Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский - Иосиф Линдер

4. При существующих, таким образом, реальных сроках учебы и наличии 1/ месячной практики учебный план крайне напряжен. Ряд важнейших тем прорабатываются в связи с этим недостаточно основательно.

Вот почему дирекция МЛШ просит одновременно с упразднением двухгодичного курса – установить 14-месячный срок обучения вместо существующего 12-месячного.

Зам. директора МЛШ Серебрянский»[183].

По окончании Первой мировой войны большинство политических и военных деятелей ведущих стран мира не оценили по достоинству боевой опыт небольших разведывательно-диверсионных воинских формирований. До конца 1930-х гг. вопросам подготовки спецподразделений не уделялось достаточного внимания, более того, под сомнение ставилась сама их необходимость. Кроме СССР, только в Германии адекватно оценили возможности спецназа и вели целенаправленную подготовку специалистов «малой войны». Начиная с 1933 года именно с этим противником вели смертельную борьбу боевые товарищи Я.И. Серебрянского, в том числе и курсанты МЛШ ИККИ.

Как и в СССР, спецслужбы Германии развивались параллельно по линии государственных и партийных структур. Особенно следует отметить великолепно развитую сеть армейских и полицейских спецслужб, обладавших богатейшим опытом оперативной работы в военной и политической сфере. После поражения в войне немецкие специалисты сохранили широчайшие оперативные связи, многочисленную агентурную сеть, но главное – имели сильнейшую мотивацию для личного и профессионального реванша.

Практически все ведущие политические организации Веймарской республики имели свои военизированные структуры. Этому способствовали следующие факторы: массовый рост патриотических настроений в обществе, обусловленный поражением в войне и ограничениями Версальского мира; наличие большого числа ветеранов Первой мировой, имеющих опыт нетрадиционных боевых действий; образование большого количества организаций, члены которых стремились к возрождению могущества Германии.

Поскольку иметь оружие в Веймарской республике официально могли только армия и полиция, создание силовых партийных подразделений осуществлялось под прикрытием землячеств, союзов ветеранов, спортивных, охотничьих и стрелковых обществ и т.п.

На создание военизированных организаций оказывал влияние как внутренний, так и международный аспект. Боевые подразделения правых и левых партий регулярно проверяли на прочность государственную власть Веймарской республики. В 1919–1923 гг. наиболее масштабные попытки силового захвата власти произошли в Берлине, Баварии, Гамбурге, Руре, Саксонии и Тюрингии.

Отдельные добровольческие части, состоявшие из офицеров и солдат штурмовых подразделений, сражались вне Германии. В Восточной Пруссии, Литве и Латвии, а также в Советской России до 1920 года действовала «Железная дивизия». В западных областях Польши вплоть до 1920 года проявляла активность Восточная пограничная охрана (Grenzschutz Ost). Военное формирование «Союз Оберланд», созданное в Баварии из офицеров-добровольцев, в 1921 году принимало участие в военном решении территориального спора Германии и Польши о части Верхней Силезии.

Еще в 1918 году для борьбы с коммунистическим движением использовались добровольческий Корпус стрелков и Кильская морская бригада. В дальнейшем политическая ситуация менялась настолько стремительно, что вчерашние противники нередко становились союзниками, выступавшими против правительства либо на его стороне. Но основными правительственными силовыми инструментами в политической борьбе оставались полиция и армия.

Формально политической полиции в Веймарской республике не существовало, однако в полициях всех германских земель имелись секретные политические подразделения. В полиции Пруссии, которая контролировала до двух третей германской территории, такой структурой был отдел IA. Аналогичные подразделения имелись и в большинстве других земель.

Структурно полиция подразделялась на:

1) полицию безопасности (Sicherheitspolizei, SIPO);

2) охранительную полицию отдельных земель (Schutzpolizei, SCHUPO);

3) сельскую жандармерию или жандармерию земских егерей (Landjager);

4) полицию особого назначения (Notzpolizei), призываемую на основании секретного общегерманского закона.

Задачи полиции и армии в единой «оборонительной системе» Веймарской республики распределялись следующим образом.

На полицейские подразделения, действующие в тесной связи с государственными учреждениями и предпринимательскими союзами, возлагалось подавление экономических проявлений классовой борьбы, а в военно-техническом отношении – подавление местных восстаний. При этом в своих действиях полицейские руководствовались специально разработанной Боевой доктриной полиции (Polizeikampflehre).

Общегерманским силовым институтом, на который опиралось федеральное правительство, являлись вооруженные силы (Reichswer).

Согласно условиям Версальского договора, вооруженные силы Германии ограничивались 100-тысячной сухопутной армией без танков и тяжелой артиллерии (плюс 15 тысяч на флоте), ей запрещалось иметь Военно-воздушные силы, подводные лодки и Генеральный штаб.

Руководство небольшого по численности рейхсвера могло позволить себе тщательный отбор офицерского и унтер-офицерского состава, который представлял собой достаточно самостоятельную политическую силу. В 1923 году на вопрос президента Фридриха Эберта «Кому подчиняется армия – правительству или мятежникам?» командующий рейхсвером генерал Ганс фон Сект ответил по-военному лаконично: «Армия подчиняется мне».

Предполагалось, что вооруженные силы должны были воздействовать на «особые» ситуации одним фактом своего присутствия, а при получении приказа – ликвидировать массовые восстания по всем правилам военной стратегии и тактики.

По условиям Версальского договора Германии запрещалось вести и разведывательную работу. Однако уже в сентябре 1919 года в составе Войскового управления (Truppeamt), под которое замаскировали «ликвидированный» Генштаб, был образован орган военной разведки и контрразведки – Абвер (Abwehr)[184]. Чтобы обойти ограничения Версальского мира, в качестве официальной сферы деятельности на Абвер возлагались задачи по контрразведывательному обеспечению в германских вооруженных силах. Но на практике разведка против стран-победительниц, в первую очередь Франции и Великобритании, началась сразу после негласного воссоздания военной разведки.

«Один из перерывов в совместных служебных поездках папы и мамы был связан с тем, что меня укусила наша собака. Я, как мне сказали, решил поправить кость, которую она в этот момент грызла. Мне стали делать уколы, и в результате мама не смогла сопровождать отца в его поездке в Китай и Японию. Уже в моем зрелом возрасте мама об этом часто вспоминала».