Журнал «Если» 2010 № 2 - Василий Головачев

Однажды рано утром он вызвал меня, находясь в Парфеноне. Он был очень возбужден и даже процитировал несколько стихов Архилокка на досократовском греческом языке, но больше всего ему хотелось узнать, кто эти мелкие существа, которые обитают в древнем афинском храме на холме Акрополя.

— О каких существах идет речь? — полусонно спросил я.

— Я посылаю вам видеозапись, Орлан. Мне необходимо знать, кто эти животные. Они слишком малы для наших зондов и поэтому представляют для нас фактор внезапности. Вы должны знать!

— Хорошо, давайте вашу запись.

Вскоре я увидел множество кошек, которые веками жили в Парфеноне, невзирая на туристов и собак.

— Это кошки, Дамокл. В Афинах полным-полно бродячих кошек.

Дамокл сделал небольшую паузу, чтобы заглянуть в УНЭН.

— Во всей Вселенной нет зверьков симпатичнее, чем они, Орлан! Вы видели, как они двигаются? Один даже подошел, чтобы потереться о мои ноги! Подождите-ка! — воскликнул он.

Я услышал, как он смеется и что-то бормочет на неизвестном языке.

— Они такие особенные, — сказал он, но мои глаза уже слипались.

Последовала длинная пауза.

— Алло, вы где? — спросил я, борясь со сном.

— Да-да, я здесь, Орлан.

— Что происходит?

— Я хочу кошку, Орлан.

Он взял котенка, который терся о его ноги, и назвал его Министром.

Вначале мы не знали, почему кот и инопланетянин повсюду ходят вместе.

Министр был типичным уличным черно-белым котом, скорее черным, чем белым, с пушистой шерстью и физиономией бывалого воина. Зелено-желтые глаза пристально разглядывали мир, и к Дамоклу кот относился с особенной любовью и привязанностью.

— Не знаю, сумеете ли вы забрать этого кота в свой мир, Дамокл, — сказал я, когда инопланетянин однажды явился в Совет.

Мы уже решили, что бесполезно вновь сажать его в камеру.

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Вы полагаете, Министр сможет жить в вашем мире?

— Действительно, об этом я не подумал. — И добавил после паузы: — Орлан, кажется, у нас проблема.

— Это не мой кот, Дамокл, и я вряд ли смогу заботиться о нем, когда вы вернетесь домой.

— Вы лукавите.

Он взял Министра на руки, и тот тут же заурчал, сонно прикрыв глаза.

— У меня проблема, — повторил Дамокл.

— Проблема у вашего кота. И у всех остальных обитателей этого мира — тоже проблема. Но вы не волнуйтесь. Как сказал ваш парламентер, «это будет не больно».

Дамокл молча взглянул на меня, и трудно было догадаться, о чем он думает. Наконец он произнес:

— Вы не представляете себе, каким мучительным будет ваш конец, Орлан. Вы будете вариться живьем, как кальмары, лангусты, креветки… — И он стал перечислять всех представителей животного мира, которых люди варят живьем, чтобы приготовить экзотическое блюдо.

Мне стало не по себе. Почему же мы не подумали об этом раньше? Ядро планеты превратится в атомную печь, и за несколько часов земная кора станет раскаленной жидкостью. Поистине, последние мгновения жизни на Земле, задолго до того, как континентальные плиты расплавятся, а океаны испарятся под воздействием мини-звезды, образовавшейся в недрах нашей планеты, станут невыносимой мукой для всего живого.

Словно читая мои мысли, Дамокл сказал:

— Я не могу причинить такие страдания Министру.

Однако тогда он больше ничего мне не сказал, и с того разговора прошло несколько дней. Потом — недель. Потом — месяцев. Я был в Токио, когда Дамокл связался со мной.

— Орлан, это правда, что я должен сделать коту прививку?

Мне это и в голову не приходило. По мнению Консилиума, уличные коты и дикие животные не подлежали обязательной вакцинации, поэтому они страдали теми же заболеваниями, что и раньше.

— Ваш Министр не домашнее животное.

— О прививках мне сказал один ветеринар. Почему вы не предупредили меня раньше, Орлан?!

Пришелец был заметно расстроен.

— Я просто не придавал этому значения. Знаете ли, у меня есть проблемы поважнее вашего кота.

— Важнее?! Вы ни черта не понимаете, Орлан!

И он отключился.

Он вернулся через пару недель, и из нагрудного кармана его пиджака торчала карточка о вакцинации Министра. Похоже, пришелец уже не сердился на меня.

— Мне надо поговорить с вами, Орлан, — сказал он. — С глазу на глаз.

— Это трудновато сделать, Дамокл.

— Почему?

— Потому что мой персональный виртканал включен двадцать четыре часа в сутки.

— Отключите его.

— Если я это сделаю, у меня возникнут проблемы.

— Если вы этого не сделаете, у вас будут гораздо более неприятные проблемы.

— Соглашайся, Орлан, — вдруг услышал я голос Президента по виртсвязи.

— Ну хорошо, Дамокл, пойдемте в парк, и я отключу связь.

— Президент только что разрешил вам сделать это. Мудрый человек ваш Президент…

Мы вышли из здания Совета, и Дамокл взял Министра на руки, чтобы перейти улицу. Мы уселись на скамейку, и я отключил свой виртканал.

— Запись тоже отключите. И прошу вас, Орлан, не будьте ребенком.

— Что же такого важного вы хотите мне сообщить?

— Это связано с Министром.

— Ага, — с непроницаемым лицом проронил я.

Дамокл быстро научился расшифровывать выражения лиц и жесты людей. А может быть, он просто заглянул в мой интерфейс эмоций, кто его знает.

— Я не позволю, чтобы с Министром что-нибудь случилось.

— Я вижу, вы очень привязались к своему коту.

— Вы имеете в виду, что я люблю его?

— Пусть будет так.

— Что такое любовь, Орлан?

— О господи, Дамокл! Мы на краю пропасти, нас вот-вот зажарят в магме нашей собственной планеты, а вы разглагольствуете о любви?!. Ну хорошо, что вы хотите знать?

— Я не хочу ничего узнать. Это был риторический вопрос.

— Ах, вот как! Тогда какие секреты вы собирались мне открыть?

— Я не допущу, чтобы с Министром что-нибудь случилось. Я не могу его забрать с собой, потому что он не переносит темноты. — Он рассеянно погладил кота по голове. — Поэтому я отменю спектакль.

Я вздрогнул от неожиданности.

— Вы отмените истребление человечества? А вы можете это сделать?

— Могу, Орлан. Потому что именно я организовал всё это.

В моих глазах померк свет, и я почувствовал, что задыхаюсь от гнева.

— Вы не будете мне мстить, я знаю, — невозмутимо продолжал Дамокл. — Потому и решил открыться именно вам.

— Значит, мы не случайно нашли вас?

— Нет, не случайно. У меня есть такая привычка — предварительно повидать тот мир, который я собираюсь уничтожить.