История Древнего мира, том 1. Ранняя древность - Ирина Свенцицкая

Заметим, наконец, что индоиранизмы в культуре, языке н именах собственных обнаруживаются только у хурритов митаннийской группы: их нет в ранних хурритских надписях, нет ни в Алалахе близ устья р. Оронт, ни в Киппувадне, ни в богазкёйском архиве (исключая дипломатические договоры с Митанни), ни в Аррапхэ.

Первый известный по имени царь «Маитани» — Шуттарна I, сын Кирты, известен по оттиску печати в Алалахе конца XVI в. до н.э. После него правил Парраттарна, известный по большой надписи Идрими, царя Алалаха; Идрими был вынужден бежать от своих врагов в Эмар на Евфрате — видимо, в митаннийские владения — и впоследствии был восстановлен на престоле Алалаха с помощью Параттарны. С этого времени следует датирвать начало проникновения митаннийского влияния в Сирию.

Наиболее могущественным царем Митанпи был Саусаттар, или Саусадаттар. Он носил титул «царя Маитани (или Ханигальбата), царя воинов хурри». При нем Аррапхэ за Тигром находилось если не под властью, то под влиянием Митанни; он же заключил договор с царем Киццувадны к югу от гор Тавра. Ему подчинялся автономный Алалах. Ему же удалось захватить и разграбить Ашшур. Этот город, однако, не вошел непосредственно в состав государства Митанни, но в нем сидел митанвийский посол (суккаллу), видимо принимавший участие в работе совета старейшин Ашшура и носивший наравне с другими звание годичного эпонима-лимму. На «вассальных» правах (подобно Алалаху) Митанни подчинялись многие города восточной части п-ова Малая Азия. Непосредственно в состав Митанни входила область Кадмухи на верхнем Тигре, а возможно, и некоторые области севернее его притоков. Египетские фараоны в своих завоевательных походах XVI и последующих веков до н.э. на Палестину и Сирию постоянно соприкасались с местными правителями, носившими индоиранские имена — очевидно, состоявшими в родстве с митаннийской династией и бывшими ее ставленниками. Египетские надписи называют Митанни термином Нахрайна— «Двуречье», или «Междуречье», из чего видно, что они отождествляли это государство со всей территорией Верхней Месопотамии между Евфратом и Тигром. Фараону Тутмосису I (конец XVI в. до н.э.) впервые удалось выйти на Евфрат, но война с Митанни шла с переменным успехом вплоть до правления Артадамы I в Митанни и Тутмосиса IV в Египте (конец XV в. до н.э.), когда между ними был заключен мир и Артадама отдал свою дочь в гарем фараона. Это замирение объясняется мощной угрозой Митанни со стороны усилившегося Хеттского царства, царь которого Хаттусили II проник глубоко в Сирию. Весь последующий период идут войны между хеттами и митаннийцами (и сторонниками тех и других), а в Митанни начинается полоса династических распрей. Тем не менее царь Душратта, опираясь на дружбу с Египтом, смог успешно сражаться с хеттами и благополучно долгое время процарствовать в Верхней Месопотамии (вплоть до вступления Аменхетепа IV на египетский трон).

По смерти Душратты престол Митанни формально переходит к престарелому и больному сопернику Душратты, Артадаме II, издавна претендовавшему на него. Фактически страной правит его сын Шуттарпа. Эти события, несомненно, не могли совершиться без хеттской поддержки, помимо прямой помощи, которую Артадама II и Шуттарна получили от Алзи (хурритского царства в долине р.

Арацани-Мурадсу на Армянском нагорье) и от Ашшура. Схватив большую группу знати — сторонников Душратты, Шуттарна попытался передать их в Ашшур, но ашшурские власти, очевидно не желавшие связывать себя ввиду неопределенности дальнейших событий в Митанни, отказались их принять, и Шуттарна сам приказал всех их казнить. Положение остальных сторонников Душратты в Митанни стало безнадежным: хетты поддерживали Артадаму, Сирия была в руках хеттов, на севере Алзи, а на востоке Ашшур были враждебны. Двести колесниц во главе с их начальником Аги-Тешшубом бежали в дружественную страну Аррапхэ. Опираясь на них, Шаттиваса сын Душратты отправился оттуда искать поддержки у касситского царя, но тот отнял у него все колесницы, и царевич, едва спасшись бегством, обратился за помощью к хеттам. Там он появился с одной-единственной колесницей и двоими сопровождавшими его хурритами, не имея даже сменной одежды, но был встречен по-царски: Суппилулиума отдал ему в жены свою дочь, предварительно выяснив, какое она займет положение в Митанни, и предоставил ему войско во главе со своим сыном. После разгрома митаннийской армии он, по просьбе Шаттивасы, сделал его наследником престола и оставил на троне тяжело больного Артадаму, дядю Шаттивасы. События завершились тем, что гегемония Митанни пресеклась: на западе возобладали хетты, на востоке поднялась Ассирия, прежде до крайности утесненная государством Аррапхэ.

Мы знаем очень мало о внутреннем политическом и социальном устройстве Митанни; можно только сказать, что это была не монолитная империя, а рыхлый союз номов, которые объединялись вокруг Вашшуканни, столицы Митанни-Ханигальбата (местоположение ее еще не установлено), которые платили ми-таннийскому царю дань и выставляли на помощь ему воинские контингенты; что «люди хурри» — очевидно, воинская знать — играли значительную роль при царе и упоминались иной раз вместе с царем в государственных договорах; и что большую роль в войне, а может быть, и в управлении играли колесничие — марианна. Сами колесницы как род оружия и тактика колесничного боя были, без сомнения, заимствованы у индоиранцев, но колесничие в это время, судя по их именам, были чистыми хурритами. Термин марианна вопреки постоянным утверждениям ряда исследователей — чисто хуррито-урартский (северокавказский), а не происходит от древнеиндийского марья — «муж, юноша». Это доказывается не только наличием хорошей северокавказской этимологии этого слова, но и тем, что институт марианна существовал не только у митаннийцев, испытавших индоиранское влияние, но и у всех хурритов вообще, включая Алалах и Аррапхэ. И нужно заметить, что эти марианна были не «феодальной знатью», а дворцовыми служащими, получавшими свои колесницы с казенных складов.

Гораздо больше мы знаем о хурритском обществе за пределами Митанни — в Алалахе и особенно в Аррапхэ; этому будет посвящен следующий раздел.

В разделе 4 использованы материалы Дьяконова И.М. и Аветисяна Г.М.

Хурритское государство Аррапхэ.

Государство Аррапхэ может служить примером периферийных ломовых структур этой эпохи, весьма мало сходных с ирригационными обществами Месопотамии, Элама и Египта; в отличие от большинства подобных образований, вовсе не документированных, Аррапхэ дало нам обширные клинописные архивы.

Когда в руки исследователей попали аккадоязычные архивы этого царства (Аррапхэ, точнее, Аррафхэ — слово хурритское и, по-видимому, означает «город, принадлежащий Дающим» (закономерно из ари-на-хэ-ве); Ал-илани — «Город богов» — вероятно, аккадский перевод того же названия.), восходящие к XV—XIV вв. до н.э., сначала из царской резиденции, Ал-илани — «Города богов» (совр. Керкук), затем из Нузи (бывшего Гасура, совр. Иорган-тепе) две особенности юридических актов на передачу недвижимости вызвали недоумение. Прежде всего, наряду с обычным обозначением территориальной общины — термином алу — постоянно встречалось обозначение димту, что по-аккадски значит лишь «башня». Затем, вместо обычных документов отчуждении земли обнаружились во множестве передачи ее через усыновление взрослых состоятельных лиц (до пятидесяти одновременных актов на одного и того же человека). В следующем поколении эти сделки оспаривались по суду, хотя и безуспешно, и появилась новая, снова необычная форма сделки, вовсе не имеющая аналогий: диденнуту (от хурритского диденни — «выдел») — их определили как антихрезу, т.е. залоговые с правом получения кредитором продукции с заложенной земли, без права кредитора на распоряжение этой землей.