Повелители волков - Виталий Гладкий

— Я уже передал: Мегабаз получил пищу для размышлений насчет разделения армии персов на два потока. Как там будет дальше, пока неизвестно. А остальное здесь, — Ивор отдал Озару свернутую в кольцо ленту тонкого пергамента.

На ней он написал текст, зашифрованный с помощью скиталы. Это был обычный посох, который Ивор срубил на глазах Евдема вместе с частью корневища, а затем тщательно обработал: снял кору, отшлифовал и на вершине вырезал из корня изображение персидского орла — чтобы потрафить своим «работодателям». Вот только средняя часть посоха длиною с локоть точно соответствовала размерам и диаметру другой скиталы, которая находилась в стане Иданфирса.

Что касается пергамента, то его Ивор всегда носил с собой — из тонких кожаных ленточек была сплетена дорожная сумка джанийца. По мере надобности он выдергивал кусок нужной длины, наматывал его на скиталу и писал донесение специальными чернилами, которые не смывались водой. Чернила он держал в мешочке — они представляли собой вполне безобидный порошок. Была лишь одна проблема — найти время и место для написания донесения. Но Ивор решал ее вполне успешно.

Озар положил ленту в рыбий пузырь, тщательно завязал его и… застыл, прислушиваясь. То же самое сделал и Ивор. Наверху, возле ярка, происходила какая-то возня, затем послышался тихий, сдавленный крик — и все стихло. Озадаченные побратимы осторожно вскарабкались наверх, и увидели картину, от которой у любого человека застыла бы кровь в жилах — два огромных волка стояли над трупом человека. Что это был мертвец, сомнений не возникало. Судя по неестественной позе, волки перегрызли ему горло.

Это был Сик. Он все-таки нашел Ивора — на свою голову. Тайный страж прислушивался к разговору проводника и неизвестного и все больше убеждался, что Ивор — шпион скифского царя. Правда, Сик не понял, о чем шла речь, — двое на дне яра разговаривали на незнакомом ему языке, что только подкрепило вывод тайного соглядатая.

«Что делать?!» — лихорадочно соображал Сик. Кликнуть охранение — это не лучший выход из создавшегося положения. Ивор и неизвестный могут скрыться в темноте, пока стража будет чесать бока и расспрашивать, кто он и по какому праву отдает приказы. Оставался единственный вариант: дождаться возвращения Ивора в лагерь и доложить о нем даже не Евдему, а самому Артасиру. Пусть он решает, что делать со шпионом — следить за ним или отдать заплечных дел мастерам, чтобы те узнали, кто его послал и с каким заданием.

Немного успокоившись от этой мысли, Сик стал отползать от кромки яра — делать там уже было нечего — как вдруг почувствовал рядом чье-то присутствие. Он поднял голову и обомлел. Рядом стояли два огромных волка! Именно огромных, а не просто больших, — Сик находился в лежачем положении, и звери возвышались над ним как две горы.

Он даже не пытался закричать. Ужас, который ему никогда не приходилось испытывать, лишил его дара речи. Сик лишь слабо отмахнулся рукой, — ему поначалу показалось, что это привидения, — но волки никак не отреагировали на жест. Оглядев его с интересом и принюхавшись, звери переглянулись, будто хотели спросить друг у друга, что делать, а затем один из них, наверное, более матерый, с ленцой шагнул вперед и неожиданно быстрым движением перегрыз горло Сику. Лучший из тайных стражей царя Дария лишь немного потрепыхался в конвульсиях и в конечном итоге сподобился на тихий предсмертный крик, который был слышен не дальше двадцати шагов от места происшествия.

— За тобой следили, — озабоченно сказал Озар.

— Похоже, Евдему не понравился мой разговор с Мегабазом, — догадался Ивор. — И то верно — простой проводник не может выдавать такие идеи. Я бы на его месте тоже заподозрил неладное. Но мне пришлось пойти на этот риск.

— Уходим вместе?

— Нет. Пока рано. Не думаю, что меня обвинят в смерти этого шпиона — волки поработали на славу. А там будет видно.

— Что ж, дело твое. Конечно, ты сильно рискуешь, но будем надеяться, что удача от тебя не отвернется. Да уж, братцы постарались… — И Озар любовно обнял одного из волков; а второй подошел к Ивору и начал чисто по-собачьи облизывать ему лицо.

Это были Гаар и Урраг, волк Озара. Они и впрямь были братьями — из одного помета. Похоже, встреча им доставила много радости, потому что когда их хозяева разошлись в разные стороны, волки стали тереться головами друг о друга и тихо поскуливать от блаженства. Ведь они тоже очень редко встречались.

Наконец луна прорвалась сквозь тучи и осветила степь. Она была пустынна и черна, как преддверие Аида.

Глава 17

Сражение с пиратами

На море стоял полный штиль. Солнце вскарабкалось почти в самый центр голубого небесного купола, и чайки, разомлевшие под его жаркими лучами, сели на воду, чтобы немного охладиться. Неподалеку от берега шла бирема. Судя по тому, с какой скоростью гребцы работали веслами, биремарх — капитан судна, куда-то очень торопился. Немного поодаль, мористей, резвилась стайка дельфинов; но и они словно под влиянием жары не устраивали акробатические прыжки и прочие шумные забавы. Все свои шалости дельфины перенесли под зеркальную водную поверхность, по которой время от времени пробегала мелкая рябь. В воздухе чувствовалось какое-то странное напряжение, несмотря на ясную погоду; видимо, ожидался шторм, который на Понте Эвксинском мог разыграться в любой момент, притом совершенно неожиданно.

В небольшой бухточке изнывали от жары команды трех миопаронов. Это были пираты-каллипиды. Эллино-скифы, в особенности представители «свободных» профессий, к которым относились пираты и рыбаки, вообще были не очень охочими до всякой работы, а уж при такой погоде они всегда устраивали себе отдых до наступления вечерней прохлады. Никто из пиратов не ждал, что появится добыча, — сигнальщик, сидевший на косогоре, откуда была видна морская даль, молчал. И когда в их поле зрения появилась бирема, все поначалу опешили, затем начали честить на все заставки «дальновидящего», который не предупредил о появлении судна (притом возле берега!), и только потом, спохватившись, схватились за рукояти весел и, как стая гончих псов, ринулись наперерез биреме.

Удивительно, но гребцы судна, которые должны были при виде пиратов удвоить усилия, поступили наоборот — шлепали веслами по воде лениво и не очень дружно, словно к ним в гости нежданно-негаданно заявился Гипнос, бог сна. Предводитель пиратов, которого звали Харасп, насторожился, но приказ взять бирему на абордаж не отменил.

Миопароны окружили судно, на борт которого полетели веревки с крючьями на конце, — чтобы бирема не смогла стряхнуть пиратские суда и сбежать, — но когда каллипиды уже приготовились с ревом ворваться на палубу биремы, возле бортов с обеих сторон неожиданно появились закованные в железо гоплиты Ольвии, притом их было очень много. Первая шеренга держала в руках копья, а вторая готова была метнуть дротики и взяться за мечи. А как могут драться братья по крови, эллино-скифам было хорошо известно, поэтому, несмотря на истошные вопли своих предводителей, призывающих атаковать бирему, пираты не спешили идти на верную смерть.