Тегеран-43. «Большая тройка» на пути к переустройству мира - Алекс Бертран Громов

Азербайджана, азербайджанский народ раздавит это правительство и постарается создать такое правительство, которое признает Азербайджан… Пусть мы вынуждены будем продать последнее, но мы вооружим нашу армию и сохраним свободу. Если будет нужно, то разрушим бастион реакции в Тегеране».

На очередной встрече с Кавамом Молотов повторил, что азербайджанский вопрос – внутреннее дело Ирана, а СССР хоть и желает примирить обе стороны, но особых перспектив в роли миротворца не видит. «Переговоры в целом прошли безрезультатно, – пишет Джамиль Гасанлы. – Новый премьер, избранный при содействии Советского Союза, вынужден был возвращаться ни с чем. Но в последний момент луч надежды сверкнул, и обнадежил Кавама лично Сталин. В тот день вечером Сталин дал прием в честь иранской делегации, на котором Кавам пожаловался генералиссимусу на то, что переговоры с Молотовым завершились безрезультатно. На это Сталин, усмехнувшись, сказал: “Теперь ты хорошо понимаешь мое положение. Меня считают очень жестким человеком, но Молотов в нашей группе самый жесткий. Конечно, я постараюсь быть посредником между вами. Уверен, что мой посол, прибыв в Тегеран, принесет вам несколько хороших вестей”. Эти слова Сталина вселили надежду в Кавама…»

7 марта иранская делегация покинула Москву и отправилась в Баку. Там Кавам и его сопровождающие провели несколько дней, беседовали с местным руководством, осматривали предприятия, в том числе нефтедобывающие, посещали культурные мероприятия. О результатах московских переговоров речь не заходила.

С точки зрения стратегии

Алексей Васенов, сооснователь крупнейшей русскоязычной книжной социальной сети «Живая Библиотека» и платформы gorblog.org, специально для этой книги так излагает концепцию тогдашних событий: «Несмотря на драматизм событий 1941–1946 годов, вместивших в себя становление Иранского Азербайджана, выбор им социалистического пути развития и его фактическая ликвидация силами персидских властей при молчаливом согласии Советского Союза лежали в русле исторической логики того времени.

Идеология экспорта революции, на которую во многом опиралась внешняя политика довоенного СССР, утратила актуальность с роспуском III Коминтерна в 1943 году. Начинались процессы национального самоопределения и разрушения колониальной системы, катализаторами которых выступила Вторая мировая война. Попытка Южного Азербайджана получить национальную автономию была спровоцирована как локальными событиями (по мнению Б. Шаффер – в первую очередь инициированной новой династией Пехлеви политикой “иранского национализма”), так и общемировыми тенденциями, направленными на обретение независимости вследствие краха колониальной системы и признание права малых наций на самоопределение.

Поддержка Советского Азербайджана и опора на помощь СССР позволили в короткие сроки сформировать органы управления и распространить их влияние на обширную территорию Северного Ирана. Однако эти же обстоятельства сыграли против неокрепшего парагосударственного образования, когда Советским Союзом было принято стратегическое решение о приоритете дружественных отношений с Ираном.

Сталин, правительство и ЦК видели необходимость сотрудничества с “нейтральными” (в первую очередь – идеологически) странами, что вылилось в политику создания пояса лояльных государств вокруг СССР. Восстановление страны после войны и её безопасность в долгосрочном периоде были важнее экспорта идеологии.

Наличие на южном направлении дружественного государства, обладающего мощнейшими запасами углеводородов (позволю себе напомнить, что гигантские запасы месторождений Сибири были открыты значительно позже), позволяло бы решить часть стратегических задач советского руководства и получить весомый вклад в деле экономического восстановления страны. Что во многом и послужило причиной сворачивания проекта Иранского Азербайджана».

«Длинная телеграмма» Кеннана

Занимавший в 1946 году пост советника посольства США в Москве американский дипломат, политолог и историк Джордж Фрост Кеннан в ответ на запрос казначейства США у американского посольства в Москве объяснения причин, по которым СССР не поддерживает только что созданные Всемирный банк и Международный валютный фонд, отправил 22 февраля 1946 года телеграмму в 8 тысяч слов. Эта телеграмма № 511, вошедшая в мировую историю как «Длинная телеграмма», содержала анализ не только возможностей и перспектив в отношениях США и Советского Союза, но и советских планов, касающихся Ирана.

«Необходимо прилагать усилия к расширению официальных пределов советского влияния при условии своевременности и перспективности этих действий. В настоящее время эти усилия направлены на конкретные соседние территории, рассматриваемые в качестве первостепенной стратегической необходимости. Это Северный Иран, Турция и о-в Борнхольм. Однако в любой момент к их числу могут добавиться и другие географические районы, если политическое влияние СССР распространится на новые территории. Таким образом, может возникнуть необходимость обратиться к “дружественному” правительству Ирана с просьбой предоставить России порт в Персидском заливе…

Относительно того, что мы можем ожидать при воплощении в жизнь советской политики на неофициальном, или подпольном, уровне, за который советское правительство не несет ответственности, можно сказать следующее.

Ведомства, задействованные в осуществлении политики на данном уровне:

правительство или правящие группы, в той или иной степени готовые подчиниться советским целям, такие как нынешнее болгарское и югославское правительства, политический режим Северного Ирана, китайские коммунисты и т. д. Не только пропагандистский аппарат, но и фактическая политика этих режимов может быть широко предоставлена в распоряжение СССР;

…просоветские марионеточные политические аппараты будут готовиться перенять национальную власть на соответствующих колониальных территориях сразу после получения независимости;

в) если те или иные правительства препятствовали достижению советских целей, прилагались все силы для их отставки. Это происходило тогда, когда правительство прямо противостояло целям советской внешней политики (Турция, Иран)…»

Вывод советских войск

Весной 1946 года стало ясно, что советские войска из Ирана все-таки уходят. «Уже 24 марта тегеранское радио сообщило о возобновлении вывода советских войск из Ирана. Источником информации послужила состоявшаяся в тот же день встреча Кавама с новым советским послом И.В. Садчиковым, на которой иранской стороне и было вручено письмо о полученном советским командованием предписании закончить все приготовления к выводу войск в полуторамесячный, считая с 24 марта, срок. В рамках достигнутого компромисса Тегеран дал согласие на создание смешанного советско-иранского нефтяного общества», – пишет С.Я. Лавренов в книге «Советский Союз в локальных войнах и конфликтах».

Вопросы, связанные с нефтью и выводом войск, были в основном согласованы к началу апреля 1946 года. В ночь на 3 апреля шли последние уточнения между премьер-министром Кавамом и послом СССР Садчиковым. 4 апреля Кавам направил советскому послу письмо следующего содержания: «В дополнение к состоявшимся между нами устным переговорам имею честь сообщить вам, что правительство его величества шахиншаха Ирана согласно с тем, чтобы правительства Ирана и Советского Союза создали смешанное советско-иранское общество по разведке и эксплуатации нефтяных месторождений в Северном Иране на следующих основных условиях: в течение первых 25 лет деятельности общества 49 % акций будет принадлежать иранской стороне, 51 % – советской стороне; в течение вторых 25 лет 50 % акций будет принадлежать иранской стороне и 50 % акций – советской стороне… Границы первоначальной территории общества, предназначенной для производства