Игра Джеральда - Стивен Кинг

«Ну конечно же, Джесси! — выкрикнула Сорванец. — Посмотри на руку, у тебя же завернулась кожа. Если бы ты снова могла распрямить ее!»

Джесси вскинула руку вперед, снова опуская браслет на запястье. Затем, не успев даже подумать о новой судороге, она из последних сил дернула наручник. Дикая боль пронзила руку, когда он впился в кусок живого мяса между запястьем и ладонью. Вся содранная кожа сочилась кровью. На мгновение эта вязкая масса задержала наручник, а затем загнулась под сталью с тихим хрюканьем, обнажая кость, но этого было достаточно, чтобы наручник остановился. Джесси потянула сильнее. Ничего не случилось.

«Вот так, — подумала она. — Никакой возможности».

Потом, когда она уже совсем было решилась расслабить выгнутую руку, наручник преодолел небольшой выступ, так долго остававшийся неприступным бастионом, скользнул по пальцам и звякнул о деревянный столбик кровати. Все произошло настолько быстро, что Джесси сначала даже не поняла, что это случилось. Ее рука уже мало походила на то, что могло принадлежать человеческому существу, но это была ее рука, и она была свободна.

Свободна.

Джесси перевела взгляд с пустого окровавленного наручника на свою искалеченную руку, лицо постепенно принимало осмысленное выражение. «Похоже на птичку, влетевшую в некую фабричную машину, а затем выскользнувшую с другого конца, — подумала она. — Но теперь на мне уже нет наручников». Их уже действительно нет.

— Не могу поверить этому, — прокричала она. — Не могу…

«Не обращай на это внимания, Джесси. Тебе нужно спешить».

Джесси оглянулась, как человек, только что выкарабкавшийся из наркотического забытья. Спешить? Да, конечно. Она не знала, сколько потеряла крови — наверное, целую пинту, судя по пропитанному кровью матрасу и ручейкам, стекающим с перекладины изголовья кровати, — но она знала, что если потеряет слишком много крови, то потеряет сознание, а от обморока до смерти — один шаг.

«Этого не случится, — подумала Джесси. Это снова был твердый, как железо, голос, но теперь он уже принадлежал не кому-нибудь, а ей, и это открытие наполнило Джесси ощущением счастья. — Я не для того пережила весь этот ужас, чтобы умереть. Я не видела бумаг, но я вполне уверена, что этого нет в моем контракте».

«Хорошо, но твои ноги…»

В этом напоминании она не нуждалась. Джесси не стояла на ногах двадцать четыре часа, и, несмотря на все попытки поддерживать их в рабочем состоянии, не стоило возлагать на них слишком большие надежды, по крайней мере в самом начале. Их может свести судорогой, они могут подкоситься, а может быть, и то и другое одновременно. Кто предостережен, тот вооружен… Конечно, за всю жизнь она получила множество подобных советов, но то, что она когда-либо видела по телевизору или прочитала в «Ридерз Дайджест», не подготовило ее к тому, что она только что совершила. Однако она должна быть предельно осторожной.

Джесси повернулась налево, волоча правую руку, как хвост воздушного змея или как выхлопной газ из трубы старенького автомобиля. Единственная часть, чувствовавшая себя абсолютно живой, была тыльной стороной руки, где горело огнем переплетение сухожилий. Боль была ужасной, и чувство того, что ее правая рука требует развода с остальным телом, было невыносимо, но все эти ощущения терялись в потоке нахлынувшего триумфа и надежды. Джесси переполняла почти божественная радость оттого, что она может перекатиться по кровати, и никакие наручники не смогут помешать ей. Еще одна судорога пронзила тело, вонзая свое жало в нижнюю часть живота, но Джесси не обратила на это никакого внимания. Могла ли она назвать свои чувства радостью? Это был экстаз. Полнейший экст…

«Джесси! Край кровати! Господи, остановись!»

Это не было похоже на край кровати, скорее, это было похоже на край мира на тех старинных картах времен Колумба.

«За ним обитают монстры и вурдалаки, — подумала Джесси. — Остановись, Джесс!»

Но тело не подчинилось команде, оно продолжало свое движение, и Джесси, едва успев повернуть руку внутри левого наручника, соскользнула с края кровати. Ступни с глухим звуком ударились об пол, но вскрикнула она не только от боли. Наконец-то ее ноги коснулись пола. Они действительно были на полу.

Скольжение наконец прекратилось. Зажав левую руку между грудью и кроватью, Джесси чувствовала, как, пульсируя, кровь стекает по ее груди.

Джесси приподняла голову и застыла, боясь пошевельнуться, так как судорога ледяным колом пронзила ее тело от шеи до ягодиц. Простыня, к которой были прижаты ее грудь и искалеченная рука, была влажной от крови.

«Мне необходимо встать, — подумала она. — Мне необходимо встать прямо сейчас, иначе я истеку кровью и умру».

Судорога, сводившая спину, отступила. Наконец-то она почувствовала, что твердо стоит на ногах. Ноги совсем не были такими уж слабыми и негнущимися, чего она так опасалась, — они даже с удовольствием выполняли свое предназначение. Джесси потянулась вверх. Наручник, охватывающий левый столбик кровати, заскользил вверх, пока не наткнулся на перекладину, и Джесси очутилась в положении, в котором ни за что на свете не захотела бы оказаться снова: стоящей на ногах рядом с кроватью, которая была ее тюрьмой… почти гробом.

Волну огромной благодарности, накатившейся было на нее, Джесси тут же подавила, как и охватившую ее ранее панику. Время для благодарности наступит позже, а теперь необходимо было помнить, что она все еще прикована к кровати, а времени для освобождения чертовски мало. Пока она, правда, не почувствовала слабости или головокружения, но это ничего не доказывало. Когда наступит кризис, все это, возможно, проявится сразу же, со скоростью света.

Но все-таки стоять — и ничего больше — было просто великолепно. Разве это не было чудесно?

— Нет, — прохрипела Джесси, — я так не думаю.

Не отнимая правую руку от груди, она полуобернулась, прижимаясь спиной к стене. Теперь Джесси стояла слева от кровати — как солдат на своем посту. Она глубоко вздохнула и попросила правую руку и бедненькую исполосованную правую ладонь снова приступить к работе.

Рука медленно поднялась, как механизм старой и плохо смазанной заводной игрушки, и ладонь устроилась на полке над кроватью. Мизинец и безымянный палец все еще отказывались подчиняться ее командам, но ей удалось ухватиться за полку большим и указательным пальцами и сбросить ее с креплений.