Железо и магия (ЛП) - Эндрюс Илона

Еще одна серия взрывов затопила надвратные башни. Хью вытянул шею, чтобы проверить артиллерию. Обе катапульты уцелели.

Дыхание Железного пса выровнялось, его кожа отслоилась, обнажив новый здоровый слой. Хью перешел к Айрис, которая была следующей в очереди. Кен выпрямился.

— Укрепи бригады у ворот, — сказал ему Хью.

Железный пес вскочил на ноги, схватил меч и бросился к воротам.

Ожоги второй степени лица, шеи, верхней части грудной клетки…

Его рука гудела, магия вибрировала в нем. Хью сжал кулак, чтобы заставить кровь течь быстрее, и сосредоточился на исцелении.

Еще один взрыв. Дугас пробежал вдоль стены и упал рядом с Хью.

— Куда ты хочешь их положить?

— На стену, прямо напротив того места, куда он ударит.

— Некоторые из них ядовиты.

— Да насрать.

Дугас кивнул и махнул рукой. Люди бежали вдоль стены, неся мешки и полиэтиленовые пакеты.

Земля задрожала. Эраван был близко.

Айрис вскочила на ноги. Он схватил двух оставшихся Железных псов за плечи, вливая в них магию, исцеляя двумя потоками.

Звук трубы прорвался сквозь грохот взрывов. У них осталось не так много времени.

***

ЭЛАРА ОТБРОСИЛА последнюю нежить на пол и уставилась в темноту дверного проема прямо перед собой. Первые две бригады копателей лежали мертвыми на полу.

Что-то надвигалось.

Что-то другое.

— Не двигайтесь, — прошептала она.

Пять Железных псов стояли совершенно неподвижно.

В темноте шевельнулась тень, темнее остальных. По туннелям пронесся сухой щелкающий звук.

Элара раскачивалась, как атакующая кобра, из стороны в сторону, ее магия лежала на полу в засаде. Она все еще была сильной, все еще могущественной, но она начала уставать.

Клац.

Клац, клац.

Все ближе и ближе.

Скрежет.

Клац, клац.

Скрежет.

Клац.

Остановилось.

Замерло.

Она тоже умела ждать. У нее было все терпение мира.

Факелы замерцали. Магия прошелестела по залу. Она увидела его, сгусток черноты, за которым тянулся дым, тушивший каждый факел по очереди. Фейри-фонари мигнули и погасли.

В темноте что-то двигалось.

Элара улыбнулась и тихо рассмеялась, в ее голосе звучала магия.

— Ты думаешь, я боюсь темноты? Я родилась в ней.

Ее магия взметнулась вверх по стенам. Фейри-фонари заискрились чистым белым светом.

В комнате стояло высокое темное существо. На нем была черная и изодранная мантия, многие слои которой были испачканы гнилью и жиром. Воздух был пропитан зловонием падали.

Его шерсть была длинной и черной. Два изогнутых рога, покрытых застарелой кровью, изгибались на голове, как у бизона, но загибались вверх и были направлены вперед. Его кожа была коричневой, как у мумифицированного трупа. Кто-то вырезал ему лицо, и шрамы плохо зажили, искривив и рассекая плоть. Его рот представлял собой широкую рану без губ. На маске желтой краской были нарисованы его глаза. Они были темными и непрозрачными, как глаза трупа, закрашенные серыми чернилами, за исключением радужных оболочек. Окруженные черным, они были ярко-бледно-голубыми, зрачки — крошечными точками в почти белом кольце.

Оно казалось старым. Человек давным-давно умер. Теперь его тело было просто сосудом для чего-то темного и древнего.

Существо подняло руку, показывая длинные нити, свисающие с его костлявых пальцев, каждый из которых поддерживал кости человеческих пальцев. Оно пошевелило когтистыми пальцами. Кости ударились друг о друга.

Клац. Клац-клац.

Два зверя выбежали из темноты, их длинные когти царапали пол. Они стояли на четвереньках, изможденные, как вампиры, с торчащей каждой костью, но там, где нежить была лысой, они были покрыты темными человеческими волосами на теле. Кто-то выбрил узоры на их шкурах и нарисовал их той же желтой краской. Из их черепов торчали большие волчьи уши. Их головы были слишком длинными, челюсти выступали слишком далеко, как будто кто-то втиснул лошадиный череп в человеческую голову и попытался натянуть на него кожу, но не совсем преуспел. Безгубые, безносые, их ноздри были двумя отверстиями между двумя выступами обнаженной кости, которые проходили по центру их черепов, существа смотрели на нее белыми глазами.

Уроки давних лет всплыли в памяти Элары. Ее предупреждали о них раньше. Ах, да. В этом был смысл.

— Я знаю о тебе, — сказала Элара. — Когда-то ты был шаманом. Когда-то ты исцелял больных и разговаривал с духами.

Существо уставилось на нее.

— Но потом Нез забрал тебя. Он заставил тебя творить зло. Затем, когда ты умер, он использовал твою испорченную оболочку, чтобы призвать что-то из глубокой тьмы. Оно забрало твое тело. Ты скудакумоч. Призрачный колдун.

Существо не двигалось.

— Теперь ты предмет древней магии. — Элара оскалила зубы. — Но это мой замок. Здесь есть место только для одного древнего монстра. И ты злоупотребил гостеприимством.

Звери-близнецы бросились на нее. Она ударила по левому из них магией, пытаясь лишить его силы. Желтые символы вспыхнули светом. Ее силы рассеялись.

Зверь сомкнул челюсти на ее запястье, другие сомкнулись на предплечье. Зубы вонзились в кожу, и потекла кровь. Жгучая боль пронзила ее руки.

Звери развели ее руки в стороны, удерживая на якоре. Паника охватила Элару, подталкивая ее прямо к скрытой части себя, где ждал запертый айсберг ее силы. Все, что ей нужно было сделать, это дотянуться до него.

Нет. Она стиснула зубы. Нет.

Призрачный колдун набросился на нее, пытаясь разорвать когтями горло. Элара выпустила из себя магию и выплюнула ее колдуну в лицо. Скудакумоч взвизгнул и отшатнулся.

Ей нужны были ее руки, но звери рвали ее плоть на куски.

Скудакумоч снова сделал выпад. Элара выплюнула еще один поток силы. Скудакумоч отпрянул.

Бейл взревел, как разъяренный носорог, и обрушил булаву на череп правого существа. Кость треснула. Бейл бил по нему снова и снова, в бешенстве вонзая в него булаву. Ледяные клыки раскрылись. Зверь развернулся к Бейлу. Элара наклонилась и засунула руку ему в пасть. Ее пальцы сомкнулись на его гнилом языке, и она ударила всей своей силой ему в глотку. Ее магия нашла темное слизистое семя, которое оживило его, проглотила и расколола зубами.

Зверь обмяк и рухнул, внезапно лишившись костей. Его тело развалилось на части, куски плоти упали.

Элара развернулась и вонзила пальцы в глаза другого зверя. Они хрустнули у нее под кончиками пальцев. Ее магия пронзила зверя, и он, мертвый, развалился на части. Скудакумоч зарычал, прокусывая воздух кроваво-красными клыками размером с пальцы Элары. Из него вырвалось облако тьмы, наполненное призрачными зубами и когтями. Дым окутал Элару. Ее кожа ожила от боли, как будто воздух превратился в вихрь битого стекла. Она прорвалась сквозь него и сомкнула руки на горле призрачного колдуна.

Существо взбрыкнуло. Она почувствовала, как существо внутри некогда человеческого тела корчится. Оно было старым и могущественным, но она была сильнее, и она душила его, вонзая когти в плоть, пронзая ее своей магией снова и снова. Вся ее магия перетекла с пола на размахивающего руками скудакумоча. Светящиеся белые щупальца обвились вокруг призрачного колдуна, душа его. Элара открыла рот, зная, что ее челюсти раскрылись слишком широко, когда она пыталась обхватить ими голову скудакумоча.

Тьма вырвалась из спины призрачного колдуна. Труп сдулся в руках Элары, как пустой бурдюк. Тьма содрогнулась, в ней закружились клыки, рога и исчезли.

Факелы и фейри-фонари снова зажглись.

Челюсть Элары вернулась на место. Она бросила труп и протянула руку.

— Мое обручальное кольцо, пожалуйста.

Бейл достал обручальное кольцо и вложил его в ее ладонь. Его пальцы дрожали. Элара надела кольцо. Вот так вот.

Сверху донесся глубокий взрыв звука, приглушенный камнем, но все же отчетливо узнаваемый — крик Эравана. Элара развернулась и побежала к двери.