Последний паладин - Александр Горобец

Пробежав метров триста по тоннелю из веток, Кирилл, наконец, услышал стук топора, который шел именно с каменного мыска. И ему, почему-то вспомнилась старая детская шутка: "В лесу раздавался топор дровосека. Дровосек топором отгонял гомосека…". Видимо, в такую рань, отшельник не ждал гостей и Китяж побежал дальше. До Белого он добежал под ритмичный стук и звон топора. По ритму Кирилл понял, что отшельник с топором "на ты". Топор вообще любит к себе почтительного отношения. Работать с ним может человек сильный волей и духом. За этими мыслями он и выскочил к зеркальной глади "Большого Белого" на котором уже засверкали первые лучи восходящего солнышка. Китяж уже почти вышел на противоположный "каменному" мысок, но спугнул двух сорок, которые засели на березке, прямо у воды. Сороки, с треском поднялись с дерева и улетели в неизвестном направлении. Топор, на другом берегу затих моментально. Китяж досадно выругал себя за свою же неуклюжесть и начал соображать, как быть дальше. Тяжин осмотрел владения незнакомого отшельника. Место для строительства дома было выбрано идеально. По всем правилам фортификации. С трех сторон оно было окружено стеной леса, из которого шла узкая тропинка. Четвертая сторона была прикрыта озером. Причем, не просто озером, а довольно таки крутым берегом, забраться на который без шума мог, только подготовленный человек. Например, такой, как Тяжин. Сама избушка была довольно широкой и не высокой. Крыша двускатная, широко развернутая. От этого дом казался ещё ниже. Почти землянка. Из трубы шел еле заметный дымок. Значит, хозяин был дома или поблизости. Рядом с домиком отшельник строил ещё какое-то сооружение. Кирилл встал с корточек и побежал назад. За время наблюдения, он изрядно продрог. А по дороге, он обдумывал дальнейший план. Прибежать домой, умыться, позавтракать, собраться и не спеша прогуляться до Белого ещё раз. Только в этот раз аккуратно и во всеоружии.

Когда Кирилл выскочил у погранзаставы, солнце уже поднялось над лесом довольно высоко. К дому он подбежал в половину восьмого. Быстро умывшись чуть теплой водой в бане, которая находилась через дорогу от дома, он надел тельняшку и сходил до залива и потрогал воду. Вода была градуса четыре. Значит в озере такаяже. Вплавь Китяжу подбираться не хотелось. Значит, придется добираться посуху. "Все! Война войной, а обед по расписанию. Точнее завтрак", — подумал Кирилл и пошел на кухню.

— Сынок, где ты был? — спросила мама. Она уже подогрела чай и жарила утренние блинчики.

— Бегал, — ответил Китяж и, подойдя к маме, чмокнул ее в щеку, — Доброе утро мам.

— Доброе, доброе, — мама, наконец, оторвалась от плиты и, посмотрев на сына, удивленно вздернула брови, — Ты прямо ТАК бегал???

— Да, — Кирилл уже наливал чай в большую алюминиевую, его любимую кружку.

— Ты с ума сошел? На улице плюс пять! Ты бы ещё голым побежал! Болтунами своими зверей попугал!

— А я почти голым и бегал, — улыбнулся Китяж и отправил блинчик со сгущенкой себе в рот, — да не парься ты, мам. Я же не ходил. Я же бегал. А пока бегаешь тебе не холодно. Закаляйся, как сталь! Я ещё и искупаться хотел, — он легонько хохотнул.

— Давай, давай, — мама начала свою обычную песню, — купайся! А позагорать ты не хотел? А что? Самое время. Хапнешь пневмонию, я тебе буду ставить самые болючие уколы, — какой бы Китяж взрослый не был, он всегда оставался для нее, ее маленьким, любимым Кирюшкой.

— Да ладно, мам, — продолжал веселиться Кирилл, — Вода теплая. Ведь температура ее замерзания — ноль градусов. Соответственно, если она не твердая, значит теплая.

— Так, не учи мать, — нахмурила брови мама и громко сказала, — Папа! Иди завтракать!

— Уже бегу! — как обычно донеслось со второго этажа, и отец спустился вниз, — Здорово, бегун, — батя хлопнул жующего Кирилла по плечу, рассказывай, что видел. Хотя, наверное, ничего. Ты своим внешним видом распугал всех животных.

— Ты меня видел? — спросил его Китяж, посылая очередной блин в рот.

— Видел, видел, — ответил отец и тоже плеснул себе чаю, — я же позже пяти не просыпаюсь. Служба, сынок, она ведь не только на тебе сказалась.

— Папа, скажи ему, чтобы он в таком виде больше не бегал, — донеслось от плиты.

— Сын, — грозным голосом, но улыбаясь сказал батя, — не бегай так больше! И меньше тоже не бегай, — он подмигнул Кириллу, — Ну, что видел то.

— ПТН заработал, — ответил Кирилл, — Давно?

— Две недели назад. Что ещё видел?

— На Хамолово волчица ходит. След свежий совсем. Похоже жрать ее детки хотят. Худая она совсем. След еле видный.

— Ну так, — пожал плечами отец, — высосали он ее, вот и худая. Волки — это плохо. Что ещё?

— Видел я избушку эту.

— Так, так, так, — именно это и хотел услышать отец, — и как тебе?

— Стоит грамотно. Просто не подойдешь. Я думал вплавь, но прохладно пока.

— Слышишь, отец, — мама принесла ещё одну тарелку с блинчиками, — вплавь он хотел. А чё не по воздуху???

— Ладно, тебе, мам, — ответил батя, — он обучен плавать в таких условиях, что моржи не позавидуют. Он уже не малыш и сам разберется.

— Он уже разобрался, — мама явно была не в духе, — и ты тоже, когда его в эту армию отправлял.

— Так мать, все. Эту тему мы договорились не поднимать, — сурово сказал батя.

— Ай, — махнула рукой мама, — делайте, что хотите, — и встала из-за стола.

Когда она ушла в комнату, отец лукаво спросил Кирилла,

— Ну, что делать думаешь?

— Думаю одеться и понаблюдать. Странный какой-то домик, — ответил Кирилл, — А ты почему так интересуешься этим домиком?

— Я??? — отец пожал плечами, — Да мне то, как то, по барабану, — отец сделал такую безразличную мину, что Кирилл понял. Дело до этого незнакомца, у отца ЕСТЬ. Но допытываться, какое именно, он не стал. Пока не стал.

— Ладно, батя, — Китяж встал из-за стола, — Ты со мной пойдешь?

— Да ты что, дружище, — засмеялся отец, — это тебе надо…

— А зачем МНЕ ЭТО надо? — Китяж пытался сделать вид, что ему это тоже безразлично.

— А ты сходи, — улыбнулся отец, — и все узнаешь…

— Ой, батя, не люблю я, когда ты загадками говоришь, — Кирилл покачал головой и пошел одеваться.

Все, что надо хорошему снайперу, было на втором этаже, в кладовке. На тельняшку, Кирилл одел что-то типа футболки с длинным рукавом. Только эта, с позволения сказать, футболка, была вязана из пятимиллиметрового капронового шнура, с ячейкой около сантиметра. Этот девайс сохранял воздушную прослойку между основной, верхней одеждой и нательной. В холодную погоду в нем было не холодно, а в жаркую, не особо и жарко. А ещё эта штука очень хорошо спасала от назойливых насекомых. Конечно, сейчас их не было, но, допустим в июле, можно было часами лежать в болоте и не париться, что будешь заживо съеден комарами и мошкой. То же самое он поддел под штаны. Сверху — оливковый китель. Комок — березку в вещмешок. Туда — же, маскхалат "Леший" и флягу с водой. "Тигра" на плечо. Теперь в баню. В бане было много мешковины. Её он аккуратно разорвал на лоскуты и обмотал ими винтовку и прицел, зафиксировав ткань обрезками проволоки. Все. Можно идти. Кирилл вышел из бани и, подойдя к машине, полез на заднее сидение. Опрокинув его, он достал "Марголина" и спрятал его во внутренний карман. Так. На всякий случай. Вот теперь точно — всё. Китяж махнул бате, который стоял у окна на кухне и через две минуты растворился в утреннем лесу.

Дойдя до заставы, Кирилл решил залить флягу чистой, родниковой водой. Заставы, даже брошенные, ценны тем, что рядом с ними всегда есть хорошая питьевая вода: ручей, речка или родник. Ставятся они так для того, чтобы в случае осады, бойцы имели доступ к воде. А боец, у которого есть вода и стены, практически непобедим. Не была исключением и эта застава. Рядом с ней, прямо у зеленого забора стояли три железобетонных кольца, врытые в землю. В них то и был родник. Дачники иногда заезжали сюда, чтобы набрать себе домой пару — тройку канистр освежающей влаги. Но сегодня была суббота. Дачники поедут только завтра, поэтому он очень удивился, когда услышал шум автомобильного двигателя. Причем, судя по звуку, автомобиль был явно грузовой. Кирилл продолжал набирать воду. Он думал, что машина далеко, и он успеет закончить и уйти, НО… машина оказалась близко. ГАЗ-66. С эмблемой ПВ на двери. Шишига привезла смену на ПТН. Максимум, что успел сделать Кирилл, это отпрыгнуть от колодца метра на четыре и рухнуть между сугробами, на проталину, накрыв голову капюшоном. Шишига остановилась прямо напротив него, метрах в двух. Из неё вышел "годок" и посмотрел прямо на то место, где лежал Тяжин.

— Да, показалось тебе, Машков! — раздался голос из кабины, — Кто в такую рань может здесь шариться.

— Может и показалось, — ответил "годок", — и сделал шаг в сторону Китяжа, — а может, и нет, — если бы он сделал ещё один шаг, то наступил бы Тяжину на голову. Но он этого не сделал, — Ладно, давай выгружаться. — Машков подошел к кузову и стукнул по борту ладонью. Из кузова выпрыгнули два пограничника и, прихватив вещмешки и автоматы, пошли в сопровождении Машкова на ПТН. Водила остался в машине и мирно курил. Кирилл очень медленно начал отползать назад. Неизвестно, сколько они ещё здесь просидят, а ему надо было валит на Белое. Погранцы, действительно ушли надолго. Шишига завелась, когда он был уже почти у Хамолова. Там же, на Хамоловской просеке, послышался, уже знакомый стук топора. Услышав его, Кирилл глубоко вдохнул и, задержав на несколько секунд дыхание, выдохнул.