Падший ангел - Ричел Мид

Поняв это, Роман ахнул. В его глазах горела первобытная страсть.

– Я хочу видеть, как ты кончишь еще раз, – прошептал он. – Сделай это для меня.

Этих слов оказалось достаточно. Я тут же достигла головокружительного экстаза, и из моего давно охрипшего горла вырвался громкий крик. Не знаю, каким было выражение моего лица, однако оно заставило Романа достигнуть оргазма почти одновременно со мной. Он не издал ни звука. Только закрыл глаза и после заключительного рывка остался во мне, дрожа от наслаждения. Потом он перекатился на спину и лег рядом со мной. Я повернулась, положила ладонь на грудь Романа и стала поглаживать его загорелую кожу.

– Ты очень красивый, – сказала я и обхватила губами его сосок.

– Ты тоже ничего, – пробормотал он, гладя меня по голове. Я была покрыта испариной, от которой мои волосы увлажнились и завились сильнее обычного. – Это твое настоящее тело?

Я покачала головой, удивленная вопросом, и провела губами по его шее.

– Я получила это тело, когда стала суккубом. Давным-давно. – А потом спросила в промежутке между двумя поцелуями: – Оно тебе не нравится? Знаешь, я могу стать такой, какой ты захочешь.

Роман улыбнулся, блеснув белыми зубами.

– Именно поэтому и следует заниматься любовью только с суккубом. – Он сел, обнял меня, а потом, покачиваясь, встал. – Нет. Если ты спросишь меня об этом лет через сто, может быть, я отвечу по-другому. Но сейчас мне хочется как следует изучить это тело.

Он отнес меня в спальню, где мы занялись любовью немного более цивилизованно, наши тела льнули друг к другу, как языки жидкого пламени. Теперь, когда животное начало было удовлетворено, мы не торопились и изучали реакции собственных тел. Любовь неторопливая и нежная сменялась бурной и страстной, затем следовал отдых, и все начиналось сначала. Часа в три ночи я окончательно выдохлась и, наконец, уснула, положив голову ему на грудь и забыв о тревогах, копошившихся в дальнем углу сознания.

Я проснулась через несколько часов и рывком села, с ужасающей ясностью вспомнив события прошедшей ночи. Я уснула в объятиях нефилима. Говорила о собственной уязвимости. И, тем не менее, осталась целой и невредимой. Роман лежал рядом со мной, теплый и довольный, Обри дремала в ногах. Оба неохотно открыли глаза, потревоженные моим резким движением.

– Что случилось? – подавив зевок, спросил Роман.

– Н-ничего. – Когда приступ страсти прошел, я обнаружила, что могу мыслить ясно.

Чего я добилась, переспав с Романом? Выиграть время мне удалось, но выхода из этой сумасшедшей ситуации я так и не нашла.

Затем я увидела нарциссы Картера, и они подсказали мне решение. Сами цветы были тут ни при чем, но я поняла, что не могу позволить Роману убить Картера. Нужно действовать рискованно, не боясь провала. «У каждого из нас бывают минуты слабости. Имеет значение только то, как мы их преодолеваем».

То, что я любила нефилима и ненавидела ангела, значения не имело. Тем более что и то и другое было правдой лишь наполовину. Дело заключалось во мне. В том, кем я себя считала. Я провела целые века, причиняя вред людям, чтобы выжить самой, но я никогда не участвовала в заранее обдуманном убийстве, какой бы уважительной ни была его причина. До этого я еще не дошла. Пока.

Я смахнула слезы, вызванные сложностью задачи, которую мне предстояло решить. Ах, Роман, Роман…

– Тогда спи, – пробормотал он и провел ладонью по моему бедру.

Да, теперь я знала, что нужно сделать. Это нельзя было назвать настоящим планом, но ничто другое мне в голову не приходило: мне нужно воспользоваться его нынешней беспечностью.

– Не могу, – объяснила я, вылезая из кровати. – Мне пора на работу.

Он широко раскрыл глаза.

– Что? Когда?

– Я открываю магазин. Мне надо быть там через полчаса.

Огорченный Роман сел.

– Ты работаешь весь день?

– Угу.

– А я-то надеялся показать тебе еще кое-что… – пробормотал он, обвив рукой мою талию и взяв в ладонь грудь.

Я прижалась к нему, притворяясь охваченной страстью. Впрочем, притворства тут было очень мало.

– М-мм… – Я повернулась к нему лицом, и наши губы слились. – Я могу позвонить и сказать, что заболела… Но они не поверят. Я никогда не болею, это все знают.

– Пошли их к чертовой матери! – Роман опрокинул меня на кровать. Его руки становились все более дерзкими. – Я просто обязан это сделать!

– Тогда отпусти меня, – засмеялась я. – Иначе я не смогу позвонить.

Нефилим неохотно разомкнул объятия, и я ушла, напоследок улыбнувшись ему. Он жадно смотрел на меня, как кот на мышку. Честно говоря, мне это нравилось.

Когда я прошла в гостиную и взяла телефон, желание тут же сменилось плохим предчувствием. Я притворилась спокойной, беспечной и нарочно оставила все двери открытыми, чтобы не дать Роману оснований для тревоги. Понимая, что он наверняка услышит мой разговор, я мысленно прорепетировала свои слова и набрала номер Джерома.

В том, что демон не ответил, ничего удивительного не было. Проклятие! Зачем мне связь, которой нельзя воспользоваться в крайнем случае? Поскольку именно этого я и ждала, пришлось перейти к следующему варианту. Хью. Если откликнется автоответчик, это будет означать, что мне крупно не повезло. Я не смогу выполнить свой план, если придется звонить ему на работу и пробиваться через дюжину секретарш.

– Хью Митчелл слушает.

– Привет, Даг. Это Джорджина.

Последовала пауза.

– Почему ты называешь меня Дагом?

– Слушай, я сегодня не смогу прийти. Похоже, подхватила грипп.

Роман выбрался из спальни, и я улыбнулась, увидев, что он бредет к холодильнику. Тем временем Хью пытался разобраться в чепухе, которую я несла.

– Э-э… Джорджина… наверное, ты набрала не тот номер.

– Нет, Даг, я говорю серьезно. Не строй из себя умника, понял? Я не могу прийти. О'кей?

Наступила мертвая тишина. Наконец, Хью выдавил:

– Джорджина, с тобой все в порядке?

– Я уже сказала, что нет. Неужели не ясно?

– Джорджина, что происходит?

– Конечно, ты что-нибудь придумаешь, – продолжила я, – но сегодня тебе придется крутиться одному. Постараюсь завтра выйти.

Я дала отбой, посмотрела на Романа и покачала головой.

– Надо же, напоролась на Дага. А он мне не поверил.

– Он слишком хорошо тебя знает, верно? – спросил Роман и начал пить апельсиновый сок.

– Да. Поругается, но прикроет. На это он мастер.

Я бросила телефон на диван и пошла к Роману.

Нужно было отвлечь его еще раз. Я сомневалась, что Хью сумеет полностью уяснить ситуацию. Но понять, что что-то не так, он сможет. Я уже говорила, что нельзя жить вечно и при этом не поумнеть. Если он заподозрит неладное, то попытается найти Джерома. Моя задача заключалась в том, чтобы чем-то занять нефилима до прибытия кавалерии.