Марки королевы Виктории - Барри Мейтланд

– Да. Он сказал, что Сэмми где-то об этом узнал и страшно на него разозлился. По словам Пикеринга, он хотел знать, кто еще вовлечен в это дело. Под пытками Пикеринг рассказал ему, что его жена Ева участвовала в этой махинации с самого начала и получала свою долю от всех сделок.

– Интересно, как Сэмми это воспринял?

– Ясное дело, плохо, хотя Пикеринг сказал, что Старлинг, по его мнению, о чем-то подобном догадывался. Потом Сэмми захотелось узнать, откуда эти марки поступали и кто за всем этим делом стоял. Он потребовал, чтобы Пикеринг назвал имя, но тот заверил его, что не знает. Мне он сказал, что слишком боялся этого человека, чтобы открыть его имя Сэмми. Тогда Сэмми заявил, что выжмет из него это имя по буквам. Когда он отрезал у Пикеринга палец, тот назвал ему первую букву – «эр». Сэмми написал эту литеру на стене, отшвырнул палец в сторону и отрезал второй. Он сказал, что если имя очень длинное, то он сначала отрежет ему все пальцы на руках, а потом станет отрезать по кусочку от тела, но если Пикеринг назовет быстро, пока не засохла кровь, тогда, возможно, ему удастся отделаться лишь несколькими отрезанными пальцами. Насколько я понимаю, сэр, после такой преамбулы Пикеринг сразу сообщил ему нужное имя.

– О, несомненно, – равнодушно произнес Макларен. – Но адрес, Тони? Он назвал ему место, где можно найти Рафаэля? – Макларен нетерпеливо наклонился к своему помощнику.

– Боюсь, что нет, сэр. Пикеринг сказал, что, когда Сэмми стал его об этом расспрашивать, он отключился, и я ему верю. Он потерял много крови, я уже не говорю об испытанном им шоке. Остается только удивляться, как он не умер на месте от разрыва сердца или чего-нибудь в этом роде.

– Знаете, юноша, – сурово сказал Макларен, – вам следовало лично отрезать ему остальные пальцы – только чтобы это узнать!

– Я вас понимаю, сэр. Но боюсь, что медики мне бы этого не позволили.

Макларен подошел к стене и мрачно посмотрел на начертанные на ней кровавые буквы.

– Вы в этом уверены, Тони? В том, что Пикеринг не назвал ему адрес?

– Не могу этого гарантировать, сэр. Он находился в таком состоянии, что сам себя не помнил и не слишком хорошо отдавал себе отчет в происходящем. У меня сложилось впечатление, что не назвал. Но одну вещь, как мне кажется, он ему точно сказал – что Рафаэль и Ева были любовниками.

– В самом деле? – У Макларена просветлело лицо. – Как вы думаете, когда мы сами сможем заняться мистером Пикерингом?

– Трудно сказать. Вероятно, через несколько дней, не раньше.

– Какая обстановка в доме? Вы уже побывали в квартире Пикеринга?

– Сам я наверху еще не был, но ребята сказали, что Сэмми, похоже, наведался туда, после того как Пикеринг отключился, – на лестничной площадке обнаружены кровавые отпечатки. Кроме того, в квартире выдвинуты все ящики и наличествует некоторый беспорядок.

– Интересно, он нашел там что-нибудь важное – в частности этот адрес?.. Будем надеяться, не нашел. А вот мы – найдем! С этой минуты я объявляю мистера Старлинга в розыск.

– Уже объявлено, сэр.

– Необходимо, кроме того, как следует обыскать здание – поднять половицы, простучать стены, осмотреть трубопроводы. Мы, леди и джентльмены, должны узнать о местопребывании Рафаэля раньше Старлинга. И раньше, чем Рафаэль узнает, что произошло с его сообщником. – Он пристально посмотрел на Кэти и добавил: – Как известно, есть еще скептики, сомневающиеся в самом существовании Рафаэля. И я спрашиваю себя, как они отреагируют на то, что здесь произошло.

– Да, это сильное заявление в пользу его существования, сэр, – сказала она первое, что пришло ей в голову.

– Да-да. Именно так. Сильное заявление, – повторил ее слова Макларен. – Весьма сильное. – Затем, продолжая гипнотизировать ее взглядом, он мелодраматическим тоном и налегая на гласные, речитативом произнес:

Перстом судьбы начертанные строкиНи мудрость, ни добро не могут изменить,И силой вам их не стереть,Слезами их не смыть.

Не кажется ли вам, Кэти, что это тот самый случай? В буквальном смысле?

Дом оказался невелик, но в комнатах скопилось столько хлама, что проводить обыск было сплошным мучением. Ни в одной из комнат не помещалось более двух сотрудников полиции одновременно. Обыск шел медленно еще и по той причине, что каждый стремился найти какие-нибудь секретные записи, черную бухгалтерию или расчетные книги, которые, возможно, хранил здесь Пикеринг. Аналогичный тщательный обыск шел и на первом этаже – в торговом зале, офисе и складском помещении магазина. Шел час за часом, но не было найдено ни одной бумаги или документа, имевших хотя бы косвенное отношение к Рафаэлю. В доме стали появляться новые лица, и с течением времени Макларен, разочарованный, но, несмотря на это, еще более, чем прежде, целеустремленный и решительно настроенный, предложил нескольким людям из своей команды отправиться домой и немного отдохнуть. Среди них оказались Кэти и Леон Десаи.

Когда они вместе шли по Шепердз-Роу-стрит, Десаи сказал:

– Как-то я после всего этого неважно себя чувствую.

Он и в самом деле выглядел не лучшим образом – казался усталым и вымотанным, – потерял весь свой внешний лоск. Со стороны можно было подумать, что он только и ждет, когда кто-нибудь скажет ему такую примерно фразу: «Брось хандрить, парень. Сейчас я приготовлю тебе горячую ванну, а потом… потом поглядим, что будет…» Кэти позволила себе немного пофантазировать, исследуя краем глаза черты его смуглого лица, освещенные отраженным светом уличных фонарей. Но что-то витавшее в воздухе – быть может, запах прогоревших древесных углей – не позволяло ей избавиться от жуткого видения складского помещения в магазине Пикеринга, поэтому две совершенно разные мысли – о возможности интрижки с Десаи и о том, как Сэмми Старлинг орудовал опасной бритвой, – самым причудливым образом перемешались и переплелись в ее сознании.

Они остановились в конце аллеи: машины стояли по разные стороны улицы.

– Будьте осторожны, берегите себя, – мрачно сказал Десаи. – Искренне вам это советую.

– Вы тоже, Леон, – сказала с улыбкой Кэти и пошла к своей машине.

Только когда она прошла сотню ярдов по пустынному кварталу, ей вдруг стало неуютно при мысли, что ей предстоит добираться до автомобиля в полном одиночестве. До сих пор она по какой-то непонятной причине никак не могла поверить в то, что Старлинг способен отрезать голову собственной жене. Ей и сейчас стоило немалого труда совместить в своем воображении улыбающуюся лунообразную физиономию Сэмми Старлинга с образом монстра, хладнокровно отрезающего опасной бритвой старику пальцы.

Десаи испытывал аналогичные опасения и противоречивые чувства. Захлопнув дверцу машины, он вставил ключ в замок зажигания и завел мотор. Потом он подумал, что было бы неплохо проехать к тому месту, где припарковалась Кэти, и проверить, добралась ли она в безопасности до своего автомобиля, но тут его взгляд уловил в зеркале заднего вида какое-то движение. Он посмотрел в зеркало, установленное на крыле, чтобы лучше видеть темный туннель улицы, не сообразив, что движение имело место в его машине. В следующий момент он заметил, как в темноте салона что-то тускло блеснуло, и почувствовал у себя на горле холодную острую кромку лезвия опасной бритвы.

Потом чей-то голос прошептал ему на ухо:

– Только не делай резких движений, коп, не то отрежу голову.

Брок вернулся в свой лондонский дом на следующее утро. Вскоре после этого ему на мобильный позвонил Макларен.

– Я тут подумал, старина, – жизнерадостно сказал шотландец, словно они с Броком были старинными приятелями по гольф-клубу, – что нам с вами было бы неплохо встретиться.

Брок мысленно произвел ревизию своих сильных и слабых позиций на случай допроса.

– Что у вас на уме, Джок? Хотите пригласить меня на обед в свой клуб?

Макларен хохотнул.

– Боюсь, нам нужно встретиться немедленно. Вы дома?

«А ведь ты знаешь, что я дома», – подумал Брок, бросив взгляд в окно на припаркованную на противоположной стороне улицы машину.

– Да.

– Мои парни будут у вас через минуту.

Макларен повесил трубку. Автомобиль за окном пыхнул белым дымком выхлопа и подъехал к дому Брока.

Люди Макларена на повышенной скорости, в чем, по мнению Брока, не было никакой необходимости, отвезли его в подразделение. Но не на Кобальт-сквер, а в старое, постройки шестидесятых годов, офисное здание, находившееся на расстоянии полумили от его местожительства. Отделка «под дерево» в лифте за годы эксплуатации облезла и во многих местах была поцарапана, линолеум в коридорах потрескался, а краска на стенах выцвела и кое-где шелушилась.

– Похоже, нам еще долго придется пользоваться такими помещениями, – со вздохом сказал Макларен, предлагая Броку присесть на поцарапанный металлический стул напротив. В комнате, куда привели Брока, кроме стола, за которым сидел Макларен, и нескольких металлических стульев, ничего не было. Если не считать большой карты Лондона, занимавшей чуть ли не целую стену. На ней толстыми красными линиями были обозначены границы восьми районных полицейских управлений и более тонкими – границы дивизионных подразделений, имевших кодовые двухбуквенные обозначения.