду, выделял черты древнего лица, тени скапливались в ямке под нижней губой, обрисовывали скулы, а гуще всего клубились в глазницах, отчего богиня казалась зрячей. Я подплыла к ней ближе, вспугнув стайку серебристых рыбок, рассыпавшихся во все стороны фейерверком. Вблизи богиня уже не была такой живой: колыхались водоросли, обмотавшие ее уши, в правой ноздре застыла сонная рыбина, изредка обмахивающаяся красными плавниками, а по нижней губе неспешно полз краб.