Однажды в Америке - Хэрри Грей

Мы впятером стояли в ярко освещенном зале. Пять наших револьверов глядели в сторону танцевального помоста. Место походило на бойню. На полу в луже крови неподвижно лежал Теодор. Справа от него лежал Горилла Вилли. Его лицо представляло собой бесформенную кровавую маску. Большой Майк сидел в кресле с короткой бейсбольной битой на коленях. Я вгляделся в его лицо. Мне показалось, что он находится в пьяном оцепенении.

Я потряс его за плечо. Он медленно поднял голову и посмотрел на меня остекленевшими глазами.

— Что произошло, Майк? — спросил Макс. Майк не ответил. Похоже, он был в состоянии шока. Макс резко ударил его ладонью по щеке. Это привело Майка в чувство. Он выронил биту и начал плакать. Затем, всхлипывая, произнес:

— Зачем мне все эти неприятности! — Слезы жалости к самому себе струились по его щекам. Он поднялся с места и обвел нас мутным взглядом. — До того как ввели «сухой» закон, я всегда был честным законопослушным хозяином салуна, — громко проскулил он. — Я ходил в церковь каждую субботу. — Он в отчаянии всплеснул руками и громко всхлипнул. — А теперь вокруг меня гангстеры и убийства. И он снова сел и залился слезами.

— Кончай эту ерунду, — проворчал Макс. — Говори, что случилось.

Майк ничего не ответил.

— Слушай, Майк, возьми себя в руки, — сказал я. — Это что, Везунчик поработал над Петушком?

— Да, мы уже закрывались прошлым вечером, — пробормотал Майк. — Петушок пересчитывал чеки, когда пришли Везунчик и Вилли. Они потребовали пять тысяч долларов. Петушок разозлился. Он поцарапал Везунчику лицо и велел ему убираться к дьяволу. Везунчик впал в бешенство. Наверное, незадолго до того укололся. Он достал свое шило и все тыкал и тыкал им в бедного Теодора. Это было просто ужасно! — Майк потер глаза, как бы пытаясь отогнать стоящее перед ними видение.

— Ладно, Майк, а что случилось с Вилли? — спросил Макс, тряхнув Майка за плечо.

— Не знаю, — еле слышно ответил он. — Мне кажется, что я пошел за битой и потом начал махать ею во все стороны. Он что, умер?

Я нагнулся и осмотрел Вилли.

— Нет, его неплохо помяли, но с ним все будет в порядке.

— Слава тебе, Господи, — пробормотал Майк. — Я сидел и не знал, что мне делать. — Он с надеждой посмотрел на нас. — Что мне делать? Я хочу покончить с этим бизнесом, я хочу выйти из него. Я больше не могу переносить всего этого.

Мы с Максом переглянулись. Я кивнул и прошептал:

— Отлично. Давай заберем заведение у этого идиота.

Макс встал перед Большим Майком.

— Послушай, Майк. Вот что я тебе скажу. Ты ведь знаешь, что не в наших правилах покупать заведения.

— Да, Макс, — ответил Майк и испуганно посмотрел на нас.

— Мы уберем отсюда Петушка. Можешь не беспокоиться. Мы похороним его по высшему разряду. И мы позаботимся о Вилли. — Макс ткнул Вилли ногой под ребра. — И, кроме того, ты получишь пять тысяч за то, что передашь нам это заведение. Годится?

Большой Майк грустно посмотрел на Макса и проскулил:

— Но, Макс, это заведение обошлось нам в пятьдесят тысяч!

— Пяти будет вполне достаточно, — насмешливо ответил Макс.

— Ладно, Макс, я согласен, — почти неслышно пробормотал Майк.

Макс достал из кармана пачку денег, отсчитал пять тысяч и сунул их Большому Майку. Я составил договор о передаче салуна, и Майк подписал его.

— Спасибо, ребята, — сказал он. — Теперь я увольняюсь до тех пор, пока не отменят «сухой» закон.

— Бог не допустит, чтобы «сухой» закон когда-нибудь отменили, — ответил Косой.

— И не забудь, Майк, — предупредил я, — не вздумай где-нибудь проболтаться.

— Вы ведь знаете, ребята, что я не из болтливых, — сказал Майк.

— Теперь я могу уйти?

— Да, можешь проваливать, — ответил Макс.

Тем же вечером мы завернули Петушка в ковер, и Косой на грузовике Клеми перевез его в похоронное бюро. Мы оформили все бумаги и устроили Теодору похороны по первому разряду. Мы привели в чувство Вилли и забрали его в отель к Эдди. Там его лечением занялся доктор.

— Чего мы возимся с этим уродом? — спросил Косой. — Я думал, что нам приказали его прикончить.

— Он нужен нам в качестве приманки, — объяснил я. — Так что некоторое время придется быть с ним поласковее.

На следующий день «Райский сад» открылся как обычно. Мы проинформировали штат о том, что купили это заведение, и все пошло как раньше. Неделю спустя, когда Горилла Вилли был в состоянии передвигаться, мы пригласили его в «Райский сад». Мы попытались убедить его, что не имеем никаких претензий к нему или к Везунчику. Макс объяснил, что мы бизнесмены и никогда не держим зла за прошлое. Первое время Вилли был настороже и всячески избегал нас, затем начал время от времени заходить, чтобы бесплатно закусить и выпить. В конце концов он полностью утратил осторожность и превратился в ежедневного посетителя. В одну из ночей появился районный участковый. Он с подозрением осмотрел нас и спросил у Макса, где Майк и Петушок. Макс ответил ему, что мы по всем правилам приобрели это заведение. Я показал расписку Большого Майка, но участковому не понравился ее внешний вид.

— Она незаконна, — сказал он.

— А вот это? — спросил Макс и сунул ему пятисотенную купюру. — Раз в месяц, хорошо?

Участковый ухмыльнулся:

— Да, с таким подтверждением от правительства расписка законна. Спасибо, навещу вас в следующем месяце.

Домовладелец оказался еще более пустяковой проблемой. На протяжении многих недель о Везунчике не было никаких известий. Мы знали, что Вилли поддерживает с ним контакт, но не пытались выследить или расспросить его, чтобы не вызвать в нем подозрений. В один из вечеров Горилла сам подсел к нашему столу.

— Макс, ты не держишь зла на Везунчика? — спросит он.

— У меня нет на то причин, — ответил Макс. — А в чем дело?

— Везунчик навестил меня вчера ночью. Он на мели.

— Он может прийти сюда. Нам нужен человек для управления этим заведением. То же самое относится к тебе. У нас намечается небольшая деловая поездка, которая займет около недели. Нам все равно нужен кто-то, кто мог бы присмотреть за всем этим. — Макс улыбнулся. — Если тебе нужна работа, то она твоя. Решай сам. Но мы бы предпочли тебя. Ты знаешь персонал и посетителей, и вообще все об этом заведении.

Видимо, у Вилли оставались какие-то сомнения, но он не смог скрыть радостного блеска глаз. Какое-то время он делал вид, что размышляет. Но в конце концов принял предложение. Мы сообщили о его назначении персоналу. В тот же вечер мы навестили Веселого и сказали, чтобы он и его компаньоны ни днем ни ночью не спускали глаз с «Райского сада». Мы дали ему телефон в Джерси, по которому с нами можно было связаться в случае, если появится Везунчик.

Целых четыре дня мы самым жалким образом просидели на другом берегу реки, прежде чем в телефонной трубке раздался взволнованный голос Веселого:

— Он появился! Но вам лучше пока не приезжать. Нам нужно где-нибудь встретиться, парни.

Тем же утром мы встретились с Веселым в одном из салунов Нью-Йорка. Он был взволнован.

— Все паршиво, — сказал он. — Вам лучше не ввязываться, ребята. Везунчик появился, но похоже, что он что-то унюхал. Он не такой тупой, как Вилли. По слухам, он роздал разным людям два или три письма, которые они должны будут отправить в полицию, если с ним или с Вилли что-нибудь произойдет. Так что вам, парни, лучше не трогать его.

— Напротив, вот теперь мы и должны что-то делать. И делать очень быстро, — сказал я.

— Почему? — Макс удивленно посмотрел на меня.

— А ты не подумал, скольким людям Везунчик досадил за все эти годы?

— И? — спросил Макс.

— И если одному из них придет в голову свести с ним счеты, то где после этого можем оказаться мы все?

— Да, пожалуй, ты прав, Башка, — согласился Макс.

— Естественно. Если хотя бы один из его врагов имеет голову на плечах, он не будет колебаться. Он разделается с ним и останется в стороне. Эти письма отвлекут внимание полиции на нас, — более четко выразил я свою мысль. Макс нахмурился:

— Да-да, ты абсолютно прав. Действительно, паршивая ситуация.

— Ладно, давай расстанемся, Веселый, — сказал я. — Продолжай наблюдать за заведением и сообщать нам о происходящем.

Веселый уехал от нас сильно встревоженный. После его ухода Макс обратился ко мне:

— Ну, что будем делать?

— Ну, с одной стороны, мы не можем отказаться от исполнения приказа из офиса. Мы ведь не можем пойти и сказать: «Дайте его кому-нибудь другому, потому что мы не можем управиться сами». Верно?

— Нет, конечно, не можем, — согласился Макс. — Но мы ведь не будем говорить, что не можем потому, что не в состоянии. Мы не можем потому, что нам нельзя этого делать.

— Конечно, нельзя! — подхватил Простак.

— Бог ты мой, действительно нельзя, — произнес Косой.

Я подался вперед и оперся на стол.

— Ребята, это даже не стоит обсуждать. Мы должны это сделать, и чем быстрее, тем лучше. Мы уже прикормили их и в любой момент легко можем их найти. Так что осталось только решить вопрос с этими чертовыми письмами Везунчика.