История Древнего мира, том 1. Ранняя древность - Ирина Свенцицкая

Гораздо больше мы знаем о хурритском обществе за пределами Митанни — в Алалахе и особенно в Аррапхэ; этому будет посвящен следующий раздел.

В разделе 4 использованы материалы Дьяконова И.М. и Аветисяна Г.М.

Хурритское государство Аррапхэ.

Государство Аррапхэ может служить примером периферийных ломовых структур этой эпохи, весьма мало сходных с ирригационными обществами Месопотамии, Элама и Египта; в отличие от большинства подобных образований, вовсе не документированных, Аррапхэ дало нам обширные клинописные архивы.

Когда в руки исследователей попали аккадоязычные архивы этого царства (Аррапхэ, точнее, Аррафхэ — слово хурритское и, по-видимому, означает «город, принадлежащий Дающим» (закономерно из ари-на-хэ-ве); Ал-илани — «Город богов» — вероятно, аккадский перевод того же названия.), восходящие к XV—XIV вв. до н.э., сначала из царской резиденции, Ал-илани — «Города богов» (совр. Керкук), затем из Нузи (бывшего Гасура, совр. Иорган-тепе) две особенности юридических актов на передачу недвижимости вызвали недоумение. Прежде всего, наряду с обычным обозначением территориальной общины — термином алу — постоянно встречалось обозначение димту, что по-аккадски значит лишь «башня». Затем, вместо обычных документов отчуждении земли обнаружились во множестве передачи ее через усыновление взрослых состоятельных лиц (до пятидесяти одновременных актов на одного и того же человека). В следующем поколении эти сделки оспаривались по суду, хотя и безуспешно, и появилась новая, снова необычная форма сделки, вовсе не имеющая аналогий: диденнуту (от хурритского диденни — «выдел») — их определили как антихрезу, т.е. залоговые с правом получения кредитором продукции с заложенной земли, без права кредитора на распоряжение этой землей.

Этим загадочным явлениям сначала было дано следующее толкование: димту будто бы означает «округ», а не «башня», чему нет подтверждения во всем остальном корпусе аккадоязычдых текстов, но предполагалось, что у хурритов, аборигенов Аррапхэ, все возможно! Усыновление же трактовалось как форма обхода царского запрета на передачу ленных земель, и вместе с тем, поскольку главный скупщик земель оказался должностным лицом, было выдвинуто предположение, что он таким образом возвращал ленные земли короне. В нашей стране было предложено объяснение димту как «башни». Башенные комплексы широко известны в качестве большесемейного жилья(Эти архаические башенные жилища, распространенные, как показал М.И. Джандиери, по всему миру, часто скученные в пределах одного селения, ни в коем случае нельзя путать с «феодальными замками», имеющими совсем иную структуру и другое социальное назначение. Обычно различаются жильте и боевые башни — первые отчуждаемы, вторые — нет; но зато вторые несут оборону общества в целом, приближаясь по своим функциям к крепости — хальцу.), поэтому и угодья их назывались тем же словом.

Кстати сказать, сделки на недвижимость оспаривались исключительно родичами продавцов-усыновителей — власти в эти сделки не вмешивались и не ограничивали их.

Кроме повсеместно представленных дворцовых архивов Аррапхэ дает два крупнейших среди клинописных находок семейных архива: один охватывает срок жизни пяти поколений, другой — трех. Первый принадлежал клану Техиб-Тиллы и был главным объектом изучения с самого начала. Восхождение этого клала началось с приобретения отцом Техиб-Тиллы сотни гектаров садовой земли в районе Надмапи (совр. Телль-Али), расположенного неподалеку от древней Турши (совр. Телль-Махуз). Здесь находилась переправа через Нижний Заб

— важнейшая на северной дороге страны. Это тыл Ашшура, а роль Ашшура в международной торговле известна. В таком районе коммерческая основа хозяйства садоводов могла иметь важные последствия: садоводы Аррапхэ расплачивались с казной металлом (деньгами), поскольку их продукция не рассматривалась как необходимый провиант для дворцового персонала. В дальнейшем Техиб-Тилла смог приобрести в семи разных районах страны более тысячи гектаров земли; сделки оформлялись как «усыновления» Техиб-Тиллы его соотечественниками. Выбор чаще всего падал на придорожные участки: дороги — опора коммерции, контроль над ними

— реальная власть. По норме наделов в Аррапхэ, равной примерно гектару земли на одного работника (урожая с такого участка хватало на одну парную семью), Техиб-Тилла получил возможность снаряжать тысячу воинов. Видимо, эта его деятельность и вывела Техиб-Тиллу в круг начальников военного округа, хальцухлу, именно тысячу воинов выставлял один воинский округ, хальцу.

Все сделки Техиб-Тиллы оформлены через принятие его в качестве «сына» в семью прежнего хозяина парцеллы, выделенной из семейного общинного фонда (айтту). Актов принятия его в качестве «брата» нет, хотя практике общинного суда Аррапхэ известны оба типа сделок на недвижимость. Смысл, видимо, в том, что эти два уровня различались не только правами, но и обязанностями. Так, приобретая в дом коня и рабов на общую сумму 100 сиклей серебра, брат Техиб-Тиллы делит эту сумму расходов следующим образом: половину, 50 сиклей, вносит сам, другую половину вносят совместно два сына Техиб-Тиллы, каждый по 25 сиклей. Тем самым на каждом уровне сверстники равны, но между старшим уровнем и младшим равенства нет. Почти во всех случаях, кроме единичных, где передается не парцелла, а все владение прежней семьи, Техиб-Тилла освобождался от несения службы, если она была закреплена за передаваемым участком. Вероятно, обоснованием этого было его положение «сына», которое предполагает лишь ограниченное участие в делах дома, а то и вовсе никакого.

Цену земли во всех актах ее передачи называют «подарком». Дело в том, что по нормам обычного права подарок поступал в личное распоряжение передающего имущество. При попытке начертить график «цен» получилась некая беспорядочная россыпь точек. Единственный момент, где прощупывалась рыночная конъюнктура, — это последовательное снижение сравнительной ценности «подарка» за дом, за сад и за поле.

В системе связей сверстников в общинно-родовых структурах решающее значение имеет обязанность взаимопомощи. Суть отношений взаимопомощи состоит в том, что они добровольно-принудительны и в них вовсе не предполагается адекватных возмещении, а лишь готовность поддержать другую сторону в любой форме, когда и где это потребуется. Приняв за норму отношении не рыночные расчеты, якобы исходные, а совершенно иную систему — взаимной помощи, мы найдем наконец объяснение сделкам, где вовсе нет ответного «подарка»: в полосу длительной засухи, охватившей в это время всю Переднюю Азию, получить наиболее часто встречающееся возмещение за отданное поле, равное полутора урожаям,— это много, отнять же у младшего поколения, еще не вступившего в силу, бесполезный в данный момент участок земли — это для старшего действующего поколения выход с наименьшими потерями.