Сильмариллион (перевод Lex Hellhound) - Джон Толкин

Чувствуя растущую безнадежность, Белег покинул Амон Руд и побрел по следам орков на север, к переправе через Тейглин. Перейдя Бритиах, он добрался до Димбара и устремился к перевалу Анаха. Орки ненамного опережали его, поскольку Белег шел без отдыха и сна, в то время как противники тащились медленно, отвлекаясь по пути на охоту за каждым встречным. Даже в наводящих ужас лесах Таур-ну-Фуин он ни разу не сбился с пути, поскольку был искуснейшим из следопытов Средиземья.

И вот однажды ночью, пробираясь по этим зловещим землям, он наткнулся на кого-то, спящего у подножья огромного высохшего дерева; подойдя ближе, Белег признал в незнакомце эльфа. Растолкав его и угостив лембасом, он спросил его, что за злая судьба привела его в эти гиблые места.

Эльф назвался Гвиндором, сыном Гуйлина, и Белег с жалостью посмотрел на него. Это согбенное и дрожащее от страха создание мало напоминало прежнего эльфийского лорда, удалого бойца, что во время Нирнаэт Арноэдиад отважно проскакал к самому порогу Ангбанда и был взят там в плен. А пленных нольдорцев Моргот, как правило, не убивал, поскольку считал полезными их навыки в горном деле и кузнечном ремесле; вот и Гвиндору сохранили жизнь, заставив работать на рудниках Севера. Иногда эльфам удавалось бежать оттуда по тайным туннелям, о которым известно лишь им самим; и вот теперь Белег наткнулся на такого беглеца, измученного долгой дорогой и совершенно заблудившегося в лабиринтах Таур-ну-Фуин.

Гвиндор поведал ему, как пробираясь между деревьями, видел направлявшийся на север отряд орков, сопровождаемый волками. Был среди них и человек со скованными руками, орки подгоняли его хлыстами.

— Очень высокий, — добавил Гвиндор. — Как люди с туманных холмов Хитлума.

И тогда Белег рассказал ему, что привело его в Таур-ну-Фуин; Гвиндор попытался отговорить его от этой безумной затеи, утверждая, что ему удастся лишь разделить ожидающую Турина нелегкую судьбу. Но Белег не собирался оставлять Турина в беде, и он принялся горячо возражать Гвиндору, заверяя его в том, что надежда есть. Дальше они двинулись вместе, следуя за орками до самого выхода из леса, где начинались холмы, лежавшие между ним и выжженными песками Анфауглит.

Отсюда уже виднелся вдалеке тройной пик Тангородрима, и именно здесь при свете уходящего дня орки устроились на ночлег, после чего, поставив вокруг лагеря волков в качестве дозорных, уселись вокруг костра перекусить на ночь. С запада надвигалась большая буря, и далеко над Тенистыми горами уже сверкали вспышки молнии. Белег с Гвиндором тем временем подбирались к орочьей стоянке вдоль опушки леса.

Когда орки заснули, Белег достал свой лук и в почти кромешной тьме сумел одного за другим снять волков-караульных. Затем они очень осторожно двинулись вперед; вскоре они обнаружили Турина, за руки и за ноги примотанного к высохшему стволу дерева. В стволе этом там-сям вокруг него торчали ножи, при помощи которых орки упражнялись в меткости, а сам Белег крепко спал, сраженный усталостью от долгого и трудного пути. Белег с Гвиндором перерезали стягивавшие его веревки и, подняв за руки и за ноги, потащили прочь; однако вскоре дорогу им преградили густые заросли колючего кустарника. Здесь они положили Турина на землю.

Буря тем временем все приближалась. Белег достал Англашель и с его помощью начал срезать с Турина остатки пут; но судьба в тот день оказалась сильнее, и вот лезвие соскользнуло, оцарапав ногу Турина. От резкой боли тот проснулся и со страхом и яростью подскочил; заметив же склонившуюся над ним с обнаженным мечом фигуру, он решил, что орки решили вновь помучить его, и с отчаянным криком вцепившись в Белега Куталиена, выхватил у него Англашель и убил, приняв за врага.

Но когда он встал на ноги и выпрямился, готовясь подороже продать свою жизнь, яркая вспышка молнии выхватил из темноты лежавшего на земле Белега. Турин застыл, словно превратившись в каменное изваяние, не в силах отвести глаз от картины этой нелепой и ужасной смерти и стараясь осмыслить то, что совершил. И таким ужасным было при этом выражение его лица, подсвеченного вспышками сверкавших с неимоверной частотой молний, что Гвиндор принялся отползать от него спиной и не осмеливался поднять взгляда.

Но теперь орки в лощине были на ногах, и в лагере их царила суматоха. Они решили, что гроза пришла с запада, посланная против них великими Врагами из-за Моря. Подул шквальный ветер, и с неба упали первые, с горошину размером, капли дождя; вскоре со высокого Таур-ну-Фуина в лощину полились целые потоки дождевой воды. И как громко ни кричал Гвиндор, пытаясь предупредить Турина об опасности, тот его не слышал, недвижно сидя у тела Белега Куталиона посреди разбушевавшейся стихии.

Пришло утро, и гроза переместилась восточнее, засверкав молниями над Лотланном; поднявшееся над землей осеннее солнце было ярким и горячим. Орки, решив, что Турин успел убежать уже очень далеко и искать его после такого дождя бессмысленно, поспешно снялись с места; Гвиндор видел, как отряд их растворяется вдалеке, среди исходящих паром песков Анфауглит. Им предстояло вернуться к Морготу ни с чем, а между тем сын Хурина по-прежнему сидел на том же месте на склонах Таур-ну-Фуин, ничего не соображая и находясь на грани помешательства от груза вины, бывшего намного тяжелее любых орочьих кандалов.

Растормошив Турина, Гвиндор помог ему похоронить Белега, причем все это время Турин напоминал не до конца проснувшегося. Вместе они уложили Белега в неглубокую могилу, пристроив рядом его огромный лук, Белтрондинг, сделанный из черного тиса. Но несчастливый меч Англашель Гвиндор взял себе, пояснив, что будет правильно, если этот меч принесет возмездие прислужникам Моргота, вместо того чтобы без дела лежать в земле. Он также прихватил с собой подаренный Мелиан лембас, чтобы им было, чем питаться в пути.

Так окончил свою жизнь Белег Крепкий Лук, самый преданный из друзей, величайший их охотников и следопытов лесов Белерианда Прежних Дней, убитый рукой своего дражайшего друга. Никогда более след пережитого в тот день горя не сходил с лица Турина.

Однако эльф из Нарготронда вернул былые отвагу и силы, и именно он повел Турина прочь из Таур-ну-Фуин. Ни разу за время долгого и исполненного скорби совместного путешествия Турин не нарушил молчания, перебирая ногами, словно бредущий без цели и желания. Так прошел целый год, и на северные земли вновь пришла зима. Но Гвиндор не оставил его, продолжая защищать и направлять в пути; так они переправились через Сирион на его западный берег и спустя какое-то время оказались у Эйтель Иврин, где у подножий Тенистых гор брал начало Нарог. Тут Гвиндор заговорил с Турином: