Плохой парень// Bad Guy (СИ) - Ли Кристина

— Олег Александрович! — шикнула, на что мужчина неожиданно скривился и начал копировать меня:

— Олег Александрович… Олег Александрович… Чего заладила болезная? Я устал от твоего бреда. Выпей сто грамм, проспись, и завтра же надень что-то красивое. Стань в конце концов женщиной, а не мужиком со стволом за пазухой. Научись быть в женском теле, но не меняй мужского характера. И тогда ты увидишь, что я прав! Показывай, где валялась сегодня!

Я обижено поджала губы, и вытащила сотовый и картонный рисунок.

— Обрисуй вкратце "образ". Это место или человек? — мужчина взял в руки рисунок и посмотрел на мои снимки из дома.

— Это скорее всего женщина. Мать, которая была основательницей секты, — я пролистала снимки и показала фото подвала.

— Белая церковь. Значит, жена этого корейца наша. И скорее всего она бежала из нашей страны намеренно. Могу допустить, что мужик стал первой жертвой её гипноза. Сколько всего детей? — профессор пересмотрел снимки, а я ответила тут же:

— Десять. Двое сбежали, и последняя жертва, именно та девушка по делу которой проходит Хан, одна из бежавших.

— А второй мальчик… — протянул Анастасов, и достал сигареты, когда в допросную вошёл Ю Чон-ши, видимо он все это время наблюдал за нами и когда заметил, что показала фото Анастасову решил вмешаться.

— Инспектор Адлер! Прекратите это немедленно!

— Сядь! Агент "ноль ноль семь", — дядя Олег оборвал мужчину на полуслове, и подкупил сигарету, а я покачала головой.

"Мне конец! Меня просто депортируют сегодня же!"

— Кто вы такой чтобы так разговаривать с представителем закона в этой стране?

— Идиот, который на старости лет не знает, чем заняться, молодой господин! Сядте и послушайте меня! — профессор в упор посмотрел на Ю Чон-ши, и тот всё таки сел на место, которое указал Анастасов.

— Вы переходите всё рамки приличия, господин. Только из уважения к вашему возрасту и господе Адлер, я пошел на этот разговор, — скривился Ю Чон и сложил руки на груди.

— Не стоит так рьяно провоцировать во мне чувство вины из-за того, что я веду себя правдиво в любом месте. И даже в аду на балу чертей, готов говорит им правду в лицо. А вы, господин инспектор, не готовы! Иначе ваше руководство уже бы давно знало, что один из ваших подчинённых преступник, который и есть одним из пары психопатов! Иди вы станете отрицать подобное? — профессор затянулся, а инстинктивно подвинулась подальше от мужчин и тоже подкупила, как и Ли Ю Чон.

— Говорите, господин профессор! Я не отрицаю своей вины, и привык говорить о себе правду. Поэтому не тяните, раз уж мы здесь собрались.

— Ты не глупый опер, парень! Но упустил один момент. Пока ты сам пытался вычислить кто это! Вас всех искусно водили за нос. Норэбан, этот клуб для ваших певунов и богачей — это лишь место, где они вели охоту. Но вряд ли были с ним связаны, а вам внушили, что все ниточки ведут именно оттуда. Этот человек очень близко. Он знает свое дело, хитёр и прозорлив. Из тех портретов, что мне предоставила Лика, у меня нет вариантов вообще, потому что вы все такие. Сами себе на уме и охраняет личное. Поэтому ты не смог рассмотреть того, кто мутил воду в твоём источнике, господин инспектор. У вас только один выход! Назначит виновного. Прокатить его по всем СМИ, сделать так, чтобы все думали, что преступник найден. Это даст настоящей твари ощущение триумфа и победы, вседозволенности и эгоизма. Они будут уверены, а вскоре станут самоуверенны.

— А значит допустят ошибку, — кивнул Ли Ю Чон-ши и переглянулись со мной, на что я покачала головой.

— Нет! Это исключено! Я не позволю вам оклеветать Хан Бина! Этого не будет! Но я найду вам того, кто нужен.

В моей голове пронеслись образы двух японок, которым я помогала вот уже несколько дней. И если бы нам удалось уговорить Хикари, то это идеальный вариант. Её сестра связана с этой гейшей, потому что там как раз и случился прокол в плане преступника. А значит, он хотел оставить зацепку и тут, но она не получилась полноценной, как в случае с Ханом, или тем администратором норэбан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хикари Кимура, — я потушила сигарету с металлическую пепельницу, и переглянулась с мужчинами.

— Японки из игорного дома кисен? Она согласиться? — Ю Чон-ши всмотреться в мои глаза, и понял сразу.

— Если ты хочешь программу защиты свидетелей и полное изменение имени с репатриацией в Японию, то мы должны полностью заверить начальника Чхвэ, что это даст стопроцентный результат и они наконец будут пойманы, — отчеканил мужчина, пока Анастасов как-то странно буравил фото с подвала долгим и немигающим взглядом, пока не заговорил:

— Религия один из мощнейших рычагов влияния на человечество. Она способна подарить благодетель и свет, но дьявол глубоко проникает в душу праведного создания, отравляя его разум. И первым из соблазнов становиться грязная похоть, смешанная с насилием. Человек превращается в животное не способное мыслить здраво в порыве размножения и вожделения. Так зарождается насилие над человеком. Демон несущий подобное, всегда ходит рядом с грязью, а на людях одевает белые убранства. Проповедует тьму и распространяет чуму в умах, прикрываясь мнимой праведностью. Рассказывая о своих белых одеждах. "Это ведь просто наши желания!", говорит он, и продолжает: «Берите и ешьте яблоко Адамово, оно подарит вам усладу и забвение в жизни мирской!" — мы с Ю Чон-ши застыли и просто слушали слова профессора, а он поднял на меня глаза и прошептал:

— Это не парный психоз, Лика. Поэтому я остаюсь здесь до окончания этого дела, и немедленно хочу встретиться с вашим руководством, господин Чхвэ. Если это то, что я думаю, я должен увидеть подобное собственными глазами.

Я присмотрелась к выражению лица дяди Олега и заметила на нем восторг, смешанный со страхом. Что он мог такого разглядеть во всем этом, чего не увидела я?

— Почему? — спросила на русском, на что профессор лишь прошептал ответив на нем же:

— Сама догадайся! Не все ж мне за тебя твою работу делать! Копай, Лика! Ты сможешь!

Ли Ю Чон начал ерзать на стуле, и явно нервничал. Ему такой диалог на незнакомом языке явно не нравился. Мало того мы сейчас вели себя вообще бестактно с дядей.

— Хорошо! — всё же кивнул Ю Чон-ши, но потом хмуро добавил, — Но потом нас тут же посадят, господин Анастасов!

— Не посадят! — отмахнулся мужчина, — Назначьте нам встречу в неформальной обстановке! Скажите, что госпожа Адлер желает привлечь к расследованию своего человека, как инкогнито из-за его громкого имени. Я знаю, что у вас не принято врать начальству, но завтра это может стоить жизни новой жертве!

— Ладно! Тогда я свяжусь с вами через Лику, и назову обозначенное место встречи, господин профессор.

— Камсамнида, друг мой! — холодно улыбнулся Олег Александрович, на что Ю Чон-ши явно желал побыстрее закончить этот разговор, поэтому прошёлся по мне укоризненным взглядом и мягко поклонившись ушел.

— Вы просто невозможны, дядя Олег! — я разозлилась, ведь столько времени пыталась построить хорошее мнение о наших людях здесь, хотя и грубила поначалу. Но ведь потом же извинилась?

— Запомни одно, девочка! Я всегда гордился тем, как ты не прогибалась ни под кого. Так и тут! Куда бы ты не приехала, почитанию традиций и культуры есть предел. Ты всегда должна оставаться собой, даже надевая этот их ханбок. Иначе это уже лицемерие, а лицемерие это яд, Малика. Оно сдирает все самые светлые воспоминания о человеке.

— Вы опять философствуете? — тяжело вздохнула и мой взгляд упал на молчаливый черный экран сотового на столе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Где твой мужик?

— Не имею и малейшего понятия, дядя! Похоже у него начался новый виток переходного возраста. Мы поссорились.

— Требует чтобы ты сказала ему, что любишь его? — хмыкнул с ухмылкой мужчина, а я лишь молча кивнула.

— Так скажи!

— Дядя Олег…

— Лицемерие, Лика. Я минутой ранее объяснил тебе ещё раз, что это! — профессор поднялся, и посмотрел на меня в упор.