За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

— Ребята, не бойтесь, там, может, вообще никого нет! — прокричал кто-то совсем близко от Кузина.

Он окинул взором здание и отметил про себя, что среди абсолютного большинства зияющих темнотой окон светились лишь два-три где-то на восьмом этаже. Весь фасад громадного знаменитого дома, несмотря на ранние сумерки, был погружен во мрак, будто в нем действительно уже не было ни одной живой души и он стоял всеми брошенный и готовый к поруганию.

— Ну, Олег, сейчас наступит наша очередь! — сказал кто-то Кузину прямо в ухо. От неожиданности и противного перегарного духа он отшатнулся, но тут же узнал одного из подстрекателей. — Продвигайся к подъезду. Ничего не забыл?

Олег ничего не ответил, а только кивнул. Лишь сейчас он окончательно понял, что все это: и митинг, и попытка снести памятник, и призывы к штурму здания КГБ — не просто события, которые он наблюдает как зритель, а сама страшная явь, в которой он участвует вместе со всеми.

«Им-то что, пьяным? Нажрались — и теперь им море по колено! А я? — со страхом думал Кузин. — Дурдом какой-то! Эти — на штурм! Те, глядишь, стрелять будут. На хрен мне это сдалось?»

Не выпуская из поля зрения своих напарников, Кузин стал продвигаться к фасаду, но чуть левее центрального подъезда. Там уже вовсю орудовала дюжина молодцов, подогреваемая криками и улюлюканьем толпы. Странно, но ни охраны, ни хотя бы милиции видно не было. Снова, как и у подземного туннеля на Садовом кольце, люди в погонах оказывались один на один с беснующейся толпой.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что никого из «ребят» поблизости нет, он стал быстро протискиваться сквозь толпу в сторону «Детского мира». Похоже, не только он понял реальную опасность складывающейся ситуации. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что наметился едва заметный отток людей с площади. Видно, как ни хотелось многим из них быть свидетелями эпохальных событий, чувство страха и опасности брало верх. Кто знает, а вдруг эти чекисты откроют огонь?! Им терять теперь уже нечего!

Кузину довольно скоро удалось выбраться в район Пушечной улицы, и он, не оборачиваясь, быстро пошел в сторону ЦУМа. Позади слышались нарастающие крики, голоса, усиленные громкоговорителем, надрывное гудение автомобильного мотора, пытающегося своей силой одолеть «Рыцаря Революции». Он сам не заметил, как сначала перешел на быстрый шаг, а потом даже побежал.

«Прочь! Прочь от этого проклятого места! — стучало в голове Олега. — Еще не хватало сдохнуть здесь вместе с этой пьянью!»

Он удалялся от места, где разворачивались драматические события той ночи, еще не зная, что через несколько минут после того, как он покинул площадь, там снова появились депутаты, которые через микрофон стали призывать манифестантов прекратить штурм здания КГБ. Они увещевали почти неуправляемую толпу, говоря, что преступников и так постигает заслуженная кара, что этих гнусных чекистов будет судить народ, что лучше сейчас дождаться приезда тяжелой техники, с помощью которой будет наконец снесен памятник «большевистскому тирану». Последнее было воспринято с ликованием. Толпа, уже убедившись в тщетности попыток самостоятельно сбросить памятник с пьедестала, а также проломить массивные двери здания, немного притихла в ожидании кранов.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Я несколько раз выходил из здания на площадь, слушал, как они призывают громить КГБ… Обстановка обострилась до крайности. Напряжение нарастало. Крики, призывы, росписи на стенах нашего здания… А руководство… Единственное, что они приняли, так это отобрали у нас оружие… Может, это и правильное решение… В этой обстановке нервы не у всех могли выдержать.

Станкевич, который, похоже, руководил этой толпой, стал успокаивать собравшихся… Несмотря на то, что он был самым активным участником и организатором этих митингов, он никак не ожидал такого поворота… Я думаю, он сам испугался…»

(С.Е. Мартиросов, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

На то, что произойдет кровавое столкновение, очень рассчитывали иностранные разведки, которые ориентировались на сведения, полученные от своей агентуры. По данным, например, американского ЦРУ, всем офицерам КГБ заранее было выдано личное оружие — пистолеты Макарова и даже автоматы Калашникова.

ИНФОРМАЦИЯ: «…Крючков готовил КГБ к какому-то, пока еще неизвестному, последнему бою… Крючков готовился к конфронтации, и он хотел, чтобы его офицеры были вооружены и готовы к действиям…»

(М. Бирден, руководитель отдела ЦРУ США. «Главный противник». Москва, 2004 год).

Разумеется, это не соответствовало действительности. Никакой массовой раздачи оружия не было. В подавляющем своем большинстве закрепленное за сотрудниками оружие хранилось в сейфах и выдавалось лишь во время учебных стрельб в тире, который размещался в подвале здания на Дзержинке. Руководство КГБ СССР всегда предпочитало обезопасить себя от неожиданностей, которые могли быть вызваны немотивированным применением оружия.

Как ни старались подстрекатели направить людей на штурм здания, сделать этого не удавалось. Окончательный перелом в настроениях толпы произошел тогда, когда кто-то из депутатов сказал:

— Остановитесь! На штурм здания КГБ вас толкают провокаторы! Среди них — агенты-стукачи, которые хотят добраться до документов и уничтожить их, чтобы никто не узнал об их сотрудничестве с КГБ, чтобы скрыть свои преступления перед народом! Не верьте им!

Толпа снова сгруппировалась вокруг памятника, а когда прибыла техника, с восторгом стала ожидать завершения спектакля.

Глубокой ночью под восторженные крики толпы памятник Дзержинскому был снят с постамента автокраном большой грузоподъемности. Штурм зданий Комитета государственной безопасности не состоялся. Если не считать нескольких разбитых стекол, замалеванной краской мемориальной доски Андропова, куч мусора, разбитых бутылок и банок из-под пива, а также затоптанного газона вокруг голого пьедестала, все осталось по-прежнему.

Один из сотрудников резидентуры ЦРУ, который находился на площади и следил за развитием обстановки, чтобы не упустить момента захвата здания КГБ, тщательно фотографировал происходящее, о чем впоследствии поведали американские разведчики в опубликованной ими книге.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Мало кто в толпе заметил нарисованную на противовесе стрелы крана эмблему и название фирмы «Крупп», но работник резидентуры ЦРУ в нужный момент поднял свою фотокамеру и сделал снимок, которого ждал в течение всего дня.

И только на следующий день, Когда проявили пленку, стал ясен иронический смысл того факта, что статую Дзержинского снимал кран немецкого производства. Многие обратили внимание на то, что статуя Дзержинского, которая, как считалось, была отлита из металла бронзовых стволов старинных пушек «Круппа», была снята с постамента краном, построенным тем же самым германским концерном»

(М. Бирден, руководитель отдела ЦРУ США. «Главный противник». Москва, 2004 год).

Спустя года о той страшной ночи написал в своей книге талантливый контрразведчик, один из руководителей Второго главного управления КГБ СССР генерал-майор Широнин, с которым Орлов долгие годы поддерживал добрые отношения вплоть до самой его смерти.

ИНФОРМАЦИЯ: «Железный Феликс в тот день совершил еще один подвиг — он устоял на своих чугунных ногах, не рухнул в толпу, не задавил десятки людей и не дал пролиться крови на Лубянской площади. Памятник был демонтирован автокранами ночью, когда поредевшая толпа уже не имела сил для того, чтобы варварски излить свой «восторг». Несомненно, если бы Дзержинский был повергнут днем, начался бы штурм КГБ, и вряд ли оперативный состав, несмотря на приказ не применять оружие, позволил бы толпе громить сейфы в служебных кабинетах. Профессионалы прекрасно владеют тактикой боя внутри помещения»

(В.С. Широнин, заместитель начальника Второго главного управления. «Агенты перестройки». Москва, 2010 год).

ИНФОРМАЦИЯ: «Это был самый сильный накал событий… На площади поили и давали наркоту… В ту ночь, сбросив с пьедестала Дзержинского, толпа выпустила пар…»

(В.Б. Ямпольский, заместитель Генерального директора АФБ России).

СТАТЬЯ: «Уложив Железного Феликса лицом вниз на тягач, с Лубянки вывезли не худшего из чекистов. О чем думали в этот момент те, кто наблюдал за сменой пейзажа на площади из темных окон многочисленных зданий КГБ СССР? О своем будущем? Пока не совсем ясно, каким оно будет…

Между прочим, личный состав, по сведениям от самих сотрудников комитета, до сих пор пребывает в изумлении, почему не раздали оружие офицерам среднего звена. У тех, с кем мы говорили, это вызывает вздох облегчения: их руками кровь не пролилась…»