Последний паладин - Александр Горобец

— Ха! Вот ты и прилип, фраер! — спортсмен за рулем "Скайлайна" заметил, как преследуемый ими "Бумер" свернул с трассы в лес. И поэтому он сбросил газ, — Слышь, Кабан! А там — тупик. Вот и на ЭМ-очку разжились.

Кабан с переломанным носом, сидел и злобно сопел, сжимая в руках ментовской, укороченный калаш.

— Да ладно тебе, Кабан, — один из сидевших на заднем сидении легонько хлопнул его по плечу, — Ну, всякое бывает… Я же не специально… Я же ментов пас… Кто же знал, что он такой прыткий.

— Ты, Репа, родился не специально, а по чистой случайности, — зло ответил ему Кабан, — а за все свои косяки отвечать обязан. По мужской конструкции своей…. И за этот косяк я с тебя ещё так спрошу… Все, ша! Смотреть в оба! У него волына. Градус, сиди за рулем и свет не гаси. Мы быстро, — Градус не доехал до Эмки метров пятнадцать и остановился, — Хлыщ, Репа, выходим, — скомандовал Кабан и, передернув затвор, вышел из машины с автоматом наизготовку. Он держал на прицеле гоночную тачку. Следом за ним, распахнув задние двери, из "Скайлайна" вышли Хлыщ и Репа.

— Репа, — Сказал Кабан, не отрывая глаз от "Бумера", — Двери открытыми оставьте. Если эта сука надумает стрелять, мы прикрыться сможем, — Кабан всегда говорил дело, поэтому его и слушались.

Достав из-за поясов пистолеты, бандиты, как и их главарь, взяли на прицел болид, и все трое, очень медленно начали подходить к машине.

А Градус, который остался в "Скайлике" почему-то нервничал. Нет, он, конечно, не раз участвовал в подобных, карательных операциях. Но он, ни разу не видел Кабана с расквашенным носом. И это его немного напрягало. Безусловно, проучить наглеца надо. Да так, чтобы другим неповадно было! Сегодня будет кровь. Море крови. Кабан ломтями настругает этого упыря! На ремни пустит!! Зажарит на мед….

— Руки держи на руле, — холодная железяка уперлась Градусу в затылок, и он вцепился в руль так, что костяшки на пальцах побелели, — Шмалер есть? — Градус медленно кивнул, — Где?? — водитель попытался было убрать одну руку с руля, чтобы отдать пистолет, но холодная железяка, которая уперлась ему в затылок, чуть усилила нажим.

— Не надо… Я сам, — проворная рука с заднего сидения быстро обшарила его и вытащила из-за пояса стартовый пистолет, переточенный под патрон 5и6, - Что ж у вас такой калибр, то у всех. Детский, — удивился голос на заднем сидении, — Ещё стволы в машине есть?

— Да, — еле выдавил из себя Градус, — В бардачке.

— Доставай, — приказал голос, — только медленно и без лишних движений. Будешь паинькой — отпущу живым и относительно целым. Понял?

Градус закивал головой и медленно потянулся к бардачку. А уже в следующую секунду на его затылок опустилась рукоять пистолета и "свет выключился".

Кабан уже почти подошел к "Бумеру", когда Градус, зачем-то включил "дальний" и противотуманки. А затем и вовсе, вышел из машины. Кабан не любил, когда не выполняют его указания, по этому, Градус будет наказан. Но потом. Сейчас, главное этот пес, на "Бумере". Однако беглый осмотр купехи дал понять, что фраерок, который так бесцеремонно сломал Кабану нос, скорее всего, убежал в лес, размазывая говно по ляжкам.

— Градус, твою мать! Я тебе, где сказал сидеть? — в ярких лучах "дальнего" Градус показался Кабану, немного выше и шире в плечах, чем был на самом деле. Да и лица его, пацаны разглядеть не могли, как ни старались. Им было видно только силуэт. Это немного насторожило Кабана, — Градус…. С тобой все в порядке? — спросил главарь, на всякий случай, перехватив автомат поудобнее.

— Угу, — невнятно ответил Градус и Кабан расслабившись, опустил автомат. Как только он это сделал, раздались три сухих щелчка. Правая нога Кабана, почему-то подкосилась и он, заваливаясь на бок, успел заметить как его "братаны" выпустили пистолеты из рук и, скорчившись от боли, зажимают раны. И тут до него дошло:

— Это не Градус, братва!!! — заорал Кабан и попытался направить автомат в сторону нападавшего. Но нападавший был уже в шаге от него. Меньше чем через секунду ствол пистолета уперся раненному бандиту прямо между глаз и Кабан понял, что проиграл. Парень, что ранее сломал ему нос и отнял пистолет, теперь прострелил ему колено и отобрал автомат.

— Я же говорил тебе, дружище, что прострелю тебе колено. Говорил??? — парень посмотрел на бандитов, которые зажимали раны на прострелянных руках, — Вот ты, — он ткнул пистолетом в Репу, — Ты слышал, как я его предупреждал?

— Да, — тихо ответил Репа и опустил глаза, как нашкодивший малыш, — Говорил…

— Вот видишь, дружище. Я всегда отвечаю за свои слова. И выполняю обещания. Так что, если надумаешь продолжить мои поиски. Ради бога… — парень покачал головой, — только приходи с ротой бойцов и гранатометом. Мне для полного комплекта не хватает. И помни, — парень направил пистолет Кабану между ног, — сейчас, я прострелил тебе колено. В следующий раз — отстрелю яйца. Тебе понятно??? — Кабан усиленно закивал головой, — И пацаны, найдите себе работу поспокойнее. А теперь, девочки, — парень кивнул бандитам на Кабана, — взяли свою мамку и бегом в свой тазик. Там вон, ваша подружка проснулась уже, наверное.

Бандиты подхватили Кабана и, кое-как, доковыляли до "Скайлика". Вот так всегда. Хочешь ты, или нет, а автомат Калашникова в руках противника, всегда весомый аргумент. Об этот аргумент разобьются любые твои доводы, какими бы они железобетонными не были. Репа и Хлыщ запихали на заднее сидение Кабана, а Градус, который действительно пришел в себя, сидел, не шевелясь, и крепко держался за руль, как будто баранка собирается рулить сама и, он изо всех сил, старается этого не допустить.

— Эй, рулевой! — парень помахал Градусу "калашом", — Давай, медленно сдавай задом. Но, только медленно… И помни, что я тебе обещал!

Градус кивнул и, включив реверс, отпустил педаль тормоза. Полноприводная машина медленно поползла назад. А парень, продолжая контролировать процесс, шел прямо перед машиной и цепко держал взглядом каждое движение водителя. Выехав на трассу, Градус вопросительно посмотрел на автоматчика и тот, жестом, приказал остановиться. Затем, парень отстегнул магазин и, швырнув его в чащу, передернул у "калаша" затвор, дабы убедиться, что в нем нет патрона. Патрон в нем был, и он со звоном вывалился на дорогу. Парень усмехнувшись, кинул "беззубый" автомат на заднее сидение "Скайлика", прямо в прострелянное колено Кабану и тот завыл от боли.

— Вот так, девочки! — подмигнул бандитам парень, — Veni. Vidi. Vici! Пришел. Увидел. Победил! Знаете, кто сказал?

— Кто же ты такой? — сквозь зубы прошипел Кабан. Он был в полной уверенности, что парень его слышит. Но парень не расслышал его шипение и продолжил издеваться:

— Александр Македонский, друзья мои!

От услышанного, у Кабана отпала челюсть. А парень, тем временем, спокойно пошел назад, в лес и вскоре из лесополосы, задом выскочила Эмка. Во время выполнения маневра, который обычно называют "полицейский разворот", из окна показалась рука с пистолетом, и Кабан зажмурился, понимая, — "Вот она — СМЕРТЬ". Но сегодня смерть пришла не за ним. Она пришла за передним колесом "Скайлайна". А в следующую секунду болид умчался в сторону Питера. "А оттуда, наверное, в Москву!" — подумал Кабан.

— Кабан, что это было? — удивленно спросил Хлыщ.

— Смертушка наша была, братва, — Кабан судорожно пытался прикурить сигарету, но руки у него тряслись так сильно, что зажигалка выскальзывала и огня давать не хотела, — Знаете, кто это был?

Подельники пожали плечами и, не дождавшись внятного ответа, Кабан продолжил.

— Вы что, Глухие??? Он же сказал — Александр Македонский! Это же, штатный киллер Курганской братвы! Саша Солоник!

— Его же грохнули, в девяносто седьмом? — недоверчиво прищурился Репа.

— Значит, не грохнули! — зло ответил Кабан, — там вообще, история темная. Говорят, что его спецы выдернули и на "Белую стрелу" работать заставили, — наконец, Кабан прикурил, — Чудом ушли… Чудом…

— Ну, как вы тут без меня??? — мама стояла у плиты и жарила треску. Она вообще, очень вкусно готовила. Го треска у нее получалась, просто божественная. Поставив сковородку на плиту, она вытерла руки об передник и, сняв его, крепко обняла сына.

— Пап! Кирюшка приехал! — она всегда называла отца "Папой". А он ее — "Мамой".

— Уже бегу! — услышал Китяж батин голос со второго этажа. Потом послышались тяжелые шаги по дубовой лестнице, а через десять секунд в кухню вошел отец.

— Здоров, путешественник, — отец протянул Кириллу свою огромную, водолазную ладонь, — Как скатался?

— В пределах дозволенного, — беседа была скорее официальная. Как офицер с офицером, — а как обстановка в приграничной полосе? Так сказать, на рубежах нашей необъятной родины?

— Да, тоже, в пределах, — Улыбнулся батя, и сильно дернув его за руку, притянул сына к себе. А затем обняв, по-отечески похлопал по спине.