Странники - Кира Измайлова

При виде его я невольно вздрогнула и постаралась принять не слишком идиотический вид, потому что… А, впрочем, судите сами! Был это довольно высокий (но все же пониже моих магов) мужчина, черноволосый (что и говорить, расчесываться он мог бы и почаще!), смуглый (или он просто давно не умывался?), синеглазый и сильно небритый. Если бы не странной формы шляпа и не весьма несвежая рубашка, — ну вылитый капитан Блад из любимого романа моего детства!

— Да вот, капитан, выловили… — степенно ответил боцман.

— Ну что же… — произнес капитан, оглядев магов с ног до головы, а меня едва удостоив взглядом. Марстен заметно занервничал, он очень не любил, когда его вот так оценивающе рассматривали. — Парни крепкие, лишними не будут. Юнга у нас и свой есть, ну да этого на камбуз пристроим.

Я хотела было пискнуть, что не умею готовить, но Марстен вовремя наступил мне на ногу. По счастью, он был босиком, иначе бы я его убила на месте…

— Меня зовут капитан Блаттис, — сказал тот, и я удивленно пискнула. — Это вот — боцман Бэвис. С остальными сами познакомитесь. Предупреждаю сразу, бездельничать у меня на борту никому не позволено, пассажиров я не беру, зарубите это себе на носу. Сейчас вас накормят, а там марш на палубу вместе с остальными, дело вам найдется. А ты, мальчик, иди на камбуз.

Изрекши это, капитан развернулся и ушагал куда-то по палубе, раздавая на ходу указания. Я молча злилась. С одной стороны, хорошо, конечно, что меня приняли за мальчика, а с другой… я вовсе не хотела сидеть в вонючей дыре и чистить картошку!! Лучше уж палубу драить!

Впрочем, моего мнения никто не спрашивал, и очень жаль, а то бы я сказала все, что думаю!

Накормили нас совершенно несусветной гадостью. Конечно, с голодухи и не такое сожрешь, но зачем, спрашивается, мучиться, если под рукой есть аж два мага, измаявшихся за время вынужденного простоя? В итоге неаппетитное варево в моей миске приобрело вид, вкус и запах вполне вкусного борщика, который я и наворачивала так, что только за ушами трещало. (Ну что поделать, создать еду невозможно, а вот придать даже самой отвратительной похлебке вид и вкус деликатеса — вполне. Иллюзия называется.) Толстый повар, то есть кок, смотрел на меня, как на умалишенную, видимо, до сих пор никто не лопал его стряпню с таким зверским аппетитом!

После обеда моих магов отправили на палубу, то ли канаты мотать, то ли паруса ставить, я в этих морских делах ни в зуб ногой. А меня кок, видимо, проникшись недюжинным уважением к моей неприхотливости, к готовке не приставил, а поручил отдраить пару котелков, за что я и принялась со всем усердием. Примерно через час я уделалась по самое некуда — эти котлы, похоже, не чистили со дня изготовления, они все были в жирной копоти снаружи и в присохшем жире изнутри. Гадость та еще! Ни песок, ни зола эту мерзость не брала, а больше тут мыть было нечем. В конце концов проходивший мимо растрепанный Марстен сжалился надо мной, и котелки засверкали, как новенькие. Обо мне, к несчастью, того же сказать было нельзя, но зато кок оценил мою старательность и разрешил передохнуть.

В качестве отдыха я слонялась по кораблю, разглядывая морские просторы и размышляя о том, куда, собственно, нас занесло на этот раз. Кок мне сказал, что рейд выдался удачным, а потому они возвращаются в порт, чтобы как следует покутить и спустить награбленное — я не ошиблась, это был именно пиратский корабль с романтичным названием «Белая чайка». Или не чайка, просто для меня это наименование так звучало, я же не знаю местных названий морских птиц! Так или иначе, пути до порта было дня три — нам еще повезло! — поэтому стоило только потерпеть… Мне, честно говоря, все равно было, где мы окажемся, лишь бы на твердой почве! Мореплаватель из меня никакой, а тут еще подул свежий ветерок, и корабль начало ощутимо раскачивать. Морской болезни я, по счастью, подвержена не была, хотя мало приятного в том, чтобы ощущать, как палуба под тобой то встает дыбом, то рушится вниз. И твой желудок вместе с ней! Так вот, хотя качку я переносила неплохо, но ходить по палубе в такую погоду не могла категорически. Меня швыряло от борта к борту, я только и смотрела, как бы не свалиться в воду!

Я уж было совсем собралась пойти поискать моих магов и попросить сделать что-нибудь с погодой, как здешний юнга заорал с верхушки мачты:

— Корабль! Корабль! Черный парус!!

Судя по тому, как засуетился народ, я поняла, что либо под черным парусом в этих краях ходит более сильный пират, чем хозяин «Белой чайки», либо это вовсе не пират, а как раз наоборот — военный корабль. Как выяснилось, я угадала — к нам на всех парусах несся длинный узкий корабль, недвусмысленно ощетинившийся жерлами пушек. Лично мне участвовать в морском сражении не хотелось категорически… Мое мнение, видимо, разделял и капитан Блаттис, поскольку приказал ставить все паруса и улепетывать, что есть мочи. Но не больно-то удерет нагруженный под завязку пиратский корабль от военного! Это даже я понимала, что уж говорить о магах. Я видела, как они, сойдясь на корме, о чем-то пошушукались, после чего Дарвальд принял преувеличенно независимый вид, а Марстен за его спиной начал что-то проделывать. По счастью, меча он не доставал, так что можно было надеяться, что обойдется без серьезных катаклизмов. В самом деле, обошлось: просто поднялся сильный ровный попутный ветер… который почему-то наполнял только наши паруса! К тому же у нашего преследователя внезапно обломилась макушка мачты, что создало некоторый переполох в рядах его команды. Военный чернопарусный корабль вскоре безнадежно отстал, а там и вовсе скрылся за кормой.

— Красота! — сказал боцман, вовсе не удивившись столь интригующему развитию событий. Видимо, на море и не такие чудеса случались! — Если такой ветерок еще сутки продержится, послезавтра будем в Люффе!

Меня это заявление обрадовало несказанно — трудиться на камбузе мне уже осточертело, тем более, что там водились здоровенные и очень наглые крысы, а я их до смерти боюсь. Что же, оставалось еще «ночь простоять, еще день продержаться»! Хотя, признаться, после ночки в матросском кубрике я боялась, что день уже не переживу. Дарвальд определенно разделял мои мучения, только Марстену все было до лампочки — он способен уснуть на голых камнях под проливным дождем. А меня угнетал не столько сам факт ночевки в подвесной койке — ну гамак и есть гамак! — сколько жуткая духота, чудовищное «амбре» и невыносимый храп дрыхнущих матросов. Провертевшись с полночи без сна, я все-таки сдалась и вылезла на палубу. В конце концов, никто не говорил, что ночью надо спать, а не дышать свежим воздухом! Может, у меня бессонница, или я вообще лунатик…