Тайны Реннвинда. Темный принц - Елена Сокол

Щеки Майи вспыхнули, она бросила на Микаэля удивленный взгляд, и тот кивнул. Убрав руку, Катарина отошла.

— Она готова. — Сказал Бьорн. — Идемте.

— Мы тоже готовы! — Отозвался из гостиной Ульрик.

Они обнаружили Хассе привязанным к дивану: парень постарался, использовал кучу разных хозяйственных веревок, чтобы стригой был обездвижен практически полностью. Завидев всю процессию, Хассе отчаянно зашипел и задергался.

— Он точно был хорошим человеком? — Решила спросить Сара. — Выглядит мерзко. Надеюсь, не обделается: диван будет трудно отстирать.

— Я обязан ему жизнью. — Сказал Микаэль.

Катарина подошла ближе.

— Как будем брать кровь? — Спросил Улле.

— Сколько вообще нужно? — Майя подошла ближе.

— Хватит и нескольких капель. — Ответил Бьорн.

— Он точно будет живым? Как прежде? — Беспокоилась она.

— Это действует на всех вампиров. — Бросив хитрый взгляд на Микаэля, бросила Сара.

— Господи… — Майя закрыла рот руками, заметив появившийся в руках Кайи нож. — Пусть это поможет, пусть это поможет…

— Поверь, зря бы тебя Микаэль сюда не притащил.

— Спасибо. Спасибо, что помогаете мне. — Глядя, как оживился стригой, простонала Майя.

Тот открыл рот и затрясся, видя, что девушка делает надрез на своей ладони. Язык заплясал у него во рту в ожидании угощения. В помещении словно не осталось больше никаких звуков, кроме его шумного дыхания.

Кайя наклонилась, и кровь капнула ему в рот.

Затем еще одна, и еще.

Стригой жадно заклокотал, его взгляд умолял дать больше, но Кайя отошла. А затем началось что-то невообразимое. Хассе затрясся, задрожал, из его горла раздался нечеловеческий крик, и изо рта пошла пена. Майя заплакала, видя, как он бьется в агонии, и как его глаза лезут из орбит, и Микаэль положил свои руки ей на плечи. Даже зная, что кровь Кайи может сотворить, парень все равно боролся с желанием напасть и напиться ею, но страдания Майи отвлекали его: они взывали к его человеческим чувствам, держали разум в узде.

Видя, как отец затихает, испуская дух, Майя отвернулась и уткнулась лицом в грудь Микаэля. Он и сам впервые своими глазами видел, как это происходит, и потому волновался, не зная, чего именно ожидать. Все притихли, стояли и смотрели на Хассе, и только Майя сотрясалась в рыданиях, решив, что ничего не вышло. А затем ее отец вдруг подал голос:

— Господь всемогущий, где же я… — Он оглядел присутствующих, затем опустил взгляд туда, где на его груди должно было быть отверстие от пули.

Провел по груди ладонью. Но там ничего не было, ведь он умер от одной только веры в то, что пистолет и выстрел из него были настоящими.

— Папа! — Майя обернулась, она не поверила своим глазам. Его кожа розовела, взгляд обретал осмысленность. — Папа! — Она бросилась ему на грудь.

Выдохнув с облегчением, Микаэль вышел из комнаты, а затем из дома и сел на ступеньках крыльца. Он спрятал лицо в ладони и долго не мог отдышаться. Ему хотелось плакать, но парень не помнил уже, как это делается. Став вампиром, он очерствел.

— Так и знал, что ты сбежишь. — Послышался голос за спиной.

— Плохо, когда твой враг так хорошо тебя знает. — Не оборачиваясь, ответил Микаэль.

Бьорн вышел, прикрыл дверь и остановился рядом с ним.

— Почему ты мне помогаешь? — Спросил вампир. — Ты должен был ненавидеть меня.

— Я не растрачиваю себя на черные чувства. — Сказал дхампири. — Но не скрою, приятных чувств ты во мне почти не вызываешь.

Микке усмехнулся. Даже в этом соперник его превосходил. «Не растрачиваю себя на черные чувства». Так пафосно, высокопарно. Но в глубине души он знал, что Бьорн был искренен с ним. Тому, кто живет в любви, ни к чему выжигать душу ядом ненависти, он наполнен светом изнутри и его же излучает. Поэтому враг был так добр к нему — Хельвин счастлив, и это слишком очевидно.

— Я помогаю тебе потому, что Нея точно бы помогла. Как бы то ни было, ты ей не безразличен.

— Тогда чего тебе бояться? Скажи ей, что я в городе.

— Скажу. Когда тебя здесь не будет.

— Так сильно ревнуешь? — Микаэль поднял на него взгляд.

— Нет. Но Нея меня поймет. — Уверенно улыбнулся Хельвин.

— Ты позаботишься о Майе? — Спросил Микке, поднявшись. — Вёльвы не будут искать ее здесь. И если даже узнают, что Майя в Реннвинде, они не сунутся в эти земли.

— Собираешься уйти, не прощаясь? — Нахмурился Бьорн. — Я уж, было, решил, что эта девушка что-то для тебя значит.

Микке напряженно стиснул кулаки.

— Значит. — Он подошел к нему вплотную. — Поэтому я и должен держаться от нее подальше.

— Скажи ей. — Настаивал Бьорн.

— Она не поймет. — Микаэль замотал головой. — Майя никогда не примет моего решения, она меня не отпустит.

— Нельзя просто взять и уйти, ничего не сказав.

— Я опасен для нее. — Наконец, произнес вслух то, чего так боялся, вампир. — Я плохо контролирую себя.

Хельвин напряженно задышал.

— Значит, просто скажи ей так, чтобы она поняла.

Глава 37

— Ну, как ты, док? — Опустился рядом с ним на диван Микаэль.

— Как с похмелья. — Хрипло ответил Хассе.

Он держал в дрожащих руках чашку с бульоном, который подала ему Сара. Сама цыганка сидела тут же — напротив, в кресле-качалке, и не сводила с них черных глаз.

— Я теперь вижу без очков. — Пробормотал Хассе потрясенно. — И даже курить не хочется.

— Будто заново родился, да? — Похлопал его по колену Микаэль.

— Да. Спасибо тебе. — Искренне улыбнулся ему Хаберг. — За это и за дочь. За все.

— Считай, мы в расчете.

В гостиную вошла Майя со стопкой полотенец в руках. На ней была одежда Сары, какой-то смешной цветастый спортивный костюм, и ее же кроссовки.

— Ванна готова, пап. Допивай и можешь подниматься. — Она посмотрела на Микке и благодарно улыбнулась. — Сара постелила папе в комнате Вильмы. Мы с тобой можем переночевать на диване в гостиной.

Микаэль нахмурился, но кивнул.

— Можно, кстати, тебя на пару слов? — Он взял ее за локоть и потянул к выходу из