О людях и нелюдях - С. Алесько

— Ну и что?! — Винка подошла к нему, заглянула в глаза. — Не вижу разницы, Дроздок. Они будут воинами, как и ты. Мальчики. А девочки — красавицами. Тоже как ты, — последние слова она шептала, уткнувшись ему в плечо.

Дрозд сдался. С собой он бороться привык и, наверное, сумел бы одержать очередную победу. Но идти против желания Виночки… Это уже выше его сил.

— Так ты выйдешь за меня? — он отстранился, заглядывая в ее смущенно-счастливое разрумянившееся личико.

— Я уж думала, ты так и не спросишь, — прошептала она, обнимая его и снова утыкаясь в плечо.

— Наконец-то, хвала Крылатой, — присевший у замочной скважины Вьюн отвернулся и с облегчением привалился спиной к двери. — Теперь осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Лишь бы они не решили играть свадьбу осенью.

Но Дрозд с Винкой не собирались откладывать счастливое событие. И вот спустя седмицу после объяснения, новоиспеченный десятник прощался с холостой жизнью в компании друзей и сослуживцев. Сидели в одном из лучших заведений Плеса, "Медвежьем углу". Вьюн клятвенно заверил Винку, что не подпустит к Дрозду ни одну кошечку.

— Всех возьму на себя, Ромашечка. Только единорожьего волоса в котомке поищу, хоть пара волосин там должна заваляться. Боюсь, желающих на твоего женишка наберется немало. Придется потрудиться бедному котику. Угости-ка меня сметанкой и сливками на дорожку.

— А на утро приготовь рассолу побольше, — не преминул вставить Дрозд. — Не знаю как волос, а валерьку котик по карманам уже распихал. Ни одной королевны теперь не пропустит.

Винка посмеялась и спровадила парней. Идти за благословением к Крылатой они с Дроздом собирались через три дня.

Гульба в "Медвежьем углу" удалась на славу. Вьюн сыпал похабными шуточками, солдаты, впрочем, мало ему уступали. Все были уже изрядно навеселе и не обратили внимания на закутанную в длинный плащ с капюшоном фигуру, подошедшую к сидевшему во главе стола Дрозду.

— Нужно поговорить, Кречет, — прошептал прямо в ухо пса смутно знакомый голос.

VIII

Пес вздрогнул при звуке прежнего имени. Обернулся, но не смог разглядеть лица говорившей, хотя по голосу понял, что это женщина. Внезапная слабость зрения была подозрительной, обычно ни тень, ни ночная тьма не мешали глазам нелюдя. Собутыльники веселились, не обращая внимания на виновника торжества: Вьюн травил очередную похабную байку.

— Пойдем наверх, в мою комнату, — тихо проговорила незнакомка. — Прямо сейчас, пока все слушают рыженького.

Парень встал и побрел за ней, будто на казнь. Почему именно сейчас? Когда он получил надежду на счастье, на нормальную жизнь, почти человеческую. И кто эта женщина? Откуда знает, как его звали много лет назад? А самое главное, что ей понадобилось от Кречета? Неужели отцу удалось узнать, где обретается оставшийся в живых сын? Но как? От кого? Не от Хвоща же…

Они поднялись на второй этаж, и женщина, открыв дверь в дальнем конце коридора, поманила отставшего Дрозда. Он вошел, на столе тут же сама собой вспыхнула свеча. Широко раскрыв глаза от удивления, пес оглянулся на расставшуюся с плащом незнакомку.

— Осинка?!..

— Я, княжич, — улыбнулась ворожея. — Не ожидал снова меня увидеть?

— Я думал, ты сгорела… из-за меня…

— О, какое самомнение, мальчик! Ты хорош, конечно. Особенно когда выглядишь соответственно происхождению, вот как сейчас, — окинула его одобрительным взглядом, на что Дрозд только зло дернул углом рта. — Но расстаться с жизнью из-за мужчины… Нет, это полная потеря самоуважения, — рассмеялась Осинка.

— Ты шутки шутить меня зазвала? — нахмурился оборотень.

— Нет, — улыбка сошла с лица женщины. — У меня серьезный разговор. Садись, — кивнула на кресло у камина, сама устроилась в таком же напротив. — Я с поручением от государя Беркута.

— От кого?!

— Ты слышал. Король Лада хочет встретиться с тобой и предложить кое-что… Более подходящее наследнику Соколиного, нежели должность десятника во вражеском войске.

— Я не наследник…

— Это не тебе решать.

— И почему во вражеском войске? Яр и Лад не воюют.

— Пока, — вздохнула Осинка. — Государыня Ольха спит и видит, как бы расширить свои владения. На Кветень она нападать не станет, в их армии немало солдат-оборотней, и исход войны неизвестен. А ладские нелюди при умном подходе, пожалуй, поддержат захватчиков.

— Откуда тебе известны планы ярской государыни?

— Мне много чего известно, но мысли и намерения Ольхи, пожалуй, лучше прочего. Она моя сестра.

— Помилосердствуй, Осинка! — взмолился Дрозд. — Слишком много невероятных новостей!

— Нет тут ничего невероятного, Кречет, — ворожея зябко передернула плечами и, вместо того, чтобы закрыть не до конца опущенную раму, передвинулась поближе к огню. — Все связано. В Ладе я скрывалась после ссоры с сестрицей. Ее всегда зависть мучила из-за моего дара. Была б моя воля, я с ней с радостью обменялась бы, — последние слова Осинка пробормотала вполголоса, будто про себя. — Но я все равно Ольху люблю. Даже помогла в свое время на престоле утвердиться, советников и сильных дворян в узду взять. Думала, совладает она с теми, кто недовольство женщиной на троне высказывал, ощутит в руках настоящую власть и успокоится. Так и получилось на какое-то время. Но уж больно у Ольхи характер вздорный. Втемяшилось ей стать не просто сильной государыней, а великой. Такой, чтоб в памяти потомков осталась. Я и тут ей помогла.

— Как? — удивился Дрозд.

— Посоветовала изменить отношение к нелюдям.

— За что ты нас так любишь?

— Я хорошо знаю, что значит быть другой. И советы сестрице давала в надежде изменить жизнь в Яре к лучшему. По-моему, величие государя измеряется не столько силой войска, сколько благосостоянием народа. Хотя это до определенной степени связано… Ольха согласилась, но, когда дела в государстве пошли на лад, достигнутое вновь показалось ей недостаточным. Вот и решила она границы расширить, благо есть за чей счет.

— За наш, Лада?

— Верно. Я с ней из-за этого рассорилась и отправилась к государю Беркуту. Он, оказывается, давно думает, как облегчить жизнь нелюдям, но Соколиный у него на пути стоит, да еще прочую знать мутит, не словом, так примером. Ну да о своих планах король тебе сам расскажет. Я же, с ним поговорив, отправилась в добровольное изгнание. Отдохнуть, подумать. Тут вы ко мне забрели. Отдохнула я на славу, спасибо, — Осинка улыбнулась. — И ты мне очень подозрительным показался. Пришлось и в Венцеград наведаться, и в Яргород, порасспрашивать Верховных Ворожей. Девчушка эта, Винка, очень вовремя объявилась, вас привязала, чтобы не удрали до моего возвращения…