Позволь ей уйти (СИ) - Монакова Юлия

— У нас сейчас консультации перед экзаменами идут, их посещать необязательно, — отмахнулась Даша. — А чего ты хотел-то?

— Чтобы ты устроила мне встречу с Пашкой. Хочу поговорить с ним… нормально поговорить, как мужик с мужиком, один на один. Да не в этом смысле, — поспешно добавил он, заметив, как Даша изменилась в лице. — Я что, похож на последнего подонка, который будет избивать человека на больничной койке? Мы просто поговорим. Ртом, — улыбнулся он. — Хочу, чтобы между ним и мной не осталось никаких недомолвок и обид. Он… он неплохой танцовщик, твой Калинин, хоть и слишком самоуверенный порой, и мне вовсе не улыбается собачиться с ним всю свою жизнь. Ну, по крайней мере, пока мы служим в одном и том же театре.

— А от меня-то что требуется?

— Просто провести к Пашке и попробовать убедить его, чтобы он не душил меня сразу же казённой подушкой. Думаю, к тебе он прислушается.

— Хорошо, я попробую… — неуверенно кивнула Даша.

— Ну что, ты доела? — он взглянул в её опустевшую тарелку. — Вот молодец, люблю, когда у девчонок хороший аппетит.

— А ты сам? — спохватилась Даша. — Ты же не съел ни кусочка!

— А у меня диета, — он невозмутимо и широко улыбнулся, одновременно подзывая жестом официантку, чтобы заплатить по счёту. — Пойдём, я отвезу тебя домой.

Она смутилась.

— Не надо, спасибо… я на метро доберусь.

— Я отвезу тебя домой, — внятно повторил он. — Тебе вообще лучше пореже ходить по улицам одной. Это небезопасно.

— Я далеко отсюда живу, — предупредила она. — На Пионерской.

— Ой, как страшно. Ещё за бензин предложи заплатить, а то ж я разорюсь.

Даша не выдержала и засмеялась:

— Вообще-то, я ещё и за пельмени тебе должна.

— Вовек теперь не рассчитаешься, — улыбнулся он одними глазами, но Дашу вдруг одолел новый приступ смеха.

— Вот видишь — и настроение улучшилось, — обрадовался Таиров. — Не зря я тут перед тобой весь вечер выплясывал.

___________________________

* Весь свет и пару новых коньков в придачу — цитата из сказки Г.Х. Андерсена “Снежная королева”. Каю, пытающемуся сложить из льдинок слово “вечность”, было обещано буквально следующее: “Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков в придачу”.

=100

Таганрог, 2018 год

Павел не любил зиму в Таганроге. Серо, слякотно, неуютно и промозгло, вместо снега под ногами — грязевая каша… И хотя к концу февраля температура редко опускалась ниже нуля, всё равно с моря дул пронизывающий до костей ветер, заставляя людей ёжиться от холода и поплотнее запахивать полы куртки или пальто.

Однако даже плохая погода не смогла омрачить радости от встречи с родным городом. От знакомых до замирания сердца мест, от любимых улиц, избеганных вдоль и поперёк, от тайных закоулков, которые возвращали Павла в детство… Счастливое, несмотря ни на что. И хотя большая часть мальчишеских лет прошла в детдоме, Павел неизменно вспоминал то время с благодарностью и теплотой.

Во многом, конечно, это была заслуга Татьяны Васильевны Высоцкой, которая была всем детям не только директором, но и самой настоящей мамой. В этом году она праздновала свой юбилей и торжественно уходила на пенсию. Это событие вкупе с шестидесятилетием детского дома и стало тем самым поводом, который собрал бывших воспитанников вместе спустя годы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Организацией мероприятия вот уже несколько месяцев подряд активно и ответственно занималась Милка. Павел только диву давался энтузиазму, с которым она взялась за дело. Нужно было не просто устроить классный праздник для директрисы и бывших детдомовцев, но и сохранить всё в секрете от Высоцкой, чтобы получился настоящий сюрприз. В день Икс в столовой детского дома (она же — актовый зал) шли тайные приготовления: воспитанники помогали украшать помещение воздушными шарами и утверждали окончательные детали самодеятельной концертной программы.

Мила уехала в Таганрог пораньше, примерно за неделю до юбилея, чтобы успеть всё основательно и качественно подготовить. Павлу же удалось вырваться из Москвы буквально на пару дней, слишком надолго из театра его не отпустили. Он и так немного потерял форму, восстанавливаясь после сотрясения мозга и переломов, и хотя в полную силу танцевать по-прежнему не мог и с сольными партиями на сцену всё ещё не выходил, всё равно от него требовалось исправно посещать хореографические классы, а также уделять должное внимание хотя бы растяжке, если уж не прыжкам и не поддержкам, и присутствовать на репетициях.

Павел планировал остановиться в гостинице, хотя у него имелось собственное жильё в Таганроге, даже не одно, а целых два. Первая квартира досталась от мамы, вторая — от Хрусталёвой, которая, не имея других родственников и близких людей, оформила завещание в пользу своего самого талантливого и самого любимого ученика.

В мамину квартиру Павел пустил пока пожить Любу Вишнякову, бывшую однокурсницу — ту самую, что стала когда-то его первой женщиной. Разумеется, без всякой арендной платы, достаточно было того, что Вишнякова оплачивает коммунальные услуги и вообще поддерживает в квартире порядок и чистоту. Присматривала она также — по просьбе Павла — и за квартирой покойной Хрусталёвой, которая была и её педагогом тоже. Там Павел так и не решился ничего менять или переделывать; тем более немыслимым казалось сдать эту святая святых каким-нибудь квартирантам — поэтому он оставил всё так, как оно было при жизни Ксении Андреевны. Словно в музее: те же картины, портреты, старые афиши и фотографии…

Павел помнил свой короткий, но убедительный разговор с Любиной матерью в день выпускного спектакля. Неизвестно, повлияло ли это на её дальнейшие отношения с дочерью, но факт оставался фактом — Люба вырвалась-таки из-под материнского крыла и жёсткого контроля, зажив в конце концов самостоятельной жизнью. К сожалению, она не стала великой танцовщицей, не смогла восстановиться после травмы (еле заметная хромота так и осталась — некритично для жизни, в том числе и личной, но невозможно для сцены). Зато Люба открыла собственную школу современного балета, снимая зал в том самом Дворце культуры, который из “ДК котлостроителей” был несколько лет назад переименован в “Фестивальный”, но в целом остался тем же, что и прежде — ни внутри, ни снаружи практически ничего не изменилось.

Поначалу ощущение было очень странным: приехав в свой город, останавливаться в гостинице подобно чужаку. Да ещё и смутная тревога, завладевшая им в Москве, не отпускала…

Когда они с Дашей выходили из подъезда к ожидающему их такси (она ездила провожать его в аэропорт), Павлу вдруг показалось, что вдали мелькнула знакомая фигура в чёрной куртке с капюшоном, надвинутым на глаза. Впрочем, тут же и исчезла. Почудилось?.. Глупо было напрягаться из-за каждого похожего прохожего, убеждал себя Павел, но…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Может, всё-таки полетишь вместе со мной? — спросил он Дашу, с беспокойством вглядываясь в ту сторону, где ему померещился зловещий силуэт, но такси уже выруливало со двора на улицу. — Думаю, на мой рейс ещё остались места, можем купить билет онлайн прямо сейчас.