Небеса нашей нежности - Анна Велозо

– Какой же он миленький! – воскликнула baba, няня, приходившая в дом шесть дней в неделю, чтобы помочь молодой матери в уходе за ребенком.

– Да, красивый малыш, – не очень уверенно произнесла Ана Каролина.

– Вы только посмотрите, он вам улыбнулся! – Женщина прилагала все усилия, чтобы вывести Ану Каролину из летаргии, но тщетно.

Ана Каролина улыбнулась в ответ. На самом деле в этом крохотном личике она видела только насмешку. Да, он насмехался над ней, ее Альфрединьо: «Гляди, я единственное, что осталось у тебя от Антонио».

После смерти Антонио – вернее, его убийства – прошло почти два года, но Ана Каролина до сих пор не оправилась от шока. В тот день, когда она очнулась в больнице и узнала, что Антонио застрелили, будто какой-то механизм в ее голове сломался, да так и не починился. Может быть, все дело было в сотрясении мозга: при ударе о комод Ана Каролина получила серьезную черепно-мозговую травму. С тех пор ее часто преследовали боли – да такие сильные, будто что-то бушевало у нее в голове и не желало успокаиваться.

Выйдя из больницы, Ана Каролина поняла, что беременна. «Ну поздравляю, – подумала она тогда. – Любимый мертв, жених сбежал, брат в тюрьме, над семьей все смеются, а у меня ко всему прочему еще и будет внебрачный ребенок. Браво!»

Ана Каролина решила, что лучше уехать из Рио. Вернее, так решила донья Виктория: сама она не была способна на какие-либо решения. Итак, Ана Каролина отправилась в Боависту, на старую фазенду семьи, чтобы выносить и родить ребенка. Когда-то тут простиралась кофейная плантация, но сейчас кофе выращивали только в глубине страны, в первую очередь в окрестностях Сан-Паулу, где раскинулись равнины и можно было использовать машины для сбора урожая. Еще там всегда легко было нанять рабочих из числа переселенцев. В Вале-ду-Параиба никому такая идея в голову не пришла. На холмистой местности собирали кофе только вручную, а с отменой рабства это больше не окупалось. Но старый дом еще стоял. Благодаря дальновидности и деньгам доньи Виктории Боависта осталась в ее владениях, и все эти десятилетия женщина поддерживала фазенду. Сейчас это было уютное имение, окруженное возделанными полями и небольшими лесами. Тут разводили лошадей. Неподалеку протекала чистая река Параиба и синели озера, в которых можно было купаться. Когда завершилась эра кофейных баронов, в холмах Валенсы и Васораса стало тихо и безлюдно – идеальное место для жителей больших городов, желающих укрыться от суеты.

Или для будущих матерей, не желающих показываться на люди.

Ана Каролина часами бродила по лугам, не встречая ни единой живой души. Можно было купаться голой, не боясь, что тебя увидят. Она ездила по лесам или просто сидела на веранде, вдыхая пряные ароматы природы.

Общаться тут было не с кем. Иногда на фазенду приезжали ее родители или Педро, но в основном Ана Каролина жила одна. В имении было пять слуг. Четверо жили в бывшей senzala, бараке, где когда-то размещали рабов, сейчас же там обустроили удобные комнаты. В усадьбе работали двое мужчин, ухаживавших за лошадьми и присматривавших за полями, двое женщин, убиравших в доме, и кухарка, приходившая каждый день и готовившая для Аны Каролины и ее нечастых гостей. Все слуги были темнокожими, все выросли в этих краях. Двое оказались потомками бывших рабов, живших в Боависте, поэтому они знали о фазенде больше, чем сама Ана Каролина. Ей было немного стыдно, когда Луиза, одна из горничных, рассказывала услышанные от бабушки истории о жизни в этом доме. Доме, принадлежавшем семье Аны Каролины, а не Луизы, хотя и она тут жила и работала.

– Моя avo всегда говорила, что сеньор Боависты был лучшим в долине, он никогда не бил рабов.

– Как мило, – сухо ответила Ана Каролина.

Впрочем, лучше уж это, чем узнать, что твой дед был монстром.

– А сеньора донья Альма была самой красивой женщиной во всей округе… Ну, раньше, до того, как заболела.

– Она болела? – Ане Каролине все-таки стало любопытно.

Она могла бы поклясться, что ее бабушка всю жизнь отличалась крепким здоровьем.

– Так говорят. Я не знаю бывших жильцов фазенды. Если хотите, я расспрошу бабушку.

– Пригласи ее сюда. Может быть, ей интересно посмотреть, как выглядит имение теперь. И, может быть, она захочет поболтать со мной и рассказать о прошлом.

Луиза радостно кивнула. Конечно, она не скажет Ане Каролине, что бабушка постоянно бывала тут, пока хозяева отсутствовали. Но девушка знала, как обрадуется ее бабушка: сидя за столиком с Аной Каролиной и попивая кофе из фарфоровой чашки, старушка почувствует себя настоящей благородной дамой. Она расскажет истории о славном прошлом фазенды – вряд ли они будут правдивыми, зато интересными. Бабушка Луизы была той еще выдумщицей.

Когда живот Аны Каролины округлился и кататься по лесам, как и купаться в озере, уже стало не так легко, в имение приехала baba, нянька будущего ребенка. Она была медсестрой и повитухой и могла помочь Ане Каролине еще до родов. Нянька массировала ей ноги и шею, готовила ванны с расслабляющими эссенциями и мазала живот специальными кремами, чтобы предотвратить появление растяжек. А главное, она следила за тем, чтобы беременность протекала нормально и будущая мать все делала правильно. Нянька советовала Ане Каролине побольше двигаться и правильно питаться (кухарка готовила согласно ее указаниям). В целом, baba сейчас больше нянчилась с Аной Каролиной.

Дни тянулись монотонно, без взлетов и падений. Ане Каролине ни о чем не приходилось беспокоиться, и это ее устраивало. Тут ее пассивность никому не бросалась в глаза. Она много читала, но без всякого удовольствия. Она читала все, что ей приносили: сборники стихов, современные романы, кулинарные книги и журналы мод. Только от газет она отказывалась. Пусть этот страшный мир останется за пределами ее царства и не осквернит ее покой.

После того, как в гости к ней заглянула бабушка Луизы, больше Ана Каролина никого не принимала.

– Сеньора Вита! – воскликнула старушка при виде Аны Каролины.

Пришлось долго объясняться, прежде чем бывшая рабыня поняла, кто же перед ней на самом деле. Старушка рассказала ей много всякой чепухи: что донья Альма постоянно болела, а сеньорита Вита была девочкой своевольной и взбалмошной. Ана Каролина не поверила ни единому ее слову. Сама она рассказала, что у ее матери и бабки все в порядке, – и тут уже ей не поверила бабушка Луизы, Лизета.

– Донья Альма до сих пор жива? И она в Португалии? Но… ей уже столько лет!

– Да, ей под девяносто. Но она хорошо себя чувствует. Она даже недавно приезжала в Рио.

Ана Каролина не стала говорить ей, что бабушка приезжала на свадьбу.

Донья Лизета посчитала, что все это выдумки. Она сама была мастерица придумывать истории и потому могла отличить правду от лжи. И то, что рассказывала ей юная сеньорита, явно было ложью.

В феврале 1927 года Ана Каролина родила в Боависте сына. Роды прошли легко, без всяких осложнений, они длились всего три часа. Ребенок вел себя тихо. В основном он спал. Как и его мать. Вначале Ана Каролина все время чувствовала упадок сил – и никто не мог сказать почему. Может быть, от разочарования. Она ожидала, что сын станет напоминанием о великой любви, что он будет похож на Антонио. Но, глядя на крошечное круглое личико, она не видела сходства. Это мог быть чужой ребенок.

Родители удивительно спокойно восприняли рождение Альфредо, хотя другие люди станут называть его ублюдком. Они не уговаривали Ану Каролину отдать ребенка на усыновление и не жаловались на судьбу, которая послала им дочь-неудачницу. Ана Каролина подозревала, что с ее родителями когда-то произошло нечто подобное, давным-давно, но ее это не интересовало.

– Он немного похож на Леона, правда? – спросила донья Виктория, внимательно вглядываясь в морщинистое личико.

Ана Каролина считала, что он вообще ни на кого не похож, и любые сравнения воспринимала как оскорбление.

– А по-моему, есть в нем что-то от твоего брата, Вита.

Леон имел в виду дядю Аны Каролины, Педро. Тот умер задолго до ее рождения, и Ана Каролина видела только его фотографии. На этих снимках, как и все люди в те времена, он с ужасом смотрел в камеру.

Так тянулись дни, рутина успокаивала, нужно было заботиться только об элементарнейших потребностях, в первую очередь – о еде. А для Аны Каролины это было совершенно не важно. Она ела, чтобы не голодать, вот и все. Тем не менее она постоянно ездила с горничной за покупками, обсуждала меню на неделю с кухаркой и говорила с нянькой о питании младенца. Время от времени она болтала с мужчинами, работавшими в саду: они рассказывали, какие фрукты уродили в этом году и как нужно обрабатывать собранный урожай. С утра до вечера все разговоры велись о еде, вопросе, ничуть не будоражившем душу Аны Каролины: она сама готова была питаться хоть одним рисом. Она знала, что люди в деревне считают ее немного чудаковатой, а то и вовсе сумасшедшей. Знала она и то, что долго так продолжаться не может. Сыну нужны были сверстники и настоящая жизнь, а не эта подделка. Следовало вернуться к реальности. Самым правильным решением было снова переехать в Рио. Там она могла бы укрыться в доме родителей, а сын рос бы в нормальных условиях. Вскоре ему пора будет играть с другими детьми и привыкать к городской жизни. В Рио можно поплавать на лодке в бухте Гуанабара, прокатиться на колесе обозрения в луна-парке, сходить в кино, поиграть на пляже. От одной мысли об этом Ану Каролину бросало в дрожь. Она не хотела возвращаться в Рио. Она хотела остаться здесь. И жить в покое.