Тегеран-43. «Большая тройка» на пути к переустройству мира - Алекс Бертран Громов

Москву-реку (чтобы скрыть ее характерную излучину, служившую ориентиром) плотами и баржами, на которых опять-таки рисовали домики и строили фанерные сараи. Но соорудили практически в натуральную величину из фанеры, бочек и старых труб только копию Московского крекинг-завода рядом с Капотней (так тогда назывался Московский нефтеперерабатывающий завод). Он значился у немцев в числе важнейших целей для бомбежки. Специальная команда саперов во время налетов жгла на фальшивом заводе пропитанную отработанным маслом ветошь, чтобы создать иллюзию попадания в емкости с нефтью.

Поэтому не приходится удивляться как беспокойству Сталина о нефтепромыслах Баку, так и заинтересованности в получении концессии на добычу нефти в Северном Иране. Майкл Брукс в книге «Нефть и внешняя политика» писал об этом: «С 1939 г. началось падение добычи нефти в Иране, и в 1941 г. она снизилась до 5,5 млн тонн; затем добыча нефти начала расти и в 1945 г. достигла беспрецедентной цифры в 17 млн тонн. Пропускная способность нефтеперегонных заводов в Абадане была доведена до 15 млн тонн в год. Были введены в эксплуатацию новые нефтяные месторождения, открытые в районе Гаш Саран в 1938 г.; по расчетам лорда Кэдмена, они должны были давать нефти даже больше, чем месторождения в Месджеде-Солеимане. Нефтяные источники в районе Ага-Джари, северо-западнее Бехбехана, начали давать продукцию в промышленном масштабе в 1943 г.».

Как быстро могла окупиться добыча нефти? По мнению вышеупомянутого Майкла Брукса, это происходило так: «За период с 1938 по 1945 г. Англо-иранская нефтяная компания имела валовой доход в размере 58 млн фунтов стерлингов и чистый доход в размере 34 млн фунтов и уплатила дивиденды в размере 20 % за 1942, 1943, 1944 и 1945 гг. Это значит, что в течение этих семи лет одна лишь чистая прибыль достигла суммы вложенного компанией капитала».

«Даешь Советскую власть!»

Но вернемся к событиям начала осени 1941 года. Тогда под давлением не только союзников, но и собственного парламента Реза-шах отрекся от престола в пользу своего сына Мохаммеда Реза Пехлеви. 17–18 сентября в Тегеран вошли советские, а затем и английские войска.

Руководитель группы «советников» в Иранском Азербайджане докладывал Багирову, что им были зафиксированы такие высказывания местного населения: «Мы Красную Армию более двадцати лет ждем. Дождались и дальше затягивать нечего. Даешь Советскую власть!» Багиров реагировал на это уже с подозрением – мол, скорее всего, такие выступления подстроены разведкой Третьего рейха с провокационными целями.

4 ноября 1941 года Молотов подписал решение «О расширении торговли с Иранским Азербайджаном», по которому в IV квартале 1945 года торговый оборот СССР с этой областью должен был составить 127,5 млн риалов экспортных и 89,5 млн риалов импортных операций. В Тебриз было отправлено 1500 тысяч метров хлопковых тканей, 1500 тонн сахара, 4880 тонн нефтепродуктов, 200 тонн хлопковой нити, 200 тонн бумаги. В свою очередь надлежало закупить в районах Иранского Азербайджана 4500 голов КРС, 50 тысяч голов мелкого скота, 2500 тонн бобов, 1500 тонн кураги, 500 тонн арахиса, 1000 тонн шерсти.

В Тебриз, Пехлеви, Ардебиль, Решт, Астару и другие города севера Ирана из СССР были отправлены зерно, сахар, керосин, еще ряд товаров первой необходимости. Готовилась и культурная программа в виде театральных постановок, подходящих по тематике.

«Избегать провокаций»

Разумеется, центральная власть в Тегеране беспокоилась по поводу событий в Иранском Азербайджане. Об этом Сталину докладывали, например, 20 ноября Н. Булганин и А. Антонов: «18 ноября военный министр Ирана обратился к нашему военному атташе полковнику Разину с просьбой разрешить пропустить из Тегерана и Тавриз два батальона иранских войск. 19 ноября генерал Дарахшани вторично обратился к генералу Глинскому с просьбой разрешить перебросить отряды силою от одной до двух рот из Тавриза в Марага и Мияне.

В связи с указанными событиями в Иране тов. Масленников дал следующие указания командующему нашей 4-й армией в Иране:

1. Ни в коем случае не вмешиваться в дела демократической партии, не давая повода к выпадам против советских войск.

2. Избегать провокаций, могущих повлечь за собой вооруженное столкновение.

3. Военных и гражданских представителей Ирана при обращении к нашим военным властям принимать, выслушивать, но никаких объяснений происходящих событий не давать, заявляя, что “Вашу информацию и просьбу доведем до вышестоящего начальства”.

4. Гарнизон районов, где происходят события, держать в полной боевой готовности и применять решительные действия лишь тогда, когда со стороны иранских войск последует нападение.

5. Никаких разрешений на переброску иранских войск, жандармов и полицейских не давать.

Мы считаем, что распоряжения, отданные тов. Масленниковым, правильны, за исключением запрещения передвижения иранских войск. Если мы не вмешиваемся во внутренние дела Ирана, то, по нашему мнению, не следует также препятствовать переброске иранских войск по просьбам иранского военного командования».

По поручению Сталина начальник Генштаба Антонов издал приказ: «Не препятствовать движению иранских войск, изначально находившихся в нашей зоне. Пресекать любые попытки иранских властей вводить в нашу зону дополнительные войска, на все подобные обращения ожидать ответ Генерального штаба Красной Армии. О всех попытках иранских войск войти в нашу зону немедленно извещать Генштаб Советской Армии».

Ситуация снова обострилась после конца войны. 19 мая 1945 года правительство Ирана предложило странам антигитлеровской коалиции рассмотреть вопрос о скорейшем выводе их войск с территории страны. Главным аргументом было то, что Германия капитулировала и война окончена.

Идея была справедливой и соответствовала договоренностям. Но вопрос о нефти продолжал волновать как советских руководителей, так и Англию. Приутихшее на время борьбы с общим врагом традиционное для этого региона противостояние интересов СССР и Великобритании, продолжавшееся еще со времен Российской империи, снова дало о себе знать. Тем более что свой интерес в нефтяной сфере имели в Иране и американцы, которые пристально следили за состоянием ирано-советских отношений. Джамиль Гасанлы в книге «СССР – Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941–1946 гг.)» приводит в своем исследовании письмо американского консула Россоу: «Концессии такого типа нужны не потому, что Советский Союз нуждается в нефти, а потому, чтобы иметь возможность время от времени оказывать давление на иранское руководство. На этом этапе главной целью было контролировать Иран на уровне Кабинета министров. А главной целью были сам Кавам и царевич Мюзаффар Фируз из рода Гарагоюнлу Каджаров, отец которого был свергнут нынешним шахом».

Но в какой-то момент казалось, что дело будет улажено благополучно для всех сторон. Была достигнута договоренность о создании совместного ирано-советского предприятия по добыче нефти и выводе войск.

Объявление автономии

А в Иранском Азербайджане происходили важные события. 20 ноября 1945 года в здании театра «Шир-Хуршид» начал работу Азербайджанский национальный конгресс. На нем была принята «Декларация», опубликованная 23