Знак Берендея. Язык до Китежа доведет - Дмитрий Хорунжий

— У меня пила есть. Карманная. А у клёна древесина мягкая. Сейчас мы его разделаем, и дело веселее пойдёт.

Через двадцать минут каторжного труда я, обливаясь потом, откатил куски ствола в сторону.

Немного передохнув, выдернул ржавый крест и закрепил его на законном месте.

— Эгей, дружище! Ну как тебе там, полегчало?

В ответ из глубины донёсся мощный вздох. Могильный холмик дрогнул, зашевелился, и из земли по локоть высунулась сухая костлявая рука.

Мы с Басей подскочили от неожиданности, но агрессии со стороны мертвеца не последовало. Сомкнутые пальцы разжались, и на ладони блеснула крупная золотая монета.

— Возьми, богатырь, — прогудел замогильный глас. — Отнеси во храм, пущай тебе поп молебен во здравие отслужит. Скажи — старопреставленный купец Пересвет просит.

Я вопросительно глянул на кошку.

— Бери-бери, — кивнула она. — Подарки от благодарных мертвецов могут принести пользу. А могут и не принести. Короче, вреда не будет, а это главное.

Монета перекочевала ко мне в карман, а кошка вновь шустро вскарабкалась на плечо.

— Храни тебя господь, друже, — донеслось из могилы.

Размашисто меня перекрестив, рука скрылась под землёй.

— Знаешь, Сень, что-то мне уже не хочется на эту твою дискотеку, — задумчиво промурлыкала Бася. — Совсем не хочется. Может, вернёмся?

Меня и самого давно уже тянуло назад, в лагерь, поближе к друзьям. Но…

— Да мы ненадолго, туда и обратно. Интересно ведь, что за концерты посреди ночи.

Далеко идти не пришлось. Пара сотен шагов, и между деревьями мелькнул просвет.

Флейта пела теперь совсем рядом, к её звонкому посвисту примешивался ритмичный стук бубна и странное сухое клацанье. Лёгкий мотивчик напомнил мне народные кельтские мелодии, под которые так здорово танцуют ирландцы.

Музыка звучала так радостно и заразительно, что даже Бася на плече принялась пританцовывать, переступая лапками. Однако я не расслаблялся: ночное кладбище далеко не то место, где ожидаешь услышать весёлые мелодии.

— Это там, — киса кивнула на густой ельник впереди. — Тебе не страшно, Сень?

— Страшновато, — признался я. — Правда, после общения с мертвецом уже и не знаю, чего опасаться. Но, раз пришли, давай поглядим, что там за гулянка.

— Давай поглядим, — она крепче вцепилась когтями в жилетку. — Только огонёк свой притуши, не привлекай внимания раньше времени.

— Его не привлёк даже скрежет пилы под боком… Ну да ладно, — Фонарик перекочевал в карман.

Мы тихо подобрались поближе. Пышные еловые лапы разошлись в стороны, открыв нам странную картину, одновременно и жуткую, и забавную.

На маленькой круглой полянке, залитой серебристым лунным светом, лихо отплясывала джигу дюжина людских скелетов. Клацали челюсти, весело погромыхивали сухие кости. Рядом, с большим бубном в когтистых лапах, восседало на корточках странное существо. Тощее и долговязое, в белой мешковатой рубахе и коротких штанах, от скелета оно отличалось разве что наличием тонкой морщинистой кожи, жёлтыми выпуклыми глазами и слюнявой пастью с редкими острыми зубами.

Неужели это и есть тот самый мёртвый колдун, упомянутый добрым отцом Сергием? Ну и запустил он себя! Три дня как помер, а вид такой, словно целый год в земле провалялся. Вот что злоба с людьми делает!

Стоп, а кто же тогда играет на флейте?

Царапаясь о колючие смолистые ветки, я шагнул вперёд и вытянул шею. Присмотрелся.

На другом краю поляны, в густой тени, обнаружился древний каменный склеп, остроконечную крышу которого венчала чёрная крылатая химера. А флейтист, молодой парень в тёмном плаще, сидел на ступенях, подперев спиной кованую решётчатую дверь.

На вид вроде обычный живой человек. Ну, некромантит помаленьку, и что? У каждого свои развлечения. Зато сам не вампир, не оборотень, значит, будем знакомиться.

— Доброй ночи, — вежливо поздоровался я, вываливаясь из ельника. — А у вас, гляжу, весело! Реальная дискотека!

Дальше всё произошло быстро. Очень быстро.

Музыкант испуганно вскочил и выронил инструмент.

Скелеты замерли и распались на отдельные косточки.

Тощая тварь отбросила бубен и с воем скрылась в лесу.

Чёрная химера на склепе распахнула крылья и с леденящим кровь рёвом спикировала на меня.

— Сеня, берегись! — Истошно взвыла Бася, скатываясь на землю и драпая в кусты. — Это Крылатая Смерть!

Действительно, надо мной, едва не задев лицо острыми кривыми когтями, пронёсся гигантский каниптер с длинной лохматой мордой. Огромный, виденные ранее особи казались куда мельче. Размах крыльев зверюги как у крупного альбатроса, не меньше четырёх с половиной метров.

Присев от испуга, я ощутил, что клыки на целый миг перестали помещаться во рту. Из горла вырвался приглушённый рык, тут же сменившийся кашлем.

Сделав круг над поляной, летучий пёс шумно притормозил крыльями и приземлился прямо передо мной. Осторожно принюхался, прижал уши и вдруг радостно завилял длинным пернатым хвостом.

— Гм, очень интересно, — подал голос музыкант. — Весьма странное поведение. Обычно у Тузика с незнакомцами разговор короткий: сперва что-нибудь на лету отхватит, а уж потом приземляется и принюхивается.

— Ну, извини, дружище, — я осторожно протянул руку и почесал пса за пушистым ухом. Тот даже зажмурился от наслаждения. — У каниптеров отчего-то ко мне особое отношение. Никто пока не дал объяснения этому феномену.

— Действительно, феномен. Я-то Тузика у охотников выкупил, они его где-то раненого подобрали и в клетке в столицу привезли. Выкормил, выходил, вот он меня и не трогает. А где ты с каниптерами встречался? — заинтересовался парень, подходя ближе. — В зверинце или на ярмарке?

— В лесу, — честно ответил я. — На востоке, далеко отсюда. Много их там было, всё небо закрывали. А уж вой стоял…

Глаза у парня вылезли на лоб.

— Как, ты был в Лесу Крылатой Смерти⁈ И выбрался живым⁈ Но это же невозможно! Псы разрывают на части всех, кто забредёт в их проклятую чащу, будь то хоть заяц, хоть медведь. Бывало, и драконов губили. А людей вообще на дух не переносят… Я точно знаю, курсовик на эту тему писал.

Тузик приоткрыл глаза, принюхался и вдруг с тихим ворчанием обнажил длинные белоснежные клыки, глядя куда-то мне за спину. Я резко обернулся и увидел перепуганную Басину мордашку под кустиком.

— Приятель, не знаю, как тебя зовут, но попроси своего зверя не обижать мою кису.

— Радосвет моё имя. А Тузику скажи сам, он всё прекрасно понимает.

Присев, я заглянув в умные собачьи глаза.

— Тузик, Бася — мой друг. Не обижай её, пожалуйста. Она,