План вторжения - Рон Хаббард

Я окинул взглядом кабинет. На стенах кое-где поотстала и облупилась краска, а следы от протеков разрисовали сложными узорами половину потолка.

— А я и не замечал, что тут что-то не в порядке.

И тут мне в голову пришла очень хитрая мысль, а вернее, только зародыш некоей блестящей идеи. Подрядчики, если на них хорошенько нажать, обычно выделяли какую-то сумму от общей сметы подряда заказчику.

— Принесика мне первоначальную смету расходов, — строго приказал я. — Не волнуйся, я буду продолжать визирование остальных документов, — поспешил я заверить клерка, и только после этого он отошел от стола.

Когда он возвратился, я закончил обработку остальных лежавших в стопке бумаг. Подходя к столу, он вытирал губы от следов горячего бульона. Но сейчас у меня на уме было совсем другое. По разнарядке, которую он держал в руках, получалось, что у нас не израсходована из ремонтного фонда двести тридцать одна кредитка.

— Я сейчас же займусь этим, — сказал я, беря у него смету. Ботч ушел, унося с собой кипу подписанных документов, а я остался за столом, глядя на две лежавшие передо мной бумаги. Итак, сначала мне нужно выяснить, нельзя ли оттяпать долю у подрядчика, который уже выполнил работы. Ведь ему так хотелось получить за работу деньги, тем более что сроки оплаты уже давно прошли. Я связался с ним через центральную станцию.

Вы хотите, чтобы ваша работа по ремонту крыши была оплачена срочно? — спросил я и сообщил ему номер контракта.

А кто это говорит?

Офицер Грис.

Он тут же повесил трубку. Да, пустышка получилась. Повидимому, Ботч уже занялся распространением слухов за моей спиной.

Я сидел за столом и размышлял. Перекрашивать кабинет было пустой тратой времени. Да и кому нужны красивые стены? Тут явно требовалось изобрести нечто такое, что напрямую было бы связано с моей профессией.

Мне понадобилось выйти в туалет. Должен сказать, что одной из привилегий начальника отдела было право на отдельную туалетную комнату в пределах кабинета. Находясь там, я посматривал по сторонам. Место было достаточно запущенное, кругом валялись обрывки бумаги, грязь. Закончив свои дела, я случайно выглянул в окно. И тут маленький зародыш идеи шевельнулся и пошел в рост! Окно туалетной комнаты расположено прямо над отвесным пятисот футовым обрывом к реке Уайл. Привстав на цыпочки, я даже мог разглядеть темную полоску реки.

Я сразу же направился в кабинет и заказал разговор со строительным подрядчиком, с которым ранее мы не имели дела. И как бы в подтверждение того, что мы никогда не пользовались его услугами, он в течение пятнадцати минут примчался к нам.

— Я достаточно влиятельное должностное лицо, — отрекомендовался я ему.

Он обвел взглядом мой кабинет.

— О, это видно, — сказал он.

У меня имеется двести тридцать одна кредитка в фонде строительных и ремонтных работ.

Это мало, — сказал он.

Но я прекрасно понимал, что он просто пытается выдать себя за крупного подрядчика. Они вообще сидят на голодном пайке в настоящее время. Я, правда, тоже голоден, но подругому.

— Пойдемте со мной, — предложил я и повел его в туалет. — Вы видите эту стену? — Я похлопал по стене ладонью. — Я хочу, чтобы вы надстроили ее немного в длину и пробили в ней незаметную для непосвященного дверь. А кроме того, мне нужно, чтобы за дверью вы соорудили лестницу, соединив ее с люком на крыше.

Он оценивающе оглядел помещение и пожал плечами. Работа явно не показалась ему сложной.

Так. А теперь — видите это окно? — И я постучал по раме. — Обычное стекло в нем нужно заменить на стекло такого сорта, которое разбивается совершенно бесшумно — есть такие стекла.

И это тоже можно сделать. Но зачем вам это?

Некоторые люди стремятся погубить меня, — заговорщицки признался я.

Ах да — вы ведь из Аппарата. Я понимаю. — Он помолчал. — И все-таки я никак в толк не возьму, зачем вам это.

В моей конторе нет второго выхода, — пояснил я. — Если мои преследователи загонят меня сюда, я сразу же окажусь в ловушке. Но если будет проделана работа, о которой мы с вами договариваемся, я смогу вбежать в туалет, разбить окно, нырнуть в потайную дверь, вскарабкаться по лестнице и выбраться на крышу.

Он все еще глядел на меня недоумевающим взглядом.

— Понимаете — если стекло разобьется беззвучно, они не поймут моего замысла и это даст мне время, чтобы добраться до потайной двери и вылезти наружу.

Он взобрался на унитаз и поглядел в окно.

Но тут же обрыв в пятьсот футов, а под ним бурная река.

Совершенно верно, — сказал я. — Вот они и решат, что я предпринял отчаянную попытку и погиб. Из этой реки никогда еще не вылавливали тел, и у нас в Аппарате это отлично знают. Меня даже искать не станут! А я в это время буду на крыше. Так что не морочьте себе голову тонкостями шпионской работы. Предоставьте это мне как специалисту. Так можете вы сделать такую пристройку?

Он ответил, что сделать, конечно, можно, но денег у нас на это выделено маловато.

— Вот и отлично, — сказал я, как бы подводя итог, — в таком случае отсчитайте мне двадцать кредиток и работа ваша.

Ну, тут-то и началась торговля. Подрядчики просто обожают этот нудный процесс. Но и я в этом деле поднаторел достаточно. В конце концов мы сошлись на десяти кредитках. Я протянул руку в ожидании причитающихся денег.

— Но ваша доля не может быть выплачена до тех пор, пока ваш финансовый отдел не переведет денег на наш счет, — охладил он мой пыл. — Знаете, о вас тут ходят самые различные слухи. — Он улыбнулся все еще достаточно дружески. — За работу я примусь немедленно, и месяцев через шесть вы получите свои десять кредиток.

Сейчас я уже не мог аннулировать контракт. Откажись я от него, и это разоблачило бы слишком явное желание получить взятку.

Подрядчик ушел.

Признаться, после этого у меня остался какой-то горький осадок, но я все же уселся за свой стол. Только из чувства справедливости я не заверил приложением удостоверения счет первого подрядчика, присланный за ремонт крыши. Следует, иногда напоминать им, кто здесь хозяин! У офицера должны быть четкие представления о чести. Даже если офицер этот служит в Аппарате.

ГЛАВА 4

Несколько раз за это время я уж было совсем собирался направиться в ангар, посмотреть, что там творится у Хеллера, но каждый раз острый приступ боли в желудке останавливал меня. Но боль болью, а голод одолевал меня все сильнее, и в один прекрасный момент я бросил все и вышел к своему аэромобилю.

Там меня ожидало поразительное зрелище — мой водитель вы тащил из аэромобиля мои вещи и все накопившееся там барахло и занялся мойкой машины. Мытье машины — вещь совершенно невиданная. Раньше он никогда этого не делал. Более того — он даже разложил и развесил мои вещи вокруг машины, чтобы выветрить запах помойки. При этом он насвистывал какую-то мелодию, пока не увидел меня.

— Вы сейчас полетите к Хеллеру? — спросил он.

У меня начался приступ боли. Немного переждав, я отрицательно покачал головой. Тут я сообразил, что мог бы послать туда его. Но Хеллер наверняка сунул ему целую кучу денег, а про две кредитки водитель просто наврал. Нет, так я ничего не добьюсь. А состояние у меня было такое, что тут не до драки.

Я запретил ему даже приближаться к ангару. Хеллер уже посылал его на базу Флота за моющими средствами. И кто может сказать, с какими еще поручениями Хеллер вздумает послать его туда на этот раз? Мне даже пришло в голову, что лучшим для меня выходом было бы просто взять и умереть, чтобы хоть как-то положить конец всему происходящему. По крайней мере это было бы лучше, чем пассивно дожидаться, пока все не всплывет наружу и расплата не обрушится на мою голову. Вопервых, они наверняка разоблачат в конце концов Крэк. Вовторых, Ломбар поймет, что мы никуда не улетели. А помимо этого, в любой момент могут нагрянуть инспектора Короны. И я совершенно бессилен хоть как-нибудь предотвратить это. И на кой ляд сдалась мне эта лестница на крышу? В моем положении наилучшим выходом было бы просто выброситься из окна и раз и навсегда покончить со всем.

Я вернулся в контору. Несмотря на огромный по списочному составу штат, занимали мы всего несколько комнат. Сколько человек на самом деле работало в отделе номер 451, я никогда не мог выяснить, потому что Ботч и другие клерки получали зарплату за так называемые мертвые души, вписанные в сфальсифицированные списки личного состава. Но здесь, в главном зале, перекладыванием бумаг с места на место был занят сорок один человек. Кое-кого из них я знал лично, а об остальных у меня были собраны сведения. Но я никогда не разговаривал с ними, и они тоже не решались заговорить со мной. Поэтому я, как обычно, молча прошел в свой кабинет. Боли в желудке не утихали. Настроение было препаршивое.