Охотники за умами. ФБР против серийных убийц - Джон Дуглас

Оценка опасности человека применима и требуется в различных областях. В пятницу 16 апреля 1982 года ко мне обратились агенты Секретной службы США (Федеральное агентство в структуре Министерства финансов. В функции службы, в частности, входит охрана президента и ряда других официальных лиц.) с просьбой проконсультировать их по поводу написанных одним и тем же лицом писем, которые начали приходить в феврале 1979 года. В первом неизвестный грозил убить президента Джимми Картера, в последующих — Рональда Рейгана и других политических лидеров.

Первое письмо поступило в нью-йоркское отделение Секретной службы от имени «одинокого и подавленного». Оно было написано от руки на двух обыкновенных тетрадочных листах и содержало угрозу «застрелить президента Картера или любого другого, кто придет вместо него к власти».

С июля 1981 года по февраль 1982 пришло ещё восемь писем: три в нью-йоркское отделение Секретной службы, одно — в отделение ФБР в Нью-Йорке, одно — в отделение Вашингтона, одно — в газету «Филадельфия дейли ньюс» и два — непосредственно в Белый дом. Все были написаны тем же почерком, что и послание «одинокого и подавленного», но имели другую подпись — С.А.Т. Они были отправлены из Нью-Йорка, Филадельфии и Вашингтона. И все выражали намерение С.А.Т убить президента Рейгана, которого автор именовал то «Божьим злом», то «Дьяволом». Содержались угрозы и в адрес сторонников Рейгана. Автор ссылался на Джона Хинкли и обещал довершить его неудавшееся дело. Другие письма пришли конгрессмену Джеку Кемпу и сенатору Альфонсу д'Амато. Особое беспокойство Секретной службы вызвал тот факт, что в конверт были вложены сделанные с близкого расстояния фотографий сенатора д'Амато и конгрессмена от Нью-Йорка Реймонда Мак-Грэта. Они свидетельствовали о том, что С.А.Т. действительно способен приблизиться к намечаемым жертвам.

Наконец 14 июня 1982 года четырнадцатое письмо получил редактор ежедневной вечерней газеты «Нью-Йорк пост». В нем говорилось, что автор откроет своё имя каждому после того, как разделается с президентом, которого и в этот раз он называл «Дьяволом». Неизвестный признавался, что его никто не желает слушать и все над ним смеются, что, впрочем, меня нисколько не удивляло. В следующем письме С.А.Т. «разрешал» газете общаться с собой, но только после того, как будет выполнена его историческая миссия. Это была зацепка, которую мы так долго ждали. Он хотел, нет, просто жаждал вступить в диалог с редактором. И мы собирались ему в этом помочь.

Судя по языку писем и по словоупотреблению, а также по тому, откуда они были отправлены, я почти не сомневался, что наш неизвестный родом из Нью-Йорка. Я предположил, что это белый мужчина в возрасте от двадцати пяти до тридцати с небольшим лет, холостяк, уроженец Нью-Йорка, вероятно, живет один. Среднего интеллекта, с высшим образованием и, возможно, дипломом еще каких-нибудь курсов — в области политологии или литературы.

Младший, а может быть, и единственный сын. Я считал, что в прошлом он имел пристрастие к наркотикам или спиртному, но теперь употребляет их время от времени. Считает себя неудачником, не оправдашим надежд, которые на него возлагали родители или другие члены семьи. Списка его неоконченных дел и неосуществленных целей хватило бы на несколько жизней. Подвергался психиатрическому обследованию, связанному со стрессом, который был вызван военной службой, разводом, болезнью или потерей близкого человека.

Много споров велось по поводу того, что означали три буквы С.А.Т. Я посоветовал Секретной службе не тратить на это много времени, поскольку они могли не значить ровным счетом ничего. Существует тенденция видеть в каждой детали то, чего в ней, может быть, нет; не исключено, что неизвестному просто нравится, как эти буквы звучат или выглядят на бумаге.

Секретную службу, как обычно, интересовало, опасен ли на самом деле НЕСУБ? Потому что многие люди из тех, что извергают в письмах угрозы, вовсе не намерены их осуществлять. Но я ответил, что наш неизвестный принадлежит к личностям, которые постоянно находятся в поиске, вступают то в политические партии, то в культовые секты, но не находят того, что искали. Другие считают их странными и не принимают всерьез, и от этого они ещё больше ожесточаются. Целиком сосредоточиваются на миссии, которая якобы может придать смысл их жизни. Тогда они впервые ощущают, что способны властвовать, и это чувство им нравится. Ради него они способны рисковать. А способные на риск люди опасны.

Я полагал, что неизвестный знаком с оружием и нападет с близкой дистанции, хотя это и означало, что он не сможет улизнуть. И поскольку его миссия самоубийственна, он способен вести дневник, чтобы мир узнал о его подвигах. В отличие от отравителя тайленолом, С.А.Т. не желал оставаться анонимным. Когда страх жизни превозмогает страх смерти, человек совершает насилие. В предцверии события он будет вести себя тихо, затаится в окружении, станет болтать с полицейскими и местными агентами Секретной службы и не вызовет подозрений. Они не сочтут его опасным.

В каком-то отношении он представлял тот же тип личности, что Джон Хинкли, суд над которым широко освещался прессой. И сам был зациклен на Хинкли, а о нем мы знали достаточно много. Я предположил, что неизвестный пожелает выслушать вердикт или приговор, и посоветовал в этот период установить слежку за театром Форда, где был застрелен Авраам Линкольн и куда перед покушением на Рональда Рейгана приходил Хинкли. Возможно, и наш неизвестный пожелает его посетить. Еще я посоветовал поинтересоваться в гостинице, где останавливался Хинкли, не спрашивал ли кто-нибудь его комнату. Если бы такой постоялец нашелся, он и был бы нашим человеком.

Служба гостиницы сообщила, что комнату Хинкли действительно спрашивали. Секретные агенты бросились в отель и обнаружили пожилую пару. Много лет назад супруги провели здесь брачную ночь и с тех пор не раз приезжали в гостиницу.

В августе Секретная служба получила еще два письма с подписью С.А.Т. и адресом: администрация Президента, Вашингтон, округ Колумбия. Оба были отправлены из города Бейкерсфилд, штат Калифорния. В поисках добычи по стране моталось множество убийц, и мы забеспокоились, что неизвестный тоже вышел на охоту. «Будучи здоров духом и телом, — писал он, — беру на себя труд организовать, чтобы как можно больше американцев имели оружие и изгнали из нашей страны внутреннего врага». В длинном параноидном послании он лепетал об «адовых муках», через которые ему пришлось пройти, и признавал, что может быть убит, когда станет совершать правосудие над начальственными подонками.

Я внимательно прочитал письма и сделал вывод, что мы имеем дело с имитатором. Во-первых, они были написаны нормальным почерком, а не печатными буквами, как предыдущие. Во-вторых, автор обращался к президенту Рейгану как к «Рону», а не «Дьяволу» или «Старику», как раньше. Скорее всего, Писала женщина — столь же некрасивая, как ее угрозы и чувства. Я не думал, что она может представлять какую-нибудь опасность.

Настоящий С.А.Т. - совершенно иное дело. Я считал, что лучшей «тактикой захвата» послужит диалог, в который мы его вовлечем и который будем вести, пока неизвестный себя не обнаружит. Мы выдали агента Секретной службы за редактора газеты и проинструктировали, что ему говорить и как себя держать. Я подчеркивал, что НЕСУБа следует, убеждать открыться, чтобы «опубликовать всю его историю целиком». Установив атмосферу доверия, «редактор» должен был предложить встречу, но поздно вечером и в уединенном месте, так как сам не меньше, чем С.А.Т., был заинтересован в секретности. Мы поместили в «Нью-Йорк пост» тщательно составленное закодированное объявление, и неизвестный ответил. И с тех пор начал регулярно разговаривать с нашим человеком. Я думаю, он звонил из больших, людных мест вроде Грэнд-сентрал (Центральный железнодорожный вокзал в Нью-Йорке на 42-й улице) или Пенсильванского вокзала. А может быть, из крупных библиотек или музеев.

Примерно в это же время ФБР получило еще одно свидетельство — от эксперта-психолингвиста из Сиракьюсского университета доктора Марри Мирона. Мне приходилось сотрудничать с ним в исследовательской работе и во время подготовки статей, посвященных оценке угрозы, и я считал его лучшим в своей области специалистом. После того как начался телефонный диалог, Марри решил, что неизвестный больше не опасен. Что это ищущий популярности обманщик, которого забавляет, что он способен водить за нос важных людей. Марри считал, что его можно поймать, но, в отличие от меня, полагал, что С.А.Т. не представляет угрозы.

Постепенно С.А.Т. проникся к «редактору» доверием и стал разговаривать достаточно долго, что позволило отследить его номер. 21 октября 1982 года совместная оперативная группа, состоявшая из агентов ФБР и агентов Секретной службы, захватила его в телефонной будке на Пенсильванском вокзале во время очередной беседы с «редактором». Им оказался двадцатисемилетний белый житель Нью-Йорка, имеющий диплом о высшем образовании Альфонс Амодио. Агенты посетили его тесное, загаженное тараканами жилище. Им показалось, что жизнь в его семье совершенно расстроена. Миссис Амодио описала сына в точности таким, каким он был в нашем психологическом портрете.