Сильмариллион (перевод Lex Hellhound) - Джон Толкин

Прошло три года, и Турин вновь вернулся в Менегрот; он был только с дороги и не успел привести себя в божеский вид, даже сменить поистрепавшуюся одежду. А был в Дориате один нандорец по имени Саэрос, из ближайшего окружения короля, что давно недолюбливал Турина за то, что король оказал ему честь, сделав приемным сыном. Сидя напротив него за столом, он принялся поддразнивать Турина:

— Коль мужчины Хитлума такие дикие и неопрятные, то какие ж у них женщины? Может, они бегают по окрестностям, словно дикие олени, прикрывшись лишь волосами?

Турин, озверев от ярости, швырнул своей кружкой в Саэроса и серьезно того ранил.

На следующий день Саэрос подстерег возвращавшегося на границу Турина у выезда из Менегрота; однако Турин оказался сильнее, и, одержав над Саэросом верх, погнал по лесу голышом, словно загонщик дикого зверя. Саэрос, в ужасе улепетывавший от Турина, рухнул в пробитую ручьем расщелину и разбился о подводный камень. Когда остальные, в числе которых был и Маблунг, увидели, что произошло, Маблунг принялся уговаривать Турина вернуться с ним в Менегрот и, честно признавшись в содеянном, предстать перед судом короля и молить его о снисхождении. Однако Турин, чувствуя себя преступником и опасаясь наказания, не послушался его совета и поспешно скрылся.

Выйдя за пределы огороженной Завесой территории, он оказался в лесах к западу от Сириона. Здесь он присоединился к банде таких же отчаянных скитальцев, каких немало рыскало по лесам в эти темные времена. Оружие их было направлено против всех, кто встречался им по дороге, будь то эльфы, люди или орки.

Но когда Тинголу доложили обо всех обстоятельствах дела, король простил Турина и снял с него обвинения. Как раз в это время возвратился с северных границ Белег Крепкий Лук, разыскивавший Турина. Тингол сказал ему:

— Я опечален, Куталион; ибо сын Хурина был мне все равно, что родной, и останется таковым, если только сам Хурин не вернется из тени, чтобы потребовать свое. Я не хочу, чтобы кто-то говорил, будто Турина несправедливо выгнали в леса, и с радостью приму его, если он решит вернуться; ибо он очень дорог моему сердцу.

— Я буду искать его до тех пор, пока не найду, — отвечал Белег, — и если получится, то приведу обратно в Менегрот; мне он тоже дорог.

Покинув Менегрот, Белег принялся безуспешно разыскивать Турина по всему Белерианду, повстречавшись на пути со многими опасностями.

Турин же тем временем жил среди разбойников, став спустя какое-то время их предводителем. Среди них он взял себе имя Нейтан, что означало "несправедливо обвиненный". Банда обитала в лесистой местности к югу от Тейглин, скрываясь и всегда будучи настороже; однако спустя год после того, как Турин бежал из Дориата, на их логово однажды ночью наткнулся Белег.

Случилось так, что Турина в тот момент в лагере не было, и разбойники схватили и повязали Белега, обращаясь с ним при этом весьма бесцеремонно, поскольку подозревали в нем шпиона Тингола. Но когда вернулся Турин и узнал, что случилось в его отсутствие, то почувствовал резкое отвращение к злобному нраву товарищей и тем противозаконным вещам, которыми он вместе с ними занимался. Освободив Белега и уверив его в своей дружбе, Турин зарекся впредь поднимать оружие против кого-либо, кроме выходцев из Ангбанда.

Потом Белег поведал ему о том, что король Тингол простил его; он изо всех сил старался убедить Турина в том, что тот может свободно вернуться в Дориат, утверждая, что его сила и отвага как никогда более нужны на северных пограничьях королевства.

— Орки в последнее время нашли путь из Таур-ну-Фуин, — сообщил он. — Они проложили дорогу через перевал Анаха.

— Не припоминаю такого, — заметил Турин.

— Мы никогда не уходили так далеко от границ, — согласился Белег. — Но вспомни возвышающиеся вдалеке пики Криссайгрима, а по левую сторону — черные утесы Горгорота; так вот, Анах расположен между ними, над истоками Миндеба. Это трудный и опасный путь, но нынче движение на нем оживленное; Димбар, где раньше было вполне спокойно, теперь потихоньку оказывается во власти Черной Руки, и это очень беспокоит людей из Бретиля. Мы необходимы там.

Однако, будучи человеком гордым, Турин королевское прощение отверг, и никакими словами Белег не смог его переубедить. Напротив, Турин принялся, в свою очередь, уговаривать его остаться с ним на западных берегах Сириона; тот категорически отказался.

— Не слушаешь ты меня, Турин, все упрямишься. Теперь моя очередь. Коль тебе действительно хочется драться плечом к плечу с Крепким Луком, то ищи меня в Димбаре; ибо я возвращаюсь туда.

На следующий день Белег отправился в путь, и Турин проводил его на расстояние полета стрелы от лагеря, но по дороге был молчалив.

— Что ж, прощай тогда, сын Хурина? — наполовину вопросительно сказал Белег. Турин глянул на запад и заметил возвышающийся там вдалеке Амон Руд; не ведая, что несет ему судьба, он отвечал:

— Ты говоришь, искать тебя в Димбаре. А я отправляюсь к Амон Руд; там и ищи, если понадоблюсь. В противном случае, мы прощаемся с тобой навсегда.

И они расстались, хоть и друзьями, но с тоской на сердце.

Белег вернулся в Тысячу Пещер и поведал Тинголу и Мелиан обо всем, что с ним приключилось, не упомянув лишь о компании, в которой обнаружил Турина. Тингол со вздохом произнес:

— Чего еще Турин от меня дожидается?

— Позвольте мне пойти к нему, — предложил Белег. — Я буду охранять его и помогать, чем смогу; тогда люди не скажут, что эльфийское слово немногого стоит. К тому же, мне не хочется, чтобы такой парень почем зря в глухих лесах пропадал.

Тингол охотно дал Белегу разрешение поступать так, как тот сочтет нужным, после чего добавил:

— Белег Куталион, своей верной и доблестной службой ты заслуживаешь моей благодарности; не в меньшей степени за то, что сумел отыскать моего приемного сына. Посему можешь просить у меня чего угодно — ни в чем не откажу.

— В таком случае, прошу хорошего меча, — сказал Белег. — Орков слишком много расплодилось в последнее время, и одним луком их не всегда проймешь. Мне бы такой клинок, чтобы мог с их доспехами справляться.

— Можешь выбрать себе любой из имеющихся, — ответил Тингол, — за исключением моего собственного, Аранрута.

Белег выбрал Англашель. То был прекрасный меч, и назван был так потому, что выкован был из упавшего с небес пламенной звездой куска железа; он с легкостью рассекал любой металл, добываемый из земли. В Средиземье был лишь один клинок, способный сравниться с ним, и в этом предании он не упоминается, хотя был выкован тем же кузнецом из того же самого куска железа. Кузнецом тем был Эол, Темный Эльф, женившийся некогда на сестре Тургона Аредель. Англашель он с большой неохотой отдал Тинголу в качестве платы за проживание в Нан Эльмот; а его близнец, Ангуйрель, оставил у себя. Позже он был украден у Эола Маэглином, его собственным сыном.