Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи - Оксана Юрьевна Захарова

В 1820–1825 гг. оборот черноморской торговли колебался вокруг среднегодового показателя, равного 8 824 331 рублю серебром – 8,6 % общероссийского оборота, что вдвое превышало исходную цифру 1802 г.[608]. Черноморская торговля к концу первой четверти XIX в. становится важным фактором в экономике всей империи, ее состояние в значительной степени зависело от правительственной политики и международной обстановки.

В 30-х гг. XIX столетия русская торговля значительно отставала от западноевропейской. Для укрепления русских позиций во внешней торговле правительству было необходимо поощрять расширение торговли с Ближним Востоком. В агусте 1834 г. статс-секретарь А.С. Танеев отправляет на имя Воронцова записку о торговле, чтобы он «старался возбудить соревнование в купечестве Новороссийского края на открытии прямых сношений с г. Трапезундом для сбыта российских мануфактурных изделий»[609].

М. С. Воронцов начинает собирать сведения о состоянии торговых отношений России с Южным берегом Черного моря, и особенно с г. Трапезундом, изучает материалы, полученные из Одесского отделения коммерческого совета и лично от опытных негоциантов в Одессе, Козлове и Феодосии. В результате М. С. Воронцов приходит к заключению, что торговля с Анатолией и Персией по сравнению с предыдущими годами находится в упадке. В рапорте на имя Императора (1836 г.) генерал-губернатор исследует причины подобного положения.

Торговые отношения Малой Азии и Закавказского края были весьма налажены, и основными их участниками являлись армяне, пока Закавказский край имел право порто-франко и был открыт порт в Редут-Кале. Они отправляли туда товары из Одессы. Но одновременно правительство, борясь с конрабандными перевозками, издало ряд распоряжений, не способствовавших транзитной торговле, в результате чего уменьшилось общее количество товаров, ввозимых в Россию. Одновременно с этим снизился оборот торговли между Одессой и армянскими купцами. В 1832 г. закончился срок, на который Закавказскому краю предоставлялись особые преимущества в торговле. Армяне, наладившие отношения с Лейпцигом, решили, что выгоднее получать через Триест и Трапезунд иностранные товары, чем русские из Нижнего Новгорода. Отпуск же товаров из Одессы в Грузию был практически прекращен. Так как Трапезунд превратился в своеобразный склад для персидской торговли, то этим воспользовались иностранные купцы, особенно – англичане, торговый дом Бранде устранял один за другим своих соперников.

Ликвидация преимуществ в торговле для Закавказского края не способствовала увеличению сбыта российских товаров, так как потребность в них в Грузии была невелика, но сам Закавказский край лишился выгодных для него отношений с иностранными купцами, с одной стороны, и с Персией – с другой.

Жители Крыма долгое время имели возможность приобретать в своих городах – особенно Козлове и Феодосии – товары из Азии. При этом турки кроме хлеба, кожи, шерсти и соли получали из Феодосии до 100 000 пудов хлеба. В период написания Воронцовым рапорта Императору российского железа поступало лишь 6000–7000 пудов в год, так как оно было вытеснено железом из Англии.

М. С. Воронцов подчеркивал, что английское железо превосходнее российского, но при этом и стоимость его была выше, а торговцы из Азии предпочитали товар дешевый, поэтому английские производители перестали обращать внимание на качество товаров и стали продавать железо под русской маркой, а сукна – самые грубые.

Возникшие проблемы в торговле с Трапезундом не смогли не сказаться на отношениях с Персией и Турцией, так как дорога из Редут-Кале через Тифлис в Персию была намного безопаснее дороги из Трапезунда в Тифлис через Эрзерум, подвергавшийся набегам курдов. Таким образом, заключает Воронцов, купцы, торгующие с Персией, предпочитали бы следовать через Россию, если бы этому не препятствовали таможенные правила. Еще одной причиной, из-за которой уменьшилась торговля с Турцией, являлось то, что до 1824 г. существовал высокий акциз на соль, отпускаемую из Крымских портов. В итоге анатолийцы стали покупать соль, которую прежде ввозили из России, в Испании и Франции.

В сложившейся ситуации М. С. Воронцов предлагает следующие меры: разрешить транзит иностранных товаров через Закавказский край и предоставить право одному из закавказских портов на бессрочное складирование товаров, а купцам, которые решили поселиться в данном порту, – определенные льготы. Согласно проекту, составленному таможней Феодосии и Таврическим гражданским губернатором, предполагалось разрешить бессрочное хранение товаров. И наконец, главным средством для увеличения торговли с Азией М. С. Воронцов считал разрешение транзита, о чем говорилось выше. Подобная мера, по его мнению, принесла бы следующие результаты: увеличение доходов Грузии; персидские, турецкие, армянские купцы вновь предпочли бы везти товары через Россию, так как для них главным являлось устранение таможенных барьеров; товары русских фабрик получили бы возможность проникновения в соседние с Россией страны. А поставка некоторых турецких изделий из Анатолии способствовала бы началу конкуренции с английскими производителями.

М. С. Воронцов считал также, что одним из средств к расширению торговых отношений с Трапезундом является поддержка московских купцов, желавших наладить прямые связи с этим краем. Для этого правительство должно было, по мнению М. С. Воронцова, предоставить московским купцам определенные льготы, чтобы наиболее предприимчивые из них рискнули бы к освоению этого торгового пути, так как налаженная торговля с Трапезундом может принести весьма «важные и благоприятные для России последствия»[610].

Необходимо заметить, что всю первую четверть XIX столетия в портах Черного и Азовского морей торговля была основана на сбыте хлеба. Неурожай в Западной Европе 1816–1817 гг. вызвал большие закупки хлеба в этом регионе по весьма высоким ценам. Но вскоре закупка хлеба упала, что доказало, что нельзя опираться лишь на хлебную торговлю, необходимо развивать продажу других товаров из внутренних областей империи в соседние государства. Этому, однако, препятствовало, по мнению Воронцова, то, что в крае существовал «недостаток капиталистов и домов с европейской репутацией» [611].

То, что край имел право порто-франко, привело к открытию известных торговых домов, имеющих крупные капиталы и выдающих значительные кредиты. К ним относился торговый дом барона Штиглица, имевшего контору в Одессе и занимавшегося торговыми операциями на территории всего края. Таким образом, благодаря инициативе М. С. Воронцова уже к 1837 г. расширился и перечень товаров, привозимых для сбыта в порты Черного и Азовского морей из внутренних губерний. Так, с берегов Кубани доставляли в Одессу или Таганрог сало, кожу, шерсть; из Белоруссии привозили строевой лес, пеньку и масло. В результате, несмотря на неурожай 1833 г., когда продажа хлеба в регионе была прекращена, торговля края не снизила свои обороты и в Одессу прибыло 486 каботажных судов с различным грузом, а отошло 461. В целом в Одессу было доставлено и одновременно вывезено за границу и во внутренние области России различных товаров на сумму до 30 миллионов рублей.

На посту генерал-губернатора М. С. Воронцов