От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века - Александр Яковлев

В марте 1948 года Совет национальной безопасности в меморандуме № 7 обобщал главные цели американской внешней и военной политики. Они выглядят таким образом: разгром сил мирового коммунизма, руководимого Советами, имеет жизненно важное значение для безопасности Соединенных Штатов. Этой цели невозможно достичь с помощью оборонительной политики. Поэтому Соединенные Штаты должны взять на себя руководящую роль в организации всемирного контрнаступления с целью мобилизации и укрепления собственных сил и антикоммунистических сил несоветского мира, а также в подрыве мощи коммунистических сил.

В качестве первых шагов Соединенным Штатам следовало бы осуществить следующие мероприятия:

А. Внутри страны:

1. Быстрое укрепление военной мощи США.

2. Сохранение подавляющего превосходства США в области атомного оружия.

3. Немедленная разработка и осуществление решительной и скоординированной программы… по подавлению коммунистической угрозы в США<…>

5. Энергичное осуществление внутри страны информационной программы, обеспечивающей понимание и безраздельную поддержку нашей внешней политики со стороны общественности.

Б. За рубежом:

1. При организации контрнаступления первоочередное значение придается Западной Европе<…>

307

10. Разработка и — в подходящий момент — осуществление скоординированной программы помощи движениям сопротивления в странах за «железным занавесом» (включая СССР).

11. Создание крупного денежного фонда для борьбы с мировым коммунизмом, руководимым Советами[530].

18 августа 1948 года была утверждена директива Совета национальной безопасности под номером 20/1. Она называлась «Цели США в отношении России»,

Из вступительной части:

«Правительство вынуждено… наметить определенные военные цели в отношении России уже теперь, в мирное время…»[531].

«Наши основные цели в отношении России:

а) свести мощь и влияние Москвы до пределов, в которых она не будет более представлять угрозу миру и стабильности международных отношений;

б) в корне изменить теорию и практику международных отношений, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России»[532].

Далее в директиве говорилось:

«Речь идет прежде всего о том, чтобы Советский Союз был слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля»[533].

Что же касается «послевоенного урегулирования», то здесь американским маньякам недоставало уверенности в полной победе, поэтому предполагалось несколько вариантов. Например:

«В худшем случае, то есть при сохранении Советской власти на всей или почти на всей нынешней советской территории, мы должны потребовать:

а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, эвакуация ключевых районов и т. д.), с тем чтобы надолго обеспечить военную беспомощность;

б) выполнения условий с целью обеспечить значительную экономическую зависимость от внешнего мира… Все условия должны быть подчеркнуто тяжелыми и унизительными для коммунистического режима»[534].

При более предпочтительном исходе войны директива СНБ-20/1 планировала:

«Мы должны принять меры безопасности, которые автоматически обеспечивали бы такое положение, что даже некоммунистический и дружественно, настроенный по отношению к нам режим:

а) не имел бы сильного военного потенциала;

б) экономически в значительной степени зависел бы от внешнего мира»[535].

Что же, по замыслу фашиствующих молодчиков из Пентагона, должно быть сделано с советской государственностью? Кому планировалось передать власть? На этот счет директива до предела откровенна. Трудно поверить, что этот документ исходит от правительства США, а не от рейха Гитлера. Но это так. Процитируем его:

«В настоящее время среди русских эмигрантов есть ряд интересных и сильных группировок… Любая из них была бы более предпочтительной, с нашей точки зрения, чем Советское правительство, для управления Россией»[536]. И дальше: «На каждой части освобождаемой от Советов территории нам придется иметь дело с людьми, работавшими в советском аппарате власти. При организованном отходе советских войск местный аппарат коммунистической партии перейдет; вероятно, на нелегальное положение, как он делал это в областях, которые в прошлую войну были заняты немцами. По-видимому, он будет действовать в виде партизанских банд и повстанческих отрядов. В этом случае относительно просто ответить на вопрос: „Что делать?“ — нам нужно только предоставить некоммунистическим (какого бы рода они ни были) русским органам, контролирующим область, необходимое оружие, поддержать их в военном отношении и позволить им поступать с коммунистическими бандами в соответствии с традиционным способом русской гражданской войны. Куда более трудную проблему создадут рядовые члены коммунистической партии или работники советского аппарата, которых обнаружат и арестуют или которые сдадутся на милость наших войск или любой русской власти… Мы можем быть уверены, что такая власть сможет лучше, чем мы сами, судить об опасности, которую могут представлять бывшие коммунисты для безопасности нового режима, и распорядиться ими так, чтобы они в будущем не наносили вреда…»[537].

И все это написано всерьез, в порядке директивы для действий. Это не шизофренический бред, хотя и выглядит таковым, а государственная политика США в отношении суверенного государства. И насколько же омерзительной становится обычная демагогия западного мира о свободе, демократии, правах человека и т. д., когда читаешь эти документы, для квалификации которых трудно найти адекватные определения. Здесь и фашизм, и расизм, и человеконенавистничество, что так ярко характеризует американское общество империализма и тоталитаризма, Американских военных преступников, сочинявших планы ядерного уничтожения СССР, ничуть не смущало, что директива СНБ-20/1 повторяла, по существу, по идеям и даже местами словесно директиву Гитлера № 21 по плану «Барбаросса» — плану нападения на Советский Союз в 1941 году.

Стратегия осуществления подготовленных СНБ планов была одобрена Г. Трумэном в форме директивы № 30 от 16 сентября 1948 года. В ней говорилось, что вооруженные силы «должны быть готовы незамедлительно и эффективно использовать все надлежащие средства, имеющиеся в их распоряжении, включая атомное оружие», и обязаны «разработать соответствующие планы»[538], СНБ-30 ориентировала «на безусловное использование атомного оружия, а любое публичное обсуждение возможности его неиспользования рассматривалось как неприемлемое и подрывающее безопасность США»[539].

Другой директивой, СНБ-10/2 от 1948 года, предписывались также подрывные действия, и, разумеется, не только в военное время. Директива указывала: «Тайные операции включают пропаганду; экономическую войну; превентивные прямые действия, включая саботаж… подрывную работу против враждебных государств, включая помощь подпольному движению… Эта деятельность планируется и проводится так, что внешне не заметен ее организатор — правительство США, а в случае каких-либо разоблачений правительство США может правдоподобно отрицать всякую ответственность за нее»[540].

А генералам, мистифицированным своими же директивами, вообще не терпелось поскорее обрушить ядерные бомбы на Советский Союз. Министр армии США убеждал правительство: «Мы тратим 98% всех расходов по атомной энергии на изготовление оружия. Если мы не намереваемся использовать его теперь, тогда это не имеет никакого смысла»[541]. Некий полковник Болтер подходил к делу еще проще. Он спрашивал: «Зачем бог дал нам атомную бомбу?» И отвечал!

«Для того чтобы сознательно использовать ее для уничтожения коммунизма»[542].

Подпевали и законодатели. Председатель сенатской комиссии по атомной энергии Макмагон открыто призывал начать войну. «Война с русскими неизбежна, — кликушествовал он. — Надо „смести их с лица земли, и быстрее… Весь мир вращается вокруг взрывающегося атома — в этом заключено все, и нет никакой другой надежды“[543]. Этот сенатор, имевший прозвище «мистер Атом», заявил, что «бомбардировка Хиросимы была величайшим событием в мировой истории после рождения Иисуса Христа»[544]. А в ноябре 1947 года генерал ВВС X. Ванденберг задавался вопросом, что уничтожать в случае войны: русский народ, промышленность, коммунистическую партию или всех вместе[545].

23 ноября 1948 года принимается меморандум СНБ-20/4, где подтверждались основные положения директивы СНБ-20/1 и обосновывалось положение, согласно которому СССР — это «единственная величайшая угроза для США в обозримом будущем»[546]. Директива СНБ-20/4 послужила основой для составления последующих планов атомных бомбардировок СССР. К концу года (21 декабря) главнокомандующий ВВС представил Объединенному комитету начальников штабов оценку планов стратегического наступления в воздухе, где говорилось: