От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Проспер Буассонад

Приняв христианство, что далось им не без труда, скандинавы попали под влияние западной цивилизации, которое принесли им англосаксонские, немецкие и французские монашеские ордены. Первым полезным следствием такого развития было заселение новых земель. По призыву правителей и монахов крестьянские артели начали защищать плотинами низменные побережья Зеландии и Ютландии, осушать болота и превращать их в луга, создавать на реках рыбные промыслы и водяные мельницы. Деревенские общины и организованные монахами поселения со всех сторон повели наступление на необозримые леса Скандинавии и создали скотоводческие фермы с большими стадами коров, одиночные усадьбы, где селились первопроходцы – в основном это было на севере и востоке, и деревни поселенцев. Деревни назывались в Дании thorpes, в Норвегии soeters, а в Швеции bodas. Датская равнина, полуостров Ютландия, остров Зеландия, остров Фюн в Дании, Южная Швеция, Скания (область на юге Швеции. – Пер.), Остроготия (устаревшее название шведской провинции Эстергётланд. – Пер.), Нерикия (устаревшее название шведской провинции Нерке. – Пер.) Вермланд и Уппланд (области в Швеции. – Пер.) были освоены в первую очередь и скоро покрылись лугами и пашнями.

Норвежские и шведские первопроходцы решительно проникали в центральные и южные области полуострова – Свеаланд (область в центре Швеции, где возникло Шведское государство. – Пер.), Далекарлию (устаревшее название горной области в Швеции, нынешнее название которой – Даларна. – Пер.), Норланд (Норрботтен) и Финмарк (область на крайнем севере Норвегии, за Северным полярным кругом. – Пер.), где до X в. жили кочевые племена финнов и лопарей, которых теперь поселенцы оттесняли все дальше. В бескрайних лесах скандинавы повсюду расставили – сначала вдоль побережья, потом в глубине страны – скотоводческие фермы и лагеря лесорубов. Вскоре – в XII и XIII вв. – датчане даже усыпали множеством своих одновременно военных и земледельческих поселений земли славян-ободритов в Мекленбурге и Западной Померании и земли эстов (совр. эстонцы) на восточных берегах Балтики. Шведы же освоили Аландские острова, Ингрию, Карелию и Финляндию (Ингрия, она же Ижорская земля, издревле была освоена новгородцами и подчинялась Господину Великому Новгороду, а затем Русскому государству, захвачена шведами только в конце XVI в., окончательно освобождена русским царем Петром I Великим в начале XVIII в., здесь он построил Санкт-Петербург; Карелия также была освоена, начиная с X–XI вв., новгородцами, в Финляндии долго шли войны между Новгородом и Швецией, которая постепенно овладела этой страной. – Ред.) и построили там деревни, жители которых были свободными крестьянами. Норвежцы тогда же создали рыболовные промыслы вдоль всего побережья Биармии до Белого моря. (Автор ошибается – побережье Мурманского полуострова освоили русские (поморы). – Ред.)

Помимо этого они использовали природные богатства озер, рек и морей – добывали китов, треску и тюленей на севере, а на Балтике лосося и сельдь. Леса, по-прежнему обильные и просторные, несмотря на вырубку, давали им древесину, деготь, поташ, золу и меха диких зверей, которые скандинавы поставляли в страны Запада. Были созданы образцовые фермы, в основном в поместьях ордена цистерцианцев, и методы скотоводства стали более совершенными. В Дании выращивали сильных боевых и тягловых лошадей, а также крупный рогатый скот; то же делали в Швеции и Норвегии. Скандинавия была так же, как и Англия, одним из самых активных центров экспорта сливочного масла, сыра, жиров, сала и крепких шкур. Даже в хлебопашестве был сделан шаг вперед, несмотря на применение экстенсивных методов – трехлетний севооборот с парами, обязательное периодическое перераспределение полей и совместная обработка земли. Применение в качестве удобрений навоза и торфа распространилось шире, появились железный лемех и глубокая вспашка земли. В Южной Швеции, особенно в Скании, и в Дании крестьяне выращивали рожь, овес, ячмень и пшеницу. Цистерцианцы принесли в эти края садоводство и более совершенные методы сельского хозяйства. Больше земли стали отводить под лен, коноплю и хмель.

Возникла постоянная торговля, а в XII в. появилась и денежная экономика. С XI в. Дания стала выпускать серебряные монеты (rixdales) в подражание Германии. Но движимого имущества было относительно немного, а кредит был редкой и дорогой услугой. В XIII в. официальная процентная ставка все еще была от 10,5 до 20,5 процента. Тем не менее внутри Скандинавских стран были проложены дороги и организовано судоходство. В Дании и Норвегии были созданы национальные флоты, и их активность была такой, что скандинавы были хозяевами торговли на Балтике, в северных морях и на Северном Ледовитом океане, пока эту торговлю не погубила ганзейская монополия. Скандинавские страны даже установили торговые связи напрямую с Западом и Левантом.

Наряду с прежней семейной и домашней промышленностью в недавно основанных городах – Тронхейме (997), Бергене, Копенгагене (1168), Роскилле, Оденсе, Лунде, Висбю (большой порт на острове Готланд), Стокгольме (XIII в.), Кальмаре, Норрчёпинге, Або (Турку) – возникли мастерские и союзы ремесленников, а также купеческие гильдии по образцу немецких. В Швеции были созданы первые металлургические предприятия – небольшие кузницы рядом с месторождениями медных и железных руд, которые открыли и начали разрабатывать скандинавские и немецкие рудокопы в Даларне. И наконец, Франция дала Скандинавским государствам их первых архитекторов и родоначальников их прикладных искусств.

Однако Скандинавия так же, как Восточная Европа, оставалась в первую очередь краем, где господствовало натуральное хозяйство. Правда, частная собственность быстро заняла место коллективной, и племена потеряли свои неделимые земли, а земли деревенских общин стали меньше в результате отчуждений, разделов между владельцами, которые открыто становились собственниками своей части земли, и присвоения земель теми, кто их расчистил. Даже семейная собственность могла быть разделена между сонаследниками, которыми могли быть даже женщины. Но из-за большого количества лесов и невозделанных земель общинные земли оставались обширными и занимали примерно половину территории Швеции и Норвегии. Короли создавали для себя большие поместья и объявляли себя владельцами рыбных промыслов и рудников. Священство и монашествующее духовенство завладели большей частью присвоенной земли. В Лунде был архиепископ, который один владел тремя четвертями острова Борнхольм и округом Орхус (на полуострове Ютландия). Была создана аристократия по образцу немецкого рыцарства, которая обеспечила себя феодами, старалась стать наследственной и захватила значительную часть земли.

Однако этим феодалам не удалось уничтожить сословие мелких крестьян-землевладельцев, которое оставалось многочисленным и влиятельным до XIV в. почти во всей Скандинавии – за исключением Скании и Дании, где они оказались в положении подобном положению вилланов, а иногда смешивались с бывшими рабами, которым христианство дало свободу. Тогда же в Скандинавии появились арендаторы земли и свободные поденные рабочие. При таком общественном строе Скандинавские страны сумели достичь некоторого процветания. Материальные условия жизни там стали лучше. В этих странах было мало нищих, и население там росло. В Дании оно почти удвоилось, и в середине XIII в. там в одних только сельских округах было 1 миллион 500 тысяч жителей. В шести епископствах Швеции в 1320 г. число жителей достигало 384 тысяч, рядом со старыми деревнями – bys было построено множество новых деревень (thorpes), не считая одиночных ферм (gaardes) и хижин (sätters). До XIV в. массы сельского населения Скандинавии, чья жизнь была простой и грубой, видимо, имели некоторый достаток и пользовались широкими общественными свободами на местном уровне. Семейная жизнь оставалась большой силой, и возникало все больше всевозможных союзов – религиозных, благотворительных и экономических. Скандинавия не достигла такой высокой степени развития, как Запад, но, подобно Восточной Европе, достигла под благодатным влиянием латинской, немецкой и христианской цивилизации такого процветания, которого не знала в эпоху варварства и равного которому не имеет даже в современную эпоху (автор имеет в виду конец XIX – начало XX в.; с тех пор Скандинавские страны в своем развитии в течение XX в. заняли одно из первых мест в мире как по доходу на душу населения, так и (прежде всего) по качеству жизни. – Ред.).

Таким образом, в истории труда первые три с половиной столетия Средевековья были одним из тех важнейших периодов, во время которых произошли некоторые из важнейших прогрессивных преобразований в человеческом обществе. Этот процесс превзошел даже труды Римской империи и результаты всей Античной эпохи. В Восточной, Северной, Центральной и Западной Европе варварский мир был покорен и цивилизован двумя действовавшими совместно силами – христианской религией и новой западной цивилизацией (Русь от западной цивилизации успешно отбивалась – разбив шведов в Невской битве (1240), немецких рыцарей в Ледовом побоище (1242), при Раковоре (1268) и во многих других битвах. Высокую цивилизацию Русь взяла вместе с православием в слабеющей Восточной Римской империи и стала ее наследницей – Третьим Римом (а Четвертому, как было сказано, не бывать). Двуглавый орел, символ империи, стал с конца XV в. символом России. – Ред.). После периода раннего феодализма, который был временем топтания на месте, необходимым для организации военной структуры средневекового общества и для его защиты от угрожавших ему новых захватчиков, после двух столетий, в течение которых аристократия и духовенство присвоили себе исключительное право на владение землей, превратили всех крестьян в вилланов и крепостных и надели на сельское население ярмо дорого обходившейся ему защиты, заря возрождения взошла над христианским миром, который наконец перестал жить в изоляции.