Падший ангел - Ричел Мид

Я нахмурилась.

– Вряд ли. Я не смогу перестать быть суккубом. Для выживания мне понадобится секс.

– Да-да. Я знаю, что время от времени тебе придется находить жертву, но подумай о том, что будет в промежутках. Ты и я. Вместе. Возможность быть с тем, кому ты не причинишь вреда. Просто для удовольствия, а не для выживания. И никакого начальства, которое будет заставлять тебя выполнять твои обязанности.

Тут я невольно подумала о Сете и представила, как жила бы с ним просто для удовольствия.

Потом я заставила себя вернуться к реальности и сказала Роману:

– Я не могу просто взять и убежать. Сиэтл – место моего назначения. У меня есть старшие, и они от меня не отстанут.

Роман взял мое лицо в ладони и прошептал:

– Джорджина, я могу защитить тебя от них. Могу спрятать тебя. Ты сможешь жить собственной жизнью, не отчитываясь перед бюрократами. Мы станем свободными.

Его глаза гипнотизировали и держали меня, как рыбу на крючке. Я веками жила одна, ограничиваясь случайными встречами и прерывая каждую связь, которая грозила перерасти во что-то серьезное. А теперь появился Роман. Меня влекло к нему, и я могла не отталкивать его, потому что наш физический контакт не причинил бы ему вреда. Мы могли бы быть вместе. Могли бы прожить друг с другом целую вечность. Я бы больше никогда не чувствовала себя одинокой.

Меня охватило желание. Я хотела этого. Хотела больше всего на свете. Мне надоели выговоры Джерома за то, что я всегда обольщаю только нищих духом. Мне хотелось приходить домой и кому-то рассказывать, как прошел день. Хотелось по уик-эндам ходить на танцы. Вместе проводить отпуска. Хотелось, чтобы кто-то обнимал меня, когда я расстраивалась и переживала из-за обычных житейских трудностей и невзгод.

Хотелось, чтобы меня любили.

Его слова проникли мне прямо в душу. Но я знала, что это всего лишь слова. Вечность долгий срок, мы не сможем скрываться до бесконечности. В конце концов, нас найдут. Или Роман погибнет во время одной из своих акций протеста, а я буду схвачена, после чего куча злобных демонов призовет меня к ответу. Он предлагал мне детскую мечту с непременным плохим концом.

Кроме того, побег с Романом означал бы, что я согласна с его безумным планом. Я могла понять его гнев и желание отомстить. Я хорошо понимала его сестру, которая хотела всего-навсего жить обычной жизнью. За долгие века я видела море крови, как уничтожали целые народы, культуры которых уже никто не помнил. Существовать так долгие тысячелетия, всегда быть в бегах, скрываться просто потому, что ты родился по ошибке… да, на месте нефилимов я бы тоже возненавидела весь мир.

И все же я не понимала, зачем время от времени убивать бессмертных только для того, чтобы доказать свою точку зрения. То, что я знала этих бессмертных, только подливало масла в огонь. Конечно, иногда Картер раздражал меня, но он спас мне жизнь, да и сосуществовали мы с ним вполне мирно. Вообще-то Роману следовало благодарить этого ангела. Больше всего нефилим жаловался на то, что бессмертные придерживаются устаревших моральных норм и правил, но обвинить в этом Картера было нельзя: он дружил со своими гипотетическими противниками. Они с Джеромом являлись представителями того самого мятежного, нонконформистского образа жизни, который так защищал Роман.

Увы, чтобы переубедить нефилима, этого недостаточно. Может быть, все же попробовать?

– Нет, – сказала я. – Я не могу сделать это. А ты не должен.

– Что не должен?

– Осуществлять свой план. Убивать Картера. Оставь его в покое. Откажись от своей затеи. Насилие вызывает только насилие. Оно не приносит мира.

– Извини, радость моя, не могу. Для таких, как я, мира не существует.

Я протянула руку и дотронулась до его лица.

– Ты уже говорил мне, но я не знаю, правда ли это. Ты любишь меня?

Роман перевел дух, и я внезапно поняла, что гипнотизирую его так же, как он меня.

– Да. Люблю.

– Если любишь, то сделай это ради меня. Уезжай. Уезжай из Сиэтла. Если ты это сделаешь, я уеду с тобой.

Я не понимала, что говорю серьезно, пока эти слова не сорвались с моих губ. Да, побег был детской фантазией, но если бы я смогла предотвратить надвигавшееся несчастье, то сдержала бы обещание.

– Ты серьезно?

– Да. Если ты сможешь обеспечить мне безопасность.

– Смогу, но…

Роман отошел от меня и стал расхаживать по комнате, время от времени взволнованно приглаживая волосы.

– Я не могу уехать, – наконец, сказал он. – Я сделал бы для тебя все на свете, но только не это. Ты не представляешь себе, что это такое. Думаешь, бессмертные жестоки к тебе? Представь себе, что значит вечно скрываться и быть настороже. Мне так же трудно осесть на одном месте, как и тебе. Слава богу, у меня есть сестра. Она все, что связывает меня с жизнью. Она единственная, кого я любил. Пока не появилась ты.

– Мы можем взять ее с собой…

Он закрыл глаза.

– Джорджина, тысячи лет назад, когда еще была жива моя мать, мы жили в таборе с другими нефилимами и их матерями. Мы всегда бежали, всегда пытались опередить тех, кто преследовал нас. Однажды ночью… Я никогда этого не забуду. Они нашли нас и устроили такую бойню, по сравнению с которой Армагеддон – цветочки. Я толком не знаю, кто это сделал, ангелы или демоны, но теперь это неважно. Они одинаковые. Прекрасные и ужасные.

– Да, – прошептала я. – Я видела их.

– Тогда ты знаешь, на что они способны. Они налетели и уничтожили всех. Без разбора. Детей. Людей. Всех, кто был в родстве с нефилимами.

– А ты сумел спастись?

– Да. Нам повезло. В отличие от остальных. – Роман повернулся и посмотрел на меня. На его лице была написана такая боль, что у меня на глаза навернулись слезы. – Теперь ты понимаешь? Понимаешь, почему я должен делать это?

– Ты только продляешь кровопролитие.

– Знаю, Джорджина. Конечно, знаю. Но у меня нет выбора.

Я видела, что ему смертельно надоело проливать кровь, участвовать в том, что наложило страшный отпечаток на его детство. Но понимала, что по-другому Роман не может. Спасения нет. Он живет на свете давно, намного дольше, чем я. Тысячелетия страха и гнева подействовали на него. Он обязан увидеть финал этой игры.

«Я сражаюсь с прошлым каждый день. Иногда побеждаю я, иногда оно».

– У меня нет выбора, – с отчаянием повторил он, – Но у тебя он есть. Я хочу, чтобы ты уехала со мной, когда все кончится.

Выбор… Да, выбор у меня был. Между ним и Картером. Впрочем, а был ли? Могла ли я что-то предпринять, чтобы спасти Картера? Хотела ли я его спасти? Насколько я знала, за многие годы Картер во имя добра убил бесчисленное множество детей нефилимов. Может быть, он заслуживал наказания, которое готовил ему Роман? В конце концов, добро и зло – дурацкие понятия. Понятия, которые мешают людям. Понятия, на основании которых людей наказывают или награждают за то, что они следуют своей природе. Природе, против которой они бессильны.