Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

и Елена находились тут относительно недавно, то память их не сохранила обстоятельств прилёта на эту планету и жизни на ней. Они выглядели потерянными и напуганными.

— В прямом. Если у некоторых людей всё получится, то мы через неделю или чуть больше окажемся на Земле, будем пить кофе, есть борщ и смотреть телик. — У Николая даже слеза навернулась от перечисленных вещей, по которым он неимоверно соскучился.

— Вы что-то знаете? — спросила Елена.

— Знаю, но вам это не поможет.

— Почему? — Ответ обидел женщину.

Неожиданно за спиной Николая раздался знакомый голос.

— Мама, папа!

Ванька вприпрыжку подбежал к матери и обнял. Елена растерянно уставилась на него.

— Мальчик, я тебя не знаю, — произнесла она дрожащим голосом.

Ванька отстранился от неё и испуганно посмотрел в глаза.

— Это я, Ваня, твой сын.

Юрий и Елена переглянулись. Отец пожал плечами, не вспомнив ничего.

— Ванька, не обращай внимания, — поторопился успокоить его Николай, пока он не разревелся. — Всем память подчистили. Никто ничего не помнит. — Он взял ребёнка за руку. — Но ты не расстраивайся, это временно. А ты где пропадал, сорванец?

Ванька удивлённо смотрел на родителей и вытирал набежавшие слёзы.

— Я на роботе приехал. — Он кивнул за спину. — У него к тебе дело.

— Ко мне? — удивился Николай.

— Да. Я видел твоего сына Гордея и его друзей. Они собираются нам помочь.

— А я знал. — Голос Николая дрогнул. — Извините.

Он торопливо направился к роботу вместе с тележкой, на которой стоял блок. Эрпэу ждал его.

— Вы Николай, отец Гордея? — спросил он.

— Я. Знакомое шасси. — Николай кивнул на колёса. — Мы с Ванькой откопали.

— Спасибо вам. Я по делу. Мне известно, что в посёлке есть термоядерная батарея, снятая с корабля. Мне она нужна.

— Так вот же она. — Николай выкатил перед собой тележку. — А что ты собираешься с ней делать? Подзарядиться?

— Не совсем. — Эрпэу подъехал к устройству и всунул в контакт подвижную вилку. — Тут осталось не более четверти работоспособного вещества, — произнёс он, проанализировав ёмкость.

— Ты хочешь его рвануть? — поинтересовался шёпотом Николай.

— Скажи, как ты получил команду идти сюда и кто вам сказал остановиться именно здесь? — Робот не стал отвечать на вопрос.

— Никто. Сами захотели. Тут же мозгоклюи живут. Не поймёшь, это ты хочешь или за тебя хотят. Ощущается одинаково, особенно если не задаваться вопросами.

— Твой сын с друзьями придумал очень хороший план, который предполагает, что все эти люди смогут вернуться домой. Но для его осуществления надо сделать так, чтобы у плазмоидов не было инструментов повлиять на вас. Я уничтожу башню, в которой живёт менталист. Покажи мне, как закоротить батарею.

— Ты решил переквалифицироваться из погрузчиков в камикадзе? — Николай открыл отсек с проводами.

— Я подстраховался и перезаписал свою память. У меня нет страха смерти. Хотя… моторчик немного сбоит, — признался робот.

— У меня так было со старой машиной, которую я решил сдать в утилизацию. Работала нормально, а в то утро, когда надо было ехать сдавать, перестала заводиться. Честно говоря, я не хотел её менять, жена настаивала. Так я её и не сдал, а через неделю она завелась как ни в чём не бывало. Соседу отдал потом, подарил. А у неё даже мозгов не было, в отличие от тебя. А ты говоришь, моторчик сбоит. Смотри, — Николай указал на толстый синий провод. — Клемму скручиваешь и ставишь сюда. От разряда она припаивается насмерть, и через полсекунды происходит взрыв. Справишься сам?

Эрпэу покрутил перед ним единственным оставшимся манипулятором.

— Справлюсь. Когда я уеду, прикажи всем людям отвернуться и смотреть только в лес, чтобы не обжечь глаза.

— Сделаю, как скажешь. — Николай помялся. — А как там настроение у моего Гордея?

— Боевое, — ответил робот.

— Он такой, — произнёс Николай с гордостью.

Помог водрузить на платформу с прорезиненной поверхностью тяжёлый блок. Манипулятор робота постоянно подклинивал, и приходилось по нему постукивать, чтобы вернуть подвижность.

— А раньше я мог полтонны поднимать за раз и не чувствовать. — Роботу как будто стало неудобно за свою старость. — Ну, я поехал.

— Давай, друг, удачи. Я бы помог тебе…

— Справлюсь. — Эрпэу выбрал нужное направление, развернувшись на одном месте и поехал. Через пять минут его силуэт полностью растворился в яркой дымке.

— Что это было? — спросил Юрий, подойдя к Николаю.

— Это был наш шанс вернуться домой. Железяка, которая решила пожертвовать собой ради нас. — Николай вздохнул. — А может, мы и правда запчасти, возомнившие себя людьми?

— Это какая-то ерунда, — отмахнулся Юрий. — Фантастика.

— Кому как. — Николай встрепенулся. — Народ! — громко выкрикнул он. — Минуточку внимания. Сейчас произойдёт мощный взрыв с яркой вспышкой. Всем надо повернуться головой в сторону леса, лечь на землю, закрыть глаза и открыть рот. Два раза повторять не буду, кто ослепнет, тот дурак. Повторяйте за мной и не задавайте лишних вопросов.

Он лёг на живот и вытянулся, как часовая стрелка, головой к деревьям.

— Ванька, ложись рядом, чтобы я видел, что ты не халтуришь, — позвал Николай мальчишку.

Тот упал рядом через несколько секунд.

— Я ждал, когда мамка с папкой лягут. Они как пришибленные стали, — пожаловался он.

— Вот свалим отсюда и вернём им память, — пообещал Николай. — Закрывай глаза и открывай рот.

— А рот зачем?

— Чтобы уши не лопнули от взрыва. Слушайся старших и не задавай глупых вопросов.

— Ладно. — Ванька лёг головой на руки, уткнувшись носом в землю.

Яркая вспышка обожгла открытые участки тела и нагрела одежду. Через несколько секунд пришла мощная взрывная волна, контузившая всех. Николай приоткрыл глаза. День приобрёл неестественный красноватый оттенок. Обернулся и увидел поднимающийся вверх чёрно-красный гриб. Воздух после него приобрёл несвойственную прозрачность, открыв взору инопланетный ландшафт из странного на вид корабля и окружающих его зданий. Часть из них, расположенная ближе к эпицентру, повалилась или сломалась посередине.

— Уже можно? — громко поинтересовался Ванька.

— Можно, — разрешил Николай.

В голове, несмотря на свист, появилось позабытое чувство только собственных мыслей. Прекратившаяся незаметная работа менталиста на самом деле оказалась ощутимой. Как будто лишился тяжёлого