История России. Московско-царский период. XVI век - Дмитрий Иванович Иловайский

просить за них. Ливонские чины съехались на Вольмарском сейме и тут решили хлопотать о мире. Магистр прислал просить опасной грамоты для послов; в Москве грамоту дали, велели приостановить военные действия и заключить перемирие. Большие ливонские города сделали складчину, собрали 60 000 талеров и отправили их в Москву с посольством, во главе которого был поставлен брат Фирстенберга. Но это посольство еще не успело прибыть по назначению, как перемирие было нарушено.

На возвышенном левом берегу реки Наровы, недалеко от ее устья, расположен значительный и в то время хорошо укрепленный город Нарва, в русских летописях известный под именем Ругодива. Супротив него, на другом, менее высоком берегу реки, Иваном III поставлена была русская крепость, или так называемый Ивангород. Было время Великого поста. Ивангородцы строго соблюдали перемирие и усердно посещали церковную службу; а жители Нарвы, большей частью лютеране, пили пиво и веселились. С нарвских башен видна была почти вся внутренность Ивангорода, и пьяные немцы ради потехи стали осыпать картечью православных людей, собиравшихся в церкви, причем некоторых убили. Русские воеводы не отвечали на выстрелы, а послали тотчас известить о том царя; от него пришло разрешение стрелять, но только из одного Ивангорода. Воеводы принялись усердно обстреливать Нарву из пушек и пищалей каменными и калеными ядрами. Тогда нарвские городские власти послали просить пощады, обвиняя в нарушении перемирия своего фохта («князьца», как выражается русская летопись), и предлагали поддаться русскому царю. Уведомленный о том особым посольством, царь приказал прекратить пальбу и отправил Алексея Басманова и Даниила Адашева с отрядом стрельцов и детей боярских, чтобы принять город Нарву с округом в русское владение. В этот город между тем пришло от магистра подкрепление в тысячу человек, и городские власти начали перед русскими воеводами отпираться от собственного посольства, говоря, что они не поручали ему говорить о своем подданстве царю. Но тут как бы сама судьба наказала их за вероломство. 11 мая в городе вспыхнул страшный пожар. Русская легенда приписывает его чуду: хозяин одного дома в горнице, в которой останавливались прежде русские купцы, нашел православную икону Богородицы; насмехаясь над иконой, он бросил ее в огонь под котел, где варилось пиво; оттуда вдруг поднялось пламя до потолка и произвело пожар, а внезапно налетевший вихрь разнес его в разные стороны; так как дома большею частью были деревянные, то огонь разлился с неудержимой силой. Произошло ужасное смятение. Ивангородцы воспользовались им, бросились переправляться через реку и, сбив ворота, ворвались в город. Гарнизон заперся было в замке, но не выдержал беспрерывной пальбы и сдал его, выговорив себе свободное отступление. Вслед за тем взят был замок Нейшлот (у русских Сыренск), стоявший при истоке Наровы из Чудского озера. Вскоре завоеван и городок Везенберг (у русских Раковор), средоточие провинции Вирланда. Таким образом, все Занаровье со значительной частью Эстляндии очутилось в русских руках. Царь был очень обрадован этим успехом. Он отпустил ливонское посольство ни с чем и решил продолжать войну; завоеванные же города велел очищать от латинской и лютерской веры и строить там православные церкви, для чего из Новгорода был прислан в Нарву юрьевский архимандрит. Жителям ее он дал жалованную грамоту и всех нарвских пленников, находившихся в России, велел возвратить в отечество. Иоанн особенно дорожил Нарвой, как первой гаванью, которую русские приобрели на Балтийском море, и он постарался через нее немедленно открыть непосредственные торговые сношения России с иноземцами, помимо Ганзейских городов, старавшихся удержать в своих руках монополию балтийской торговли.

Вообще вместо варварского опустошения страны, совершенного при первом нашествии русского войска на Ливонию, теперь началось постепенное завоевание городов и замков с очевидной целью прочно в ней утвердиться. В то время как одно войско действовало к северу от Чудского озера, то есть в Эстляндии, другое войско выступило из Пскова под начальством князя Петра Шуйского, двинулось мимо южной части Чудского озера, вторглось в собственную Ливонию, осадило пограничный замок Нейгаузен и, окружив его турами, громило частой пальбой из пушек и пищалей. Обороняемый храбрым рыцарем Иксулем фон Паденорм, Нейгаузен задержал русских почти на целый месяц; но, не получая ниоткуда помощи, наконец сдался, причем гарнизон выговорил себе свободный выход из крепости. В это время магистр ордена с 8-тысячным войском стоял лагерем неподалеку, именно около Киремне, на дороге между Нейгаузеном и Дерптом. Лагерь его был защищен со стороны русских рекой и болотами. Он еще окопался и принял выжидательное положение, не решаясь напасть на осаждавшее войско; когда же Нейгаузен пал и русские двинулись на самого магистра, он поспешил снять лагерь и ушел к Валку. Находившийся в его войске дерптский епископ Герман Вейланд со своим отрядом поспешил в Дерпт, причем задняя часть его отряда была настигнута русскими и побита. Местное земское рыцарство собралось было в Дерпт по призыву епископа, как своего ленного владыки; но когда приблизилось русское войско, большая часть рыцарей покинула город и спаслась в западные области. Кроме того, в эту критическую минуту в городе поднялась распря между католиками и протестантами. Католики громко говорили, что русская гроза ниспослана на Ливонию за отступление ее от истинной веры. Когда собрался городской совет и рассуждал о том, что предпринять ввиду близкой осады, послышались разные мнения: одни советовали обратиться за помощью к Швеции, другие к Дании, третьи к Польше. На помощь германского императора не было никакой надежды, так как после отречения Карла V брат и преемник его Фердинанд был слишком озабочен собственными делами и особенно враждебными отношениями турок, чтобы думать о Ливонии. Посреди разногласия выступил бургомистр Антоний Тиле и со слезами на глазах начал увещевать собрание, чтобы оно оставило всякие расчеты на помощь извне, а лучше обратилось бы к собственным средствам обороны. Он предлагал принести все частное достояние на защиту отечества, продать все золотые и драгоценные украшения их жен, чтобы нанять войско, а вместе с ним и самим единодушно выступить против неприятеля. Но речь этого ливонского Минина была гласом вопиющего в пустыне.

Прежде чем осадить Дерпт, русские взяли еще несколько замков, каковы Костер и Курславль. Окрестные сельские жители, ненавидя своих немецких господ, приходили к воеводам и добровольно принимали русское подданство. Воеводы обращались с этим туземным населением мягче, тогда как с немцами поступали жестоко.

В июне русское войско явилось под Дерптом и начало возводить вокруг него валы и устанавливать пушки, после чего принялось осыпать город ядрами. Главная опора осажденных заключалась в двухтысячном немецком отряде, присланном из Германии. Около двух недель длилась